Жестокое танго втроем

перед ним свое тело напоказ, она крикнула что-то вроде «Это тебе нужно? Дрочи, давай!». Дима сорвался и заплакал, но именно тогда у него вдруг появилась эрекция, и он, смотря на ее обнаженное тело и дрочил, отчаянно дрочил утирая слезы.

Легкое касание, давление, распирание, резкая короткая боль, опять распирание, опять боль, и все свершилось! Он взял ей, она теперь принадлежит ему. Как просто, как быстро, необратимо! И почему-то стало легче, даже несмотря на боль, унижение, позор. Все уже случилось, и нет уже страха, нет злости, лишь пустота и боль. Душа девушки подобна прозрачной сфере из тонкого льда, когда все хорошо, она искриться и сверкает и тает под лучами человеческой теплоты, открывая доступ к сердцу, но стоит приметить силу и сфера бьется, взрываясь изнутри, впиваясь в плоть тысячами осколков. Эта боль так нестерпима и бессмысленна, что остается лишь кричать одну единственную фразу: «За что?!» Вика захотелось, чтобы это кончилось побыстрее, внезапно откуда-то взявшаяся усталость, слабость овладела ей, она уже почти не реагировала на яростные Димины толчки разрывающие ее изнутри. Сознание уже затуманенное недостатком воздуха, стало покидать ее.

Дима разошелся и уже долбил с остервенением, внутри было удивительно плотно, а вначале он вообще не мог толком войти, но распаленный похотью он даже не обратил на это внимания. Как и на то, что Вика уже почти не реагирует. Лишь очень быстрый приход оргазма, вернул его к реальности, он едва успел вытащить и дроча можно излился ей на спину. И лишь тогда тяжело дыша, он посмотрел вниз и увидел то, от чего его губы задрожали. Его руки были в крови, ее было не слишком много и до Димы не сразу дошло, он ведь раньше не был ни у кого первым и потом, подумал вначале, что он травмировал Вику. Но вскоре до него дошло, что Вика была девственницей, и он насильно отобрал самое дорогое, что было у девушки.

— Юля, посмотри — промямлил он.

— О, черт! — только и смогла выговорить потрясенная сестра, только сейчас она заметила, что лежит Вика без сознания. Юля умела оказывать первую помощь, но раньше ей не приходилось применять знания на практике, потому теперь ей пришлось судорожно вспоминать, все, чему ее учили.

Желудок свело спазмом, тошнота подступила к горлу, и Дима соскочив с постели рванул к туалету. Около минуты его сильно рвало, будто выворачивая наружу, и после, отходя и тяжело дыша с искаженном восприятии, он шарил руками, будто ища что-то. Образ жизни и занятий подсознательно определяет привычную среду, Дима был программистом, и не сразу, но он осознал, что машинально ищет кнопку undo. Но кнопки не было и нельзя было уже ничего вернуть назад, нельзя было ничего исправить.

Дима проковылял в комнату и увидел, как Юля пытается привести Вику в чувство. Он остановился как вкопанный, не зная, что делать. Дима ведь знал о ее приступах, но одурманенный похотью ничего не заметил, возможно этим он даже убил ее. Ее, Вику, милую добрую девушку, давно тайно влюбленную в него. Замученную лишь потому, что он, тряпка, не смог поставить на место зарвавшуюся дрянь. Осознать это было уже слишком, с дрожащими пальцами и на подгибающихся ногах он добрел до постели, опустился на колени и закрыв лицо руками, не сдержавшись, зарыдал и уткнулся в простынь. Он не верил в Бога, но сейчас был готов молиться кому угодно, лишь бы все обошлось.

Возращение было внезапным и не слишком приятным, особенно если учесть, что первое, что она увидела, раскрыв глаза, было лицо Юли. А это было, пожалуй, последнее, что она сейчас хотела бы видеть. Но оттолкнуть обнимающую ее рыдающую в голос Юлю она не могла, не из ответных чувств конечно, просто не было достаточно сил. Неужели все зря? Но нет, она приметила рядом побледневшего Диму с лицом человека, мечтающего провалится от стыда сквозь землю. Это означало, что не все потеряно, поздно было отступать, и ничего уже исправишь. Она отдохнет, наберется сил и продолжит. Теперь во что бы то ни стало надо дойти до конца, и может им с Димой и не суждено быть вместе, но с Юлей она его разлучит. Любой ценой. С ней он обречен.

Юля сидела рядом с наконец уснувшей Викой, сегодня она не оставит ее одну, не смотря на то что сестра лишь презрительно молчала на все ее красноречивые извинения. И поделом. Она победила, но эта победа бесплодна, да теперь Дима будет с ней верно и неотрывно, но это будет союз подельников, он будет с ней лишь потому, что одному не поднять эту ношу вины. А ведь он даже не знает всего, она скрытую камеру поставила в комнате сестры и изнасилование есть на пленке. Страховка на случай, если Дима решит уйти. Вот до чего она дошла. Это безумие, реально безумие, и рано или поздно Дима ее возненавидит. А ведь с Викой он наверно был бы счастлив, пора признать это, наконец. Тяжелые мысли не давали ей покоя, и лишь под утро усталость взяла свое и Юля погрузилась в сон.

Вика проснулась перед рассветом по естественному зову и аккуратно, стараясь не разбудить сестру, слезла с кровати. Раньше по фильмам и книгам она знала о женщинах, которые после жесткого секса не могли толком ходить, а сейчас она была одной из них. Тело болело, было измазано запекшейся кровью и подсохшей спермой, она оправилась и кое-как омылась, стоять под душем не было сил. Уже возвращаясь к себе, она вдруг остановилась и направилась к спальне супругов.

Сон Димы был каким-то тяжелым и нечетким: он то проваливался в забытье, но резко просыпался и ошалело шарил рукой в поисках супруги. Он уже и забыл, когда спал один, Юля всегда была рядом. Резко пробудившись после очередного нудного сна, более смахивающего на кошмар, заспанными глазами он увидел перед собой освещенный тусклым светом силуэт обнаженной женщины с длинными распущенными волосами. Он потер глаза, но призрак не пропал, лишь решительно выставил ладонь, запретив приближаться. Она пришла за ним? Кто она?

Придя в себя, Дима наконец узнал Вику, и вспомнил содеянное. Стало больно и страшно, но он понимал, что расплаты ему не избежать.

— Что тебе нужно? — прошептал он, уже на середине фразы поняв несуразность вопроса.

— Пришла посмотреть на мужчину, которому принадлежу.

— Прости, пожалуйста, прости...

— Ты силой сделал меня своей, и думаешь можно просто извиниться? Слова не вернут, того что ты взял и что получил.

— Я в полицию пойду, возьму все на себя, будь что будет — вдруг тихо сказал он.

— Не нужно. Это ничего не даст. У меня другие на тебя планы. Ты все еще нужен кое-кому. Молчи, мне нужно отойти, потом все узнаешь

— Могу я для тебя что-то сделать?

— Дай телефон. Юлька мою симку куда-то дела. И... Нет, можешь остаться.

Она охнув присела на стул и набрала знакомый номер. Дима привстав тщательно вслушивался в каждое слово.

— Привет, прости за ранний звонок.

— ...

— Да случилось

— ...

— Юля с катушек съехала, мне сильно досталось.

— ...

— Жива. Остальное время вылечит. Надеюсь. Может быть

— ...

— Нет, все в силе. Просто видимо потребуется больше времени.

— ...

— Да, почему звоню, Юля неуправляема, если со мной что случится — иди прямо к Диме. Да, все вместе. Обещаешь?

— ...

— Когда узнает, сможет. У него не будет выбора.

Он отдала телефон обескураженному Диме. Даже не сам загадочный разговор его поразил, но то, с каким достоинством Вика держится. Смог бы он так? Вика повернулась и собралась было уходить

— Что происходит? — остановил он ее вопросом.

— Несколько часов назад — Вика вздохнула и обернулась в сторону Димы — У тебя был шанс поступить правильно. Если бы выбрал меня, узнал бы все и получил к тому же подарок, о котором не мог и мечтать.

— Я сделаю, все что скажешь... — выпалил вдруг Дима — только прости

— Этого теперь недостаточно — тихо сказала Вика — пока ты не заслужил правды.

— Но что мне делать? — грустно вопрошал Дима

— Я пока не знаю, мне пока слишком больно — она встала со стула и направилась ...  Читать дальше →