Жестокое танго втроем

Она неловко двигаясь задела стул и споткнулась, пытаясь избежать падения, она резко дернулась, и это движение отозвалось болью в промежности, потому потеряв равновесие, Вика растянулась на полу. Жалкая и несчастная, униженная, распростертая перед ним, повинуясь более чувствам, чем разуму, Вика бросила в сторону Димы взгляд полный безмолвной мольбы.

И он пулей вскочил с постели и взял ее на руки прежде чем, она успела бы возразить. Поднятая внезапно в воздух она инстинктивно охватила руками его шею. Их глаза встретились, и хоть уже через пару мгновений она отвернулась, пытаясь не выдать себя, но он успел понять все. Ее рот был полуоткрыт, глаза полузакрыты, тело расслаблено, губы ждали. Она и правда принадлежит ему душой и телом, лишь обида мешает признать очевидное.

Он молча отнес ее обратно, войдя в комнату, он старался не шуметь, но утомленная ночным бдением Юля спала мертвым сном. Дима бережно положил Вику в постель, накрыл одеялом и не удержавшись, поцеловал в пробор прически. Она чуть вздрогнула, и замерла, пытаясь сохранить невозмутимость. Дима тактично покинул комнату, с сердцем вновь озаренным надеждой. Рано и поздно он получит от нее прощение и тогда... Вот с этим как раз и была проблема, он не знал, что тогда.

Она вначале тихонько рыдала, уткнувшись в подушку, потом согнув руку в локте стала, несильно бить себя между массивных грудей, проклиная за слабость, ибо оказавшись в его объятиях, она в несколько секунд простила ему все. И он, похоже, это заметил. Это было обидно, это было несправедливо, но она ничего не могла с этим сделать, лишь постепенно усталость заглушила боль и Вика вновь провалилась в сон.

— Просыпайся, завтрак стынет — прорвавшаяся сквозь сон Юлька была мила и приветлива, и это реально бесило.

— Спасибо — Вика взяла поднос, с трудом справившись с искушением вывалить и выплеснуть содержимое на голову мерзавки. Увы, но она слишком хорошо воспитана.

— Поешь и помойся, могу помочь, если самой тяжело.

— Сама справлюсь — отрезала Вика, уплетая омлет, проснулась она с сильным чувством голода.

— Потом я тебя осмотрю. Тс! — цыкнула она Вике — это не обсуждается. Мало ли, что, а к врачу тебе нельзя.

Вике пришлось подчиниться, благо у Юли был в этом деле большой опыт. В секс-индустрии травмы случаются, а бегать по врачам из-за мелочей сгорая от стыда не хочется. Маша научила ее, и часто они осматривали друг друга и лечили мелкие болячки.

— Дима изрядно над тобой поработал, но серьезных травм нет — объявила она по окончании

— Я типа радоваться должна? — съязвила Вика.

— Слушай, если бы я знала, что ты все еще целка, не стала бы. Получилось реально мерзко, прости. Да и не сочти меня уж совсем циничной, но дней пять — недельку тебе лучше не трахаться. Пусть заживет.

— А зачем это все? — наконец поинтересовалась Вика — Можешь сказать наконец, пока Дима на работе?

— Ладно. Давай по чесноку. Мы с Димой хотим ребенка завести, но места сама знаешь не ахти, и мне нужно, чтобы ты съехала.

— Из-за квартиры? Ты заставила меня пройти через этот ад ради чертовой жилплощади?! — воскликнула Вика, всплеснув руками от негодования.

— Сама знаешь, что не только.

— Я бы никогда...

— Брось. Ты кстати ничего не хочешь мне рассказать?

— Что именно?

— У тебя лазерная эпиляция всего, что можно, и попа вполне рабочая. А ты думала, я не замечу? В зад, значит, любишь долб... — звонкая пощечина оборвала ее тираду — Что, задела? — ухмыльнулась Юля покрасневшей щекой.

— Какая же ты... — констатировала факт Вика.

— А ты лучше? Диме будет интересно узнать, что попка у тебя проходной двор. Знаешь, я может даже позволю ему тебя в зад трахать время от времени, пусть потешится! — Юля безошибочно нашла ее слабое место и ударила со всей силы — Ты для него лишь дырка, мясо! Когда же ты поймешь это и свалишь наконец?!

— А если я ему про твои с Машкой дела поведаю? — утирая выкатившуюся слезу, зло поинтересовалась Вика — Он ведь не знал, что бл... замуж взял.

— Ты думала он не в курсе? — тихо проговорила Юля, стараясь сказать это максимально правдоподобно — Целку, значит для него берегла, а очко для работы? Ну, еще поплачь, давай! — вычитывала Юля зарыдавшую сестру — Мужиков тебе мало сучке? Своего я не отдам! Поняла, бл... ?!

— Все не так, не так! — утирая покрасневшее от слез лицо оправдывалась сестра.

— А как? Расскажи.

— А хрен тебе! — резко отрезала спохватившаяся вовремя Вика, поняв, что все сказанное раннее лишь уловка, чтобы выведать ее планы.

Несколько дней пронеслись быстрой вереницей, Юля взяла пять дней за свой счет и почти неделю просидела с Викой, не спуская с нее глаз. Но та быстро оправилась, даже подозрительно быстро, как отметила Юля. Но что она могла теперь сделать? Изнасилование было ее последим козырем, и он, похоже сыграл не так, как она планировала.

Дима вдруг стал как-то холоден с ней, даже пытался пару раз избежать близости, чего раньше за ним не водилось. Она вначале списала это на нервное потрясение после случившегося, и думала, что со временем все наладится. И вроде так и случилось через несколько дней, Дима потряс, ее заставив вспомнить их горячие ночи, когда они только-только начали жить вместе. Но потом вдруг все переменилось. Внезапно, резко, безвозвратно. И время ничего не лечило, даже наоборот, и Юля стала замечать, муж все больше отдаляется от нее, тонкие струны которые их связывали, которыми она управляла им, натягивались и лопались одна за другой. И ведь вроде все так же, вроде он делает, что она просит, но все не так, все пусто, формально. Она стала нервничать, плохо спала, еще после первой бессонной ночи опосля инцидента она стала пить снотворное, а потом и вовсе регулярно, иначе она просто не могла работать. На работе тоже было все плохо, ей нужно было помогать людям, на как это делать, когда не можешь помочь самой себе?

Даже мужа в постели она не могла толком завести, она, на которую фаны мастурбировали по всему свету! Раньше у него мигом вставал, и Дима наслаждался ею, приходил в восторг от ее трюков, а теперь он словно отбывал повинность или просто трахал доступную женщину. Юля из кожи вон лезла, но он либо избегал ее, либо просто пользовался ей, без восторгов, без восхищения. И что Юля не делала, она не могла этого от него получить, а ей это было так нужно! Очень нужно! Он не любил ее больше, не восторгался ею, не млел в ее объятьях, не окружал заботой. Просто жил рядом и трахал иногда, возможно из жалости или просто, чтобы снять напряжение.

Конечно, она догадывалась, что причина всего этого. Они скрывали это, держали при ней себя холодно, даже наигранно холодно. Все было видно, и их мимолетные взгляды, что они бросали украдкой друг на друга. Приноровившись, она перехватила такой взгляд, раньше он так смотрел на нее. Раньше, совсем недавно, словно вчера. А теперь он смотрит сквозь нее на Вику, будто ее Юли нет, будто она стеклянная. Это было больно, чертовски больно и она едва сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо за столом.

Отчаяние постепенно окружило Юлю, обволокло ее черной пеленой. Выхода не было, и она металась как кролик в свете фар, он не бросал ее, пока не бросал, видимо давая ей время свыкнуться с неизбежным. Он и в самом деле был очень хорошим, она и правда его не заслуживала. И когда все средства были испробованы, она с мольбой обратилась к Вике.

— Прости меня! Я сука реально, но кроме тебя меня никто не спасет. Помоги, пожалуйста!

— Чего ты хочешь?

— Помоги мне с Димой, я не дура, вижу, что ты с ним... Все вижу. Он меня щадит, но это не скрыть. Он не любит меня. Он меня не хочет больше, понимаешь, не хочет! Я злилась вначале на тебя, убить была готова, но потом поняла, что бесполезно. Все бесполезно! Мертвая или вдали от него, ты уже в его сердце. Я приму это, хорошо, пусть... — она говорила сбивчиво, смахивая слезы. А Вика просто молча слушала,...  Читать дальше →