Жестокое танго втроем

тихо спокойно и Юля видела, что мольбы разбивается стену, стену, что она сама возвела. Юля от отчаяния упала перед сестрой на колени — Вы вместе — я приму. Но дай мне лишь частичку вашего счастья, маленькую частичку, уговори его меня простить, убеди, прошу... Я понимаю, почему он так изменился, ты все ему обо мне рассказала... Он презирает, не может простить. Прошу помоги, объясни ему как мне жаль, тебя он послушает! Без него нет смысла, ни в чем нет смысла...

— Знаешь — внезапно прервала молчание сестра — Я долго думала, что сделать, как донести до тебя смысл того, что ты со мной сотворила, мою боль, мои растоптанные тобой чувства. А выяснилось... — она нервно засмеялась, но быстро взяв себя в руки продолжила — Выяснилось, что и делать-то ничего не надо. Вот ирония, правда?

— Ты изменилась. Раньше ты не была такой жестокой — смахнув слезы и поднявшись колен, резюмировала Юля. Стало ясно, что пощады не будет.

— У меня была хорошая учительница — она проводила взглядом удаляющуюся Юлю, и когда та была почти в дверях, сказала — Кстати... Юля обернулась, и обратилась в слух, надеясь на сострадание, но услышала лишь — Я ничего ему пока не рассказывала. Он сам догадался, неудивительно, ты ведь изрядно засветилась там. Знаешь, он держал в себе это несколько дней, лишь потом я его разговорила.

— Что он знает?

— Все, кроме истории с Машей. Он едва не плакал, когда рассказывал, говорил, что простил бы, если бы ты сама призналась. Сумел бы, смог. А теперь не может, хотел бы да не может. Знаешь, он до последнего пытался ваш брак спасти, пока не понял, что уже не получится. Ложь стоит между вами.

— А между Вами, что, правда? — Она не ответила и потрясенная Юля тихо удалилась.

Сестра угадала, между ними была правда, истинная, может неприглядная, но простая и настоящая, правда ночи.

***

Правда ночи.

Второй день после инцидента, третья ночь. Вина непосильной ношей висела на нем, давила на плечи, не давала вдохнуть полной грудью. Сегодня он не сдержался, и улучив момент, встал перед Викой на колени и молил, молил ее. А она стояла перед ним тихая, безмолвная, потом развернулась и ушла...

Не спалось, Юля-то, снотворное приняла, а он за рулем. Дима вылез из постели и вышел на кухню не став одеваться, теперь это уже было ни к чему. Там было темно, и прямо из темноты на него стал выплывать женский силуэт, подсвеченный ночными фонарями. Длинные распущенные волосы, очки сняты, губы приоткрыты, Массивные спелые груди просят ласки, крупные розовые соски чуть отвердели, это от холода, или? Полноватые бедра раздвинуты, демонстрируя в просвете манящие, гладкие, чуть пухловатые складки. Вика здесь перед ним, вся как есть и это не случайно, она ждала его.

— Я уж думала: замерзну. Долго же тебя пришлось ждать — укоризненно заметила она.

— Зачем ты здесь? — пробормотал он глупый вопрос, уже на середине осознав его неуместность.

— Ты взял меня, сделал своей, но после оставил, ни разу не пришел, не согрел в ночи. Я глаз не могла сомкнуть, ждала, когда ты войдешь, заберешься ко мне в постель, овладеешь мной снова. Но я так и не дождалась.

Он стоял как вкопанный, потому что пока она говорила эти слова, ее пальцы легли на грудь, потеребили набухший сосок, прошлись легким касанием по груди, по животу, пробрались между ног и, поласкав слегка половые губы, вдруг распахнули их, обнажив клитор.

— Я так не думал. Не хотел без твоего разрешения... — начал он было оправдываться, понимая, что опять мелет чушь.

— Ты же мой мужчина, тебе не нужно разрешение... Ты просто мной воспользовался, получил свое и бросил меня? Так я должна думать?

— Вика прости...

— Слова не помогут. Докажи мне, что я не права.

— Мы не должны... — начал, было он и осекся, поймав ее взгляд

— Твой член честнее тебя — усмехнулась она. И замолчала. Она ждала теперь от Димы действий и потому продолжила трудиться над киской, готовясь к его неизбежному приходу.

Он застыл на несколько секунд. Это было пошло, некрасиво, вызывающее, но это заводило, реально заводило. Вика не Юля, она ждала от него решительных действий, давала ему возможность быть ее мужчиной, ее хозяином. С Юлей он не знал такого. И он решился, отринув ненужные условности. Ведь все, по сути, все просто: он мужчина, она женщина, он берет ее — она хочет быть взятой, подчиниться ему, внемлить ему, раствориться в нем. Да, такое реально заводит.

Он подошел к ней, и не дойдя чуть-чуть, притянул к себе, ее руки оставили киску и разом легли ему на плечи. Он положил свои руки на ее бедра и прижал к себе с силой, стоящий колом член уперся Вике в живот. Она слегка охнула, губы раскрылись, и Дима наклонившись впился в них. Она обняла его руками, охватив спину крест-накрест. Их дыхание стало неровным, он вдруг приподнял ее вверх за бедра и резко повернул к стене, едва не потеряв равновесие, она инстинктивно охватила его шею, повиснув на нем. Одним движением наклонил бедра вперед, пока ее лопатки не уперлись в стену. Она еле успела наклонить голову, чтобы не удариться затылком. А он уже входил в нее: резко, полно, неумолимо. Она выгнулась, пропуская его в себя, и подтянула колени, пока ноги не сплелись у него за спиной. Он продолжал толкать, пока не заполнил ее полностью. Вика тяжело дышала, слегка постанывая, так глубоко он в нее еще не входил.

Дима стал понемногу двигаться, чуть отодвигаясь назад и придерживая ее массивные ягодицы, и с силой вперед, словно хотел проткнуть ее насквозь, насадить на вертел. Потом быстрее, быстрее и мощнее, было больновато, но она казалось не замечала. Сбылось то, о чем она так долго мечтала, он наполнял ее собой, познавал ее, и она чувствовала его в себе, познавая его. Тепло стало разливаться по телу, и она крепче вжалась него, словно хотела слиться с ним воедино, раствориться в нем. Она чувствовала всеми клеточками тела, он заполнил ее всю: тело, разум и душу.

Он наконец прервал молчание и принялся шептать ей какой-то вздор, бессмысленные ласковые слова, но как это было приятно! Он ускорил темп, и вдруг оторвав от стены, быстро понес куда-то. Она почувствовала дуновение ветра на обнаженной спине, что мягко обволакивал ее. Дима резко наклонил ее, вызвав тихий протяжный стон, положил на стол и не дав опомниться, принялся долбить ее киску, быстро мощно и с большой амплитудой, то почти выходя из нее, то врываясь внутрь.

Возбуждение было сильным, стимуляция мощной а ласки приятными, и пожалуй она могла бы кончить, если бы не боль. Травмы от первого раза еще не зажили и сейчас напомнили о себе. Она терпела, потому что нужно было терпеть, нужно было, чтобы он закончил, и она надеялась, что он не заметит.

Но он заметил и остановился, сумел остановиться! Остановился ради нее! От переизбытка чувств она заплакала.

— Тебе больно? — нежно спросил он, поцеловав лоб и поправив волосы.

— Немного — выдавила она из себя, стараясь не выдать истинного положения дел.

— Я не буду тогда... — начал он

— Я потерп... — попыталась сказать она, но тут он случайно неловко двинулся, и Вика стиснула зубы.

— Так не пойдет — отрезал он и вышел из нее.

Боль ушла, но вместе с тем во влагалище образовалась какая-то пустота, и словно черная дыра стала разрастаться и овладевать ей. Ему нужно было дать кончить, да и ей тоже, и тогда Вика решилась.

— Можно по-другому — и прежде чем он успел возразить, она ловко перевернулась на живот и раздвинула ягодицы.

— Вика, это... — он реально не знал что сказать, так как сразу понял, что она ему готова позволить.

— Все нормально, я готова тебя там принять, давай. Мне это нужно... нам нужно. Помоги мне кончить.

И Дима решился. Помастурбировав немного, чтобы усилить эрекцию, он приставил головку точно по центру ее сфинктера, и придерживая член рукой, нажал. Он думал, что будет очень туго, но вошел сравнительно легко, отметив, что проникновение сзади было проще, чем первый раз спереди. ...  Читать дальше →