Наваждение

и ответил, что все нормально. Мама пристально посмотрела на меня, но промолчала. Чуть позже я шепнул ей на ухо о своей проблеме. Мама все поняла и подала знак мне зайти в ванную. Там я ей рассказал, что со мной случилось.

— Наверное, ты грязными руками трогал, — сказала мама, осмотрев мою болячку.

— Не знаю, может быть, — ответил я.

— Давай попробуем сами вылечить, а если не получится, то тогда уже к врачу, — предложила она.

— Хорошо, — согласился я, — только я не хочу, чтобы все знали.

— Я уже поняла, — сказала мама.

Мы стали запираться в ванной, где я снимал трусы, а мама обрабатывала ранку перекисью и какой-то мазью. Через неделю все прошло и мама вертела мой член, рассматривая со всех сторон. А у меня он опять начал вставать.

— Это мне благодарность за лечение? — хихикнула она.

Мне стало очень неловко, но от маминых слов он встал еще сильнее.

— Я не специально, — пытался оправдаться я, — он сам встает.

— Да не тушуйся, это нормально, — успокоила меня мама.

Увидев, что мама не сердится, я вдруг решился спросить её, ведь, наверное, сейчас был самый удобный момент.

— Мам, а можно мне тоже посмотреть у тебя? — тихо спросил я.

— Что посмотреть? — растерялась мама.

— Твою, эту... , в трусиках... , письку, — промямлил я.

— Зачем? — как-то просто спросила она, — тебе, что интересно увидеть, как она выглядит?

— Да, очень интересно, я никогда не видел, — пришлось соврать.

— Ладно, покажу, — спокойным голосом сказала мама.

Она еще раз убедилась, что дверь ванной закрыта и повернулась ко мне. Мама спустила легкие штанишки, в которых ходила дома, и осталась в одних трусиках. Я не отрывая глаз, смотрел на подушечку темных волос, спрятанных под тонкой тканью черных трусов. Трусики были обыкновенные, фасона на манер купальных плавок. Мне были видны темные волосики, торчавшие из-под нижних резинок. Мама продолжала стоять передо мной, и я опустился на колени, чтобы лучше было видно. Опять я испытал сильнейшее волнение в предвкушении, что снова смогу любоваться красотой женского тела.

— Неужели это происходит наяву? — подумал я, — в это невозможно поверить.

— Снимать? — шёпотом спросила мама.

— Да, — кое-как выдавил я из себя.

Мама спустила трусики до колен и слегка подалась вперед подставляя мне свою письку. Под трусиками кожа была светлой, почти белой. Я смотрел на её сильно волосатую письку, и мне ничего не было видно. Я рассчитывал, что будет как Ирины, что она будет с волосами, но все можно будет рассмотреть.

— Тебе не понравилось? — удивленно спросила мама.

— Нравится, — ответил я, — но ничего не видно. Я хотел посмотреть, как там все устроено.

— Тебе не угодишь, — серьезно ответила мама.

Она пальчиками развела в стороны волосы своей шевелюры, и вот уже стало видно щелочку. Я попробовал сам раздвинуть эти дебри, но мама дернулась.

— Не вырывай мне волосы, — шепнула она, — давай потом.

— Хорошо, — согласился я, в душе радуясь, что мероприятие не окончено.

Мама натянула трусики и штанишки, и мы вышли из ванной. С этого момента я стал жить надеждой на скорую встречу со своей мечтой. Мне не верилось, что мама так легко согласилась на мою просьбу, казалось, что все происходит во сне. Но, к моему счастью, все было наяву.

Я, как и всегда жил то дома, то у деда с бабулей. Ничем примечательным этот период не обозначился. Наступила зима, и прошло достаточно времени с нашей с мамой шалости. Я уже стал переживать, что мама либо забыла, либо передумала. Второе меня огорчало больше.

В воскресенье батя взял Димку и повел его на свой завод, там был предновогодний детский утренник. Мама отказалась идти, сказав, что пойдет в садик на утренник. Таким образом, мы остались дома вдвоем.

— Я помню свое обещание, — сообщила мама, — только объясни, зачем тебе это.

— Мне просто интересно посмотреть, как выглядит женская писька, — сказал я.

— И все? — спросила она, — тебе просто интересно увидеть письку женщины или именно мою письку?

— Просто письку женщины, детские я уже видел, — сказал я.

— Тогда понятно, — ответила она, — а то я переживала, что ты извращенец у меня. А ты просто глупый любопытный малыш. Сейчас все посмотришь, только обещай никому ни слова, особенно Димке не сболтни.

— Обещаю, мам, — заверил я её, — это тайна только для нас.

Мама ушла в ванную и плескалась там минут двадцать.

— Иди ко мне, — позвала она меня.

Я вошел внутрь, мама лежала в воде и мне были видны её грудь и черный треугольник между ног. Я уже расстроился, что меховой покров не позволит увидеть её письку во всей красе.

— Потрешь мне спинку? — спросила мама.

— Да! — сразу отозвался я.

Она встала в полный рост, и у меня на душе отлегло — растительности между ног стало намного меньше, мама подготовилась к показу. Я намылил её спинку и намылил мочалку. Не спеша, очень нежно я стал мыть её красивое тело. рассказы эротика Мама стояла ко мне спиной, опираясь на стену, она с удовольствием подставляла своё тело под мои руки. Я намывал ей спину и пытался рассмотреть её письку, выворачивая шею, чтобы заглянуть снизу. Но увидеть её нормально все никак не получалось, только мельком мой жадный взгляд выхватывал фрагмент её пирожка когда мама переминалась с ноги на ногу.

— Хватит, наверное, — сказала мама и развернулась ко мне.

Она немного постояла так, а я не сводил взгляда с её письки. На ней было немного пены, но все же было видно щелочку. Не знаю, что чувствовала мама, но мне показалось, что она испытывает некоторое смущение. Потом она села в ванну и смыла с себя остатки мыла, а я поливал её из лейки душа.

— Давай уже выходить, — сказала мама, — поможешь вытереться?

Радуясь в душе, я утвердительно кивнул. Мама встала в полный рост, и я принялся вытирать её мягким полотенцем. Начал я сверху, вытер шею, плечи, спину, грудь и стал медленно продвигаться вниз. Вот я уже вытирал животик, попку и подобрался к заветному местечку. Мама поставила одну ножку на край ванны, давая возможность вытереть её между ножек. Наконец, моему пытливому взору открылся вид её писечки. Половинки мохнатого пирожка разошлись в стороны, и мне стало видно, как нижние губки открылись как створки раковины. Мамина писька была гораздо больше, чем у Ирины, малые губки выглядели как две лепешки с неровными краями. Они были тёмненькие, но все же светлее чем у бабули. Внутренняя сторона пещерки тоже не была алого цвета, она скорее была светло-коричневая. Но! У мамы было кое-что другое — маленькая галочка, образованная соединением губок вверху, заметно торчала из щелочки. Много позже я узнал, что это великолепие называется клитор. С упоением я продолжал вытирать тело моей мамочки, обрабатывая полотенцем ножки и стопы. Мама охотно подставляла их мне, а я, стесняясь открыто разглядывать её прелести, украдкой бросал взгляды между её ножек. Наверное, мама сама хотела, чтобы мне было все видно, и слегка придвигалась к моему лицу. Тогда я все хорошо рассмотрел, одно лишь меня огорчало — мне не удалось разглядеть её пирожок сзади. Видев это раньше, у Ирины, я точно знал какая красота открывается с этого ракурса, но попросить маму об этом я стеснялся. Мне казалось, что она итак показала мне очень много, и, может быть, покажет еще потом.

— Ну что, все увидел? — поинтересовалась мама.

— Ага, — ответил я.

Мама стояла в ванне, уже готовая вылезать из неё, а я все еще вытирал капли с её тела, которые давно закончились. Её писька была на уровне моего лица, и я никак не мог насмотреться на неё, особенно заманчиво смотрелась кожаная складочка, торчащая их щелочки. Мама меня не торопила, а я все тёр и тёр. Вдруг, сам того не осознавая, я прикоснулся губами к щелочке и поцеловал. Просто поцеловал, чмокнул, ощутив губами жесткие волосики.

— Зачем ты сынок? — тихо ...  Читать дальше →