Верю, надеюсь, жду. Часть 4: Сердца трех

лицу и телу пробегают волны незамутненного удовольствия, в шальных, устремленных на мужа глазах нет ничего пошлого, развязного, только безграничная любовь и желание. Она словно просит о чем-то. Что-то обещает.

— Ты уверена? — неуверенно обличает в слова их безмолвный диалог Олег.

— Да, хочу вас сразу, — хрипло шепчет Вера, — чтобы нам всем хорошо.

Виктор в некотором недоумении. Вера смущается его, отворачивает лицо, но Олег явно понимает, о чем она.

— Нашей девочке еще мало, чувак, — объясняет он Виктору, — погоди, я сейчас.

Быстро возвращается с тюбиком любриканта в руке. Вера мелко, встревоженно дышит, глубокими, короткими толчками подпрыгивая на члене Виктора. Когда Олег, выдавив смазки, тянется рукой к анусу женщины, до Виктора наконец доходит, что сейчас произойдет. С одной стороны его охватывает яростное, безудержное возбуждение, с другой — сожаление и ревность — его о таком Вера никогда не просила, а он и не затрагивал этой темы, считая анальный секс в реале, а не в порно, неприятным и болезненным для женщин, тем более с его габаритами.

Однако, Вера явно получает удовольствие от предварительной игры с ее попкой — выгибается, протягивает руки вниз, обхватывая ладони Виктора на ее ягодицах и слегка нажимает, показывая, что ей хочется, чтобы он шире раскрыл ее. Он делает, как она просит, и она громко, натужно выдыхает, привыкая к растяжению, пока муж тщательно смазывает ее.

Виктор на чистом инстинкте, сползает ниже, откидывается, привлекая женщину к себе на грудь. Когда Олег, опершись коленом на край дивана рядом с ним, начинает входить, Вера неожиданно начинает судорожно, бездумно вырываться, жалобно поскуливая.

— Придержи ее, — просит Олег, вперившись своими черными глазами в ошалевшие, непонимающие глаза Виктора. — Ей это надо. Просто поверь!

Хриплый, звериный рык, вырывающийся из горла женщины, резонирует со словами ее мужа, но Вера вдруг сама расслабляется, распахивает пронизанные вселенской негой глаза и, одарив обожающим, благодарным взглядом, приникает губами к губам Виктора.

Дальнейшее Виктор запомнил плохо. Ему было так тесно в Верином горячем лоне, что он мог только думать о том, чтобы не кончить раньше Олега. Вера утробно стонала, терзаемая двумя членами, скользившими в ней на удивление ритмично и синхронно, и явно, несмотря на неудобство и боль, пребывала на седьмом небе от счастья, отрываясь от губ Виктора только, чтобы издать очередной полу-вздох — полу-всхлип. Виктор видел, что и Олег едва сдерживается, весь покрытый бисеринками пота, но медленно, не торопясь набирает обороты, давая женщине привыкнуть к этому безграничному растяжению и наполненности, не желая поранить ее. Тем не менее темп нарастает, мужчины двигаются все быстрее, каждый сжимая бедра женщины — Виктор чуть выше, приподнимая и насаживая на себя, удерживая за талию, Олег ниже, вцепившись в мягкие ягодицы, вколачиваясь в нее. Вера уже не хрипит, не стонет — рычит, резко вскрикивая в голос от особенно чувствительного проникновения. Глаза ее широко раскрыты, вытаращены как у одержимой, о поцелуях она уже забыла, сосредоточившись на со шквалом надвигающемся удовольствии.

Когда Вера, пронзительно закричав, начинает трястись от скрутившего ее экстаза, кончают и мужчины. Виктору кажется, что струя семени вырывается из него сегодня со взрывом, сметая все на своем пути, оставляя бездыханным и утоленным. Олег приходит в себя первым, бережно освобождая жену от себя, затем помогает ей слезть с опешившего от всего произошедшего Виктора.

Вера плачет. Плачет от той фантасмагории ощущений, в которую втянула их всех троих, плачет от незабываемого, неземного удовольствия, что пережила.

— Спасибо, — шепчет она мужу, обнимающему ее за подрагивающие плечи. Потом простодушно, открыто, бросается на грудь к Виктору: — Спасибо тебе, Вить. Я так люблю тебя.

Какое-то время все трое просто сидят на диване, слишком разомлевшие, чтобы двигаться. Вера сидит по середине, поджав под себя ноги, нежно обнимая, целуя и вглядываясь то в одного, то в другого мужчину, страшась, не разочаровала ли она их, желая, чтобы и они были также счастливы как она.

Виктор, пораженный их тройным соитием, сначала способен принимать ее ласки и любовные признания, искренне отвечая тем же, но постепенно, когда жар спадает, а на смену безбашенному опьянению приходит неизбежное похмелье, его начинают одолевать сомнения и неотвратимые сожаления.

Он давно понял, что для Веры секс значит очень много, но никогда не мог представить, что эта ее часть может быть настолько требовательна и феерична. Она всегда была с ним очень чувственной, отзывчивой, но никогда не доходила до той грани откровенности, что сегодня. По сути, именно она была и инициатором и организатором произошедшего, а не он, или даже Олег. До него, наконец, дошел смысл всех тех туманных намеков на ее сущность, о которых говорил Олег.

Он мог бы обожать эту ее ипостась и даже мог смириться с некой долей нимфомании, пока они были направлены только на него. Но Вера явно не готова была выбирать одного из мужчин, скорее предпочтя пожертвовать обоими. И Виктор совершенно не понимал, кем он тогда является, кем она хочет его видеть в их сложившемся трио. Приходящим любовником для тройничка? Как бы физически не был привлекателен этот вариант, его характеру он явно не соответствовал. Она была ему нужна в качестве если не жены, то постоянной спутницы жизни, а секс втроем точно не способствовал традиционному укладу семьи.

Виктор все больше мрачнел, все больше и больше жалея, что подался в принципе на провокацию, пойдя на поводу голой похоти, и когда Вера ушла в душ, быстро оделся и выбежал из квартиры. Наблюдавший за ним Олег и не подумал его задерживать.

— Где Витя? — растерянно спросила вернувшаяся Вера.

— Он ушел, родная, — с сожалением ответил муж, привлекая жену к себе.

— Ушел? — глаза Веры наполнились слезами. — Это я во всем виновата! О! Зачем ты привел его? Он не сможет простить ни себя, ни меня теперь...

— Он не такой, Верó, ты же знала, — мягко увещевал Олег. — Ты никогда не была бы с ним счастлива.

— С ним я была другой! Мне все это было не нужно, — выкрикнула Вера, снова и снова сожалея о собственном распутном естестве.

— А мне ты нужна любой, родная. Со мной ты можешь быть, кем хочешь.

Вера скорбно покачала головой. Олег прав. Она зря лгала себе. Ей казалось, она искала себя, убегала от своей природы, пеняла ему, что манипулировал ею, порабощал с помощью секса. А на самом деле, все дело было в ней и ником другом. Нельзя быть целостной, независимой личностью, отвергая ту или иную часть себя, только приняв и социально допустимые, нравственно возвышенные качества, и низменные, животные желания, можно стать тем, кто ты есть. Только, признавая за собой право быть собой, можно по-настоящему стать терпимым к ошибкам других.

Вере этот урок дался нелегко и закончился разбитым сердцем. Одно хорошо — Олег оставался рядом и не позволил себе даже словом упомянуть ее суматошные терзания, а бумаги на развод так бесследно и исчезли.