Проклятие Пустошей. Глава 8

КАРЛОС

Сходив в душевую, и немного поплескавшись, возвращаюсь обратно в свою берлогу, где меня уже дожидается Диана. Моя новая игрушка провела ночь в отдельной запертой камере, ключ к которой есть только у меня. Это на тот случай, чтобы кто-нибудь из моих гамадрил не вздумал объездить новую лошадку раньше меня. За ними нужен глаз да глаз.

— Ну что, как спала? — интересуюсь я, присаживаясь на диван.

— Не поверишь — лёжа на кровати, — отвечает Диана.

Я ухмыляюсь, и показываю сучке большой палец, дав понять, что оценил шутку. Затем громко кричу чтобы мне принесли что-нибудь пожрать. С утра я всегда такой голодный, что готов сожрать здорового быка вместе с рогами и копытами. Сам порой удивляюсь откуда у меня такой аппетит. Зато после такого плотного завтрака жрать не хочется аж до самого вечера. Зная какой у меня аппетит, гориллы приносят широкую тарелку, в которой куски овощей и мяса плещутся в ароматном соусе. Понятия не имею кто всё это готовит и из чего, но дело он своё знает. Вдобавок к основному блюду всегда прилагается чашка горячего кофе и булка белого хлеба.

— Не желаешь заключить пари? — интересуюсь я.

— Зачем спрашиваешь? Тебе ведь плевать чего я хочу, — ворчит Диана.

— Так-то оно так. Но когда заключаешь пари, у тебя появляется шанс что-нибудь выиграть. — С задумчивым видом почёсываю подбородок. — К примеру возможность свободно передвигаться по тюрьме.

— По всей? — уточняет лошадка.

— Почти. Внутри — везде, а на улице лишь до третьего фонаря. Зайдёшь дальше — не обижайся, если парни на вышках проделает дырку в твоей башке.

Диана не сразу находит что ответить, но по её лицу вижу, что моё предложение её заинтересовало, и она всерьёз его обдумывает.

— Если я выиграю, где гарантии, что ты сдержишь слово? — резонно интересуется он.

— Гарантий нет, но если выиграешь, обещание своё я сдержу. Потому что так интереснее.

— А если проиграю?

Широко улыбаюсь.

— То с тобой сделают то же самое, что и с твоей подружкой вчера. Только парней будет больше. И собак.

— Собак?

— Да. Парни от делать нечего натаскали парочку псов. Если остальные по команде «фас» начинают рвать человека на куски, то эти двое делают кое-что другое. Понимаешь о чём я?

Страх, брезгливость, отвращение. Всё это попеременно с небольшим интервалом я заметил во взгляде Дианы. Обожаю сбивать спесь с непокорных лошадок. Упомянув мающихся от скуки парней, ловлю себя на мысли, что ничем не лучше их, а возможно в разы хуже. Хотя раньше, когда я был рядовым головорезом «Альянса», а не главой целого аванпоста, то подобной херни за собой не замечал. Правы были те, кто говорили, что власть портит людей. Меня она тоже испортила, но по этому поводу я особо не рефлексирую. Пусть рефлексируют другие.

— Что нужно делать? — спрашивает Диана после внушительной паузы, по всей видимости успев взвесить все «за» и «против».

Мысленно хвалю её за решительность. Сомневаюсь, что Ди горит желанием пропустить через себя пару десятков членов, два из которых — собачьи.

— Всё очень просто — нужно лишь качественно поработать ртом и сиськами. Ты это умеешь, — наконец-то подхожу к главному.

— Качественно? — уточняет Диана будничным тоном.

— Заставь меня кончить раньше, чем я управлюсь с завтраком. И прежде чем ты приступишь к делу, учти — в этот раз я действительно разрядил обрез.

Спустив штаны с трусами до колен, я уронил свою задницу на диван.

— Можешь уже приступать, — небрежно бросил я, взяв со стола тарелку с основным блюдом.

И Ди незамедлительно приступила к делу. Только я подцепил вилкой первый мясной кусок, и закинул его в рот, опустившаяся на колени девчонка приникла губами к моим шарам, а дружка взяла в руку. Ладошка и язык пришли в действии практически одновременно. Работая ладошкой над стволом, Диана словно голодный котёнок водила языком по моим яйцам, прежде чем взять их разом в рот, и начать посасывать. Только я успеваю привыкнуть к приятным ощущениям, как рука и рот Дианы меняются местами: ладошка начинает поглаживать шары, а головка исчезает во рту.

Чувствуя, как нарастает возбуждение, решаю не поддаваться, и закидываю в рот куски мяса и овощей чуть быстрее. Диана это замечает, и тоже ускоряется. Теперь она заглатывает моего дружка почти на всю длину, щекоча мохнатые шарики чуть яростнее. Член стремительно крепнет и набирает силу, но этого оказывается недостаточно. Вдоволь обработав ствол, девчонка торопливо скидывает майку, хватается ртом за головку, и поплотнее сжимает член между сиськами. Накачка существенно ускоряется. В тарелке остаётся несколько маленьких кусочков, а я уже чувствую, как в моих яйцах рождается заряд густого молочка, но решаю так быстро не сдаваться.

Как только беру в руки булку и чашку с кофе, сучка принимается ласковыми круговыми движениями поглаживать мой живот, продолжая колдовать над моим дружком. В несколько укусов разделавшись с булкой, делаю большой глоток из чашки.

Вулкан готов извергнуться в любой момент, и сучка определённо это чувствует. Вдоволь облобызав головку и переднюю часть ствола, Ди отпускает моего дружка из плена своих доек, но лишь затем, чтобы заглотить его целиком. Затем вдруг резко отстраняется, а я хватаюсь за член свободной рукой, из последних сил оттягивая разрядку.

— Пожалуйста, Карлос, сделай это, — стонет она томным голосом.

— Что?

— Умоляю, дай мне своего молочка! Пожалуйста!

А вот это уже совсем грязный приём! Правда понимаю я это уже после того как убираю руку с члена, а тот в следующую секунду дёргается, и выстреливает спермой. Только на этот раз Диана не торопится её глотать, а отстраняется назад, правда недостаточно быстро, и часть моих выделений всё же попадает ей на лицо.

Быстро допиваю кофе, откидываюсь назад, и довольно похлопываю себя по пузу.

— Ух, хорошо позавтракал. — Замечаю на щеке и губах Дианы пару капель спермы, и улыбаюсь. — Ты, я вижу, тоже.

Ди молча стирает белые капли со щеки указательным пальцем, и вытирает его об пол. Поначалу хочу было пожурить соску за то, что она испачкала пол, но потом вспоминаю, что сам же недостаточно чётко обозначил условия. Речь шла о том, чтобы заставить меня кончить. О том, чтобы Ди всё это проглотила, речи не шло. Так что пусть и с натяжкой, но этот раунд всё же за ней.

— Я выиграла, — говорит она без особой радости в голосе.

— Да-да, молодец. Можешь взять сухарик с полки, — небрежно бросаю я.

Тут бы даже распоследняя дура поняла намёк, и сразу бы свалила. Однако надевшая майку Диана уходить не торопилась. Вместо этого она стояла и как-то странно на меня смотрела, будто хотела о чём-то узнать.

— Твои головорезы напали на караван, с которым я путешествовала. Кого-то убили, а кого-то захватили живьём, — заговорила она после минутной паузы.

— И? — уточняю я, не понимая к чему клонит моя новая лошадка.

— Твои люди рассказали, что детей повезли на «Эгиду». Зачем?

— А тебе-то какое дело?

— Просто любопытно.

Диана говорит это максимально беспечно, но я отчётливо вижу, что она врёт, и что дело тут отнюдь не в любопытстве.

— Чудикам из Братства понадобились детишки. Они и раньше собирали их на своём ржавом корыте. — Объясняю я.

— Как ты думаешь, зачем этим фанатикам нужны дети?

— Сначала думал, что для траха. Потом решил, что эти фанатики решили промыть им мозги. Правда промывкой заниматься уже поздновато.

— Почему? — насторожилась Диана.

— Потому что военные решили наконец-то добить эту гниль. Я как-то общался по рации с одной шишкой в погонах, и узнал, что армейцы решились-таки потопить это ржавое корыто, и добить тех, кто попробует выбраться на берег.

Диана вздрагивает, подтверждая мои первоначальные подозрения. Я же продолжаю:

— Думаю, детишки нужны этим придуркам в качестве страховки. Эдакий живой щит. Они либо знают, либо догадываются, что ...