Это незаконно (Перевод с английского). Часть 4

Она смущенно улыбнулась, но проигнорировала мой вопрос и немного огляделась, пока ее взгляд не упал на одну из последних оставшихся больших фотографий, висящих на боковой стене. «Я думаю, у тебя все хорошо. Это фантастика, Далтон! Твоя персональная выставка в красивой галерее в центре города. Когда ты начал делать такие вещи?»

В этот момент Трейси подошла ко мне, чтобы рассказать о продажах. Она взяла меня за руку и поцеловала в щеку, затем протянула руку Джин, конечно, не зная, кто она такая: «Привет, мэм, я вижу, вы встречались с фотографом, у вас был шанс осмотреться? Извините, у нас осталось очень мало предметов, но у нас есть каталоги на столе, и мы принимаем заказы...»

«Ах, дорогая», — я подумал, что могу прервать ее, поскольку она все равно просто тратила время. Я заметил лицо Джин, когда я начал их знакомить, она выглядела так, будто ее вот-вот собьет товарный поезд. «Это Джин, моя бывшая жена, Джин, это Трейси, владелица этой красивой галереи и моя невеста».

Это было почти незаметно, но я услышал едва заметный вздох Джин. Она посмотрела на Трейси, а затем снова на меня. «О... я, э... поздравляю», — сказала она, пытаясь безуспешно выдавить легкую улыбку.

«Спасибо», — ответила Трейси своим обычным бодрым тоном.

Я видел боль на лице Джин; очевидно, что в ее жизни еще никого не было, и у меня было отчетливое ощущение, что она пришла в надежде разжечь искру. Я видел, как ее глаза блестели от влаги.

«Что ж, позволь мне осмотреться и посмотреть кое-что из твоих работ», — сказала она, используя это как предлог, чтобы отвернуться, чтобы мы не видели ее слез.

Я наблюдал, как она отошла и уставилась на одну из больших фотографий, которые еще оставались. Я видел, как она пыталась вытащить салфетку из сумочки и незаметно вытереть глаза. специально для sexytal.com Я почувствовал, как Трейси тянет меня за руку, и последовал за ней к столу на другом конце галереи.

«Она все еще любит тебя, ты же знаешь это, правда?» прошептала она.

«Да, и у меня сложилось такое впечатление», — сказал я. Я посмотрел на Трейси. У нее было большое сердце, и я мог сказать, что ей было жаль Джин. «Что мне делать?» Я сказал, отвечая на невербальный вопрос, который она задала, только глазами.

«Вот, — сказала она, взяв последнюю оставшуюся у нас книгу на кофейном столике, — напиши сюда что-нибудь милое и отдай ей в память о былых временах».

На самом деле я не был уверен, что хочу это делать, я не хотел послать неправильный сигнал, но один взгляд на доброе лицо моей новой женщины, и я знал, что могу быть милосердным. Надеюсь, она примет это как последний прощальный подарок.

Для Джин.

У нас много прекрасных воспоминаний. Я желаю тебе всего наилучшего и будущего, наполненного более счастливыми временами.

Подпись:

Далтон.

«Как тебе?» Я спросил, показывая Трейси то, что я написал.

Она наклонилась и поцеловала меня еще раз. «Идеально, ты хороший человек,» — сказала она мне, — «это лишь одна из причин, по которой я люблю тебя».

«Пойдешь со мной, чтобы отдать ей?» Я спросил.

«Нет, ты сделаешь это сам. Если я пойду, это может показаться неискренним».

«Хорошо», — ответил я, идя к Джин. Она все еще смотрела на морской пейзаж и вытирала глаза, пока думала, что никто не смотрит. «Джин», — она ​​обернулась, все еще изо всех сил пытаясь улыбнуться, «Послушай, я хочу, чтобы ты взяла это, мы хорошо провели время вместе и... ну, я просто подумал, что тебе это может понравиться».

Она выглядела удивленной, когда я предложил ей книгу. Она сдалась, пытаясь сдержать слезы. Теперь они текли по ее лицу, когда она читала надпись. «Спасибо, Далтон, — плакала она, — я искренне желаю только счастья тебе и твоей новой невесте. Я говорю это от всего сердца. Я просто хотела бы, чтобы это была я», — сказала она, начиная расставаться. Она прижала книгу к своему сердцу, потянулась и поцеловала меня, а затем проскользнула к двери. Это будет последнее, что мы увидим или услышим о Джин за пару лет.

В июне следующего года мы с Трейси поженились. Мой приятель Джек был моим шафером. Мы оба стояли перед священником и смотрели, как самая красивая невеста в мире идет рядом со своим отцом, которого брат Трейси, Карл, подталкивал к алтарю. Сомневаюсь, что у кого-то были сухие глаза. Никто не знал, сколько еще осталось мистеру Андерсону, и все были просто счастливы, что он может быть частью свадьбы своей дочери.

На медовый месяц мы вернулись в залив Монтерей. На этот раз, помимо съемки самого великолепного места на земле, где ветер и прибой встречались с песком, мы так же вернулись с несколькими сотнями фотографий Рыбацкой пристани и Консервного ряда... более чем достаточно для другой выставки.

Трейси знала, о чем говорила, когда сказала, что первое шоу укрепит мой бизнес. Мне больше не приходилось искать новых клиентов, им приходили искать меня. А «коммерческая фотография Далтона» больше не является делом одного человека, мне пришлось нанять еще двух фотографов, художника-графика и секретаря.

Мы с Трейси продолжаем экспериментировать с бондажем и легким садо-мазо в спальне. Фактически, это стало неотъемлемой частью наших занятий любовью. Не раз Трейси заходила в галерею с больным задом. Мне особенно нравится возвращаться домой после тяжелого дня и обнаруживать, что моя обнаженная рабыня ждет меня на коленях с виски в руке, а затем, конечно же, выполняет свои устные обязанности, пока я пью его. Конечно, это строго между нами. Мы не общаемся с толпой людей, придерживающихся подобного образа жизни, и не ходим на вечеринки по поводу связывания или в клубы, и мы всегда будем полностью моногамны.

Эпилог.

Прошло три года с той ночи, когда я сделал предложение Трейси. С тех пор многое произошло. Вернувшись из медового месяца, Трейси устроила еще одну выставку. Все прошло так хорошо, что она открыла вторую галерею в северо-западном пригороде. Она значительно меньше, но работает очень хорошо. Она также обратилась в издательскую компанию, которая была рада выпустить книгу с моими фотографиями, с этим тоже все отлично.

Отец Трейси скончался от болезни около года назад. Ее мать, благослови ее сердце, заботилась о нем до последнего вздоха. Карл и Джуди построили небольшую пристройку позади своего дома и переселили ее к себе. У нее есть собственная гостиная, спальня и мини-кухня, поэтому она все еще может наслаждаться независимостью и уединением.

Конечно, настоящая новость — это рождение самого милого малыша, которого когда-либо создавал Бог, нашей дочери Тейлор. Сейчас ей шесть месяцев, и с каждым днем ​​она все больше похожа на мать.

Я знаю, некоторые из вас спрашивают, что случилось с Джин. Я встретился с ее отцом около года назад. Он сказал мне, что она все еще работает в Вертингтон Индастриз и, похоже, у нее все хорошо... по крайней мере, в этой части ее жизни. Он признал, что беспокоится о ней. Джин подписалась на пару сайтов знакомств, которые специализируются БДСМ. Несколько раз он видел ее после свидания, и он мог видеть следы на ее теле от связываний и порки. Он сказал, что молился, чтобы она встретила кого-нибудь и когда-нибудь остепенилась... Кого-то вроде меня, как он сказал.

На днях было так красиво, что мы с Трейси посадили Тейлор в коляску и отправились на долгую прогулку. «Далтон?» — Я услышал, когда мы проходили мимо скамейки в парке. Мы с Трейси посмотрели и увидели Джин. На мгновение мне показалось, что она вот-вот расклеится, когда она увидела Тейлор. Я сразу понял, что она вспомнила наши разговоры о создании семьи. Она даже не пыталась скрыть выражение сожаления, но ей удалось сдержать его и даже спросила, может ли она подержать ее. Мы позволили ей укачивать нашу дочь на руках большую часть нашего разговора. Она сказала нам, что ее повысили на работе и что у нее все хорошо. Но, хотя она пыталась изобразить удовлетворение, в ее глазах была безошибочная печаль.

Когда мы собирались идти, Джин заметила серебряное ожерелье, которое было на Трейси. «О, Трейси, мне нравится твое ожерелье», — сказала она.

«Спасибо, это подарок от Далтона», — сказала Трейси, наклоняясь вперед, чтобы Джин могла лучше рассмотреть. «Я бы сняла его, чтобы тебе было лучше видно, но внутри есть надпись, которая, боюсь, очень личная и предназначена только для моих глаз. Кроме того, оно заперто, и только у Далтона есть ключ.»

Внезапно глаза Джин расширились, и я понял, что она узнала, что это было. «Оно заперто?... Это... рабский ошейник?»

Трейси улыбнулась. Она знала, что Джин увлекается этим образом жизни. Только тот, кто придерживается этого образа жизни, может знать значение такого ожерелья. У нее была эта дьявольская улыбка, когда она посмотрела на Джин и пару раз быстро приподняла брови. «Господин,» — сказала она, поцеловав меня, — «нам пора идти».

Я взял Тейлор у Джин и положил ее в коляску. мы попрощались и продолжили прогулку, оставив ее сидеть на скамейке. Когда мы уходили, я оглянулся через плечо на Джин, у которой все еще было потрясенное лицо. «Тебе следовало спросить, Джин, тебе следовало спросить», — сказал я ей.

Конец.

Или нет?