Таня, Танечка, Танюша

Это было не со мной, это из области флотских легенд. Я пять лет с первым мужем на сухогрузах отходила.

Вместо эпиграфа старый анекдот

Экипаж отмечает Новый Год, капитан поднимает тост:

— Ну, за Новый Год.

Все выпили, закусили. На краю стола сидит стармех. Старый дедок, перед пенсией. И грустно так говорит:

— А секс лучше.

Экипаж опять разливает шампанское, и второй помощник отвечает деду.

— Секс — это тоже хорошо, но Новый Год чаще.

Преамбула.

Переход Амстердам — Панама запомнился экипажу «Художника К. « совершенно замечательным событием. А именно — списанием повара. Кок Загоруйко строил себе кооперативную квартиру и пошел на вторую кругосветку за деньгами. Двадцать три месяца в рейсе. Ну, когда он начал здороваться с трапом, народ понял, что с коком надо что-то делать. Однако, борщи были отменные, мясо мягкое... А че еще мужикам в рейсе надо? Ну, кроме баб и водки, само собой.

А тут чиф (чтоб ему леер в одно место) невзлюбил Загоруйко лютой ненавистью. То ли тот ему борщ пересолил, то ли на камбуз не допускал лишний раз. Но, факт оставался и команда «Художника» почувствовала, что над ними начали сгущаться грозовые тучи. Кок на пароходе — второй человек после капитана.

Собственно амбула.

Сука, вот кому надо стучаться в каюту в пол — третьего ночи? Кому не спится в этот сладкий ночной час? Отправляюсь, раздраженный, открывать Ибо переборка вот-вот рухнет. Не спалось третьему. Я ждал от него ответа ровно пару томительных минут, но потом просто захлопнул перед ним дверь. А третий... о... Это легенда отечественного торгового флота. Это, блин, одно слово — третий.

Лирическое отступление.

Амстердам. Кто не знает, что такое Амстердам, поясняю. Это — город, в котором есть все, и еще немножко сверху. Третий здесь впервые. Салага зеленая. Но мы же в Амстердаме. Побывать в столице Голландии и не посетить квартал красных фонарей... Считайте, прожили свою зряшную жизнь бесполезно. Естественно, никто не удивился, когда третий начал выспрашивать маршрут. Все услужливо показывали направление, делились советами, воспоминаниями и навыками.

И вот капитан объявляет отход, а третьего на борту нет. Уже, блин третьи (каламбур) сутки нет. ЧП международного масштаба, администрация порта настойчиво выпроваживает на рейд. Льет мелкий противный дождь. Причальная стенка уже продана норвегам, а этой скотины до сих пор нет. Че делать? Бледный мастер дает команду отшвартовки, постоим еще на рейде. Подождем.

И уже поднимаем трап, как видим... Третий идет к борту нетрезвой, но верной походкой. По бокам от него строевым шагом движутся две громадные толстые негритянки, обе головы на две его выше. Правая нежно поддерживает этого цыпленка за локоточек, не давая упасть. А левая держит над его головой огромный цветастый зонт. (Порно истории) Нас у причала стояло двое. Мы и итальянцы. Итальянский сухогруз накренился правым бортом, когда его, усиленная рембригадой, команда вывалила посмотреть на это живописное зрелище. Третий-итальянец все орал в мегафон своему российскому собрату «Брависсимо». Я не удивлюсь, если эти африканские красотки нашему еще и приплатили. А то... Знай, российский торговый флот.

— Падла, — встретил нашего чиф.

Третий глупо улыбнулся и попытался прошмыгнуть мимо зоркого ока старпома.

— Ах, ты, бля... — чиф цепко схватил его за локоть.

Морда третьего — пьяная и счастливая — была вся изгваздана ярко-красной губной помадой. Буквально от уха до уха. Отчего он походил на расшалившегося клоуна.

— Марш в каюту, — процедил старпом сквозь зубы.

И Костя, покачиваясь, отправился спать. Вслед ему бессильно скрипнул зубами второй.

— Значит, так, — сказал мне чиф где-то через сутки, — иди и буди этого засранца. Пора уже и на вахту просыпаться.

Я не дурак, сразу понял, что речь идет про третьего и отправился его будить. Ибо сэконд — Андрюха уже начал помаленьку звереть от постоянных вахт. Дверь не заперта, толкнул рукой... И сполз по переборке от хохота. Третий лежал на спине, трогательно раскидав в стороны тощие ручонки, а на костистых птичьих бедрышках болтались громадные розовые трусы в зеленый горошек. Трусы были явно женские, явно пользованные и однозначно не европейского размера.

Мимо шел матрос Иванов, которому мой смех показался подозрительным. Не имея никаких физических сил на полноценный ответ, я просто махнул головой в направлении открытой каюты. И нас уже двое оккупировали переборку. Чиф спустился к нам тогда, когда понял, что палубной команды на судне нет. То есть, совсем нет. Вот буквально полчаса назад была, а сейчас ни одного человека на палубе.

Протолкался сквозь строй дружно ржущих мужиков, зашел в каюту. Третий к тому времени перевернулся на худенький бочок, затолкав по щечку маленький кулачок. Розовое одеяние сползло вниз, обнажив беззащитные юношеские ягодицы.

— От ить, сссука, — с чувством сказал чиф и с оттягом хлопнул спящего по жопе.

Третьего снесло со шконки, он упал на пол, потом встал. И нам всем сразу же стало стыдно и жутко завидно. Потому, что эти кошмарные трусы с него упали окончательно. Если вы мне скажете, что размер не имеет значения, я плюну вам в глаз. Вот такой у нас третий, чтобы понятно было. Таки знойные африканские красотки ему приплатили.

Итак, я захлопываю перед ним дверь и иду досматривать сон про то, как моя Машенька снимает с себя халатик. Стук раздается снова со все более нарастающей силой.

Заманал, стервец.

— Че надо? — распахиваю дверь и рявкаю в отстраненное лицо.

Третий молча проходит в каюту, садится за стол и наливает себе водки.

— Первый, слушай, — начинает он неожиданно тихо и медленно, — ты в эльфов веришь?

Как вам, бля, вопрос в пол-третьего ночи? Вот и мне также. Реальный такой вопрос. После которого мне хочется прощупать ему лоб на предмет наличия температуры.

— Костя, иди спать, у тебя же вахта закончилась, — осторожно отвечаю ему

— Понимаешь, Володя, я карлика видел.

И он уходит, грустно качая головой, оставляя меня в полном недоумении по поводу его психического состояния.

Но самое смешное не в этом, а в том, что про этого карлика я позже услышал еще от сэконда и чифа. В итоге нас всех помощников капитана снаряжают на поимку злостного мифического чудовища. Мы вооружаемся подручными средствами (фильм «Полосатый рейс» помните? Вот примерно тоже самое), прячемся за контейнерами и ждем его появления. Демоническое существо прошныривает мимо меня, завывая на одной могильной ноте, и я ловко подставляю ему подножку, бросаясь тут же на него всем телом.

Остальная группа поддержки радостно бежит ко мне; у сэконда в руках пожарная лопата, у третьего огромный разделочный нож, скоммунизденный на камбузе. Начинаем жарить этого мерзавца со всех сторон, когда из-под груды тряпья раздается жалобный голос:

— Мужики, я пошутил. Че вы, как эти?

Переглядываемся друг с другом, Костя предлагает на всякий случай треснуть его ножом, второй не позволяет. В шесть любопытных сильных рук разоблачаем мерзавца и на свет появляется... кок. Подлец надевал на себя телогрейку, сгибался под прямым углом, натягивал на спину меховую шапку и завывал между контейнерами. Ночью, между груза... Карлик, он и есть карлик.

В итоге мастер, с подачи чифа, кока списал, а вместо него в Панаме прислали кокшу Танюшу. Девушка была хрупкая, нежная и разносторонне развитая. Говорить могла на любые, практически, темы. От рецептов борща до особенностей половой жизни ископаемых динозавров. Последнее ее качество произвело на экипаж крайне сильное впечатление. Хобби у нее такое было, весьма странное, но... Борщи были вкусные, мясо мягкое, блинчики кружавчатые. А что еще мужикам в рейсе надо? Ну, кроме водки и баб, разумеется.