Вопреки судьбе. Часть 1

Я вошел в нее плавно, неспешным движением, приносящим удовольствие и ей и мне. Ее влажная норка пылала от желания, источая благоухающий аромат. Я почти не выходил из девушки, лишь бросая ее тело чуть вперед, постепенно прижимая ее бедра к перилам.

Стоны лились из горла девушки рекою, легко затмевая еле слышную музыку. Я действовал грубо. Обходился с аристократкой как с обычной рабыней. Ни о чем ее не спрашивая и не пытаясь особо угодить ее желаниям.

Потому что я точно знал, что каковы бы ни были ее фантазии, ни одна из них мне не подходила. Я был твердо намерен затмить ее мужа и любых других мужчин, которые были у нее до этого момента. А для этого требовалось дать Ларисе то, о чем она не просила, но что принесет ей выразимое наслаждение.

Я прижал девушку к перилам. Ее грудь теперь висела над небольшой пропастью. Руками она пользоваться не могла, а я не намеревался давать ей отдыха. Резкость закончилась так же внезапно, как и началась. Я сменил ритм на медленные, тягучие движения, изредка ускоряя темп на несколько секунд.

Лариса качалась на волнах блаженства. Готов поспорить, что когда она пришла сюда, то рассчитывала совершенно не на это. Однако, девчонка получала наслаждение даже не задавая вопросов.

Где проходит грань между тем что можно, а что нельзя? Для рабыни этой грани просто не существует. Если Хозяин пожелает, то он может оттрахать девчонку хоть перед императорским дворцом, при всем собравшемся люде. И никто ему и слова не скажет.

А для аристократки? Устои нашей страны четко диктовали право наследства, оставляя решающее слово за главой семейства. Девушки могли унаследовать все состояние семьи, однако мало кто отнесется к женщине серьезно и будет вести с ней торговые дела. Без мужа женщина была почти бессильна.

А потому аристократок выдавали замуж в возрасте от восемнадцати лет. Предварительно научив девочку получать от мужчины то, чего она хочет. Проще говоря — аристократок специально обучали трахаться так, чтобы у мужа искры из глаз летели и он был согласен пойти на некоторые уступки в пользу семьи своей жены.

Лишь одно можно было сказать наверняка — с аристократкой никто и никогда не будет обращаться так же, как с рабыней. А я делал именно это. Готов поспорить на сотню золотых, что собственное бессилие Ларисы приводило ее в неистовство. Одновременно и ярость и похоть смешались в ее сознании. Даря ей новую и весьма необычную грань наслаждения, о существовании которой девчонка раньше не подозревала.

По ее стонам я понял, что Лариса опять подошла вплотную к грани вспышки удовольствия. Которая эта уже по счету? Четвертая? Или пятая? Я, если честно, не считал. Сомневаюсь, что ее муж мог подарить ей хотя бы две таких вспышки за раз.

Я воспользовался ее расслабленным состоянием и, обвив рукой тонкую талию Ларисы, слегка приподнял ее тело, с особой интенсивностью насаживая ее мокрую щелку на свой член.

Ощущение было весьма приятным. Я чувствовал, как мой член сжимает ее влажная норка. Девушка слегка потеребила ногами в воздухе, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь опору. Послышался едва слышный удар — Лариса стукнулась ногой о перила. Девчонка с изрядным запозданием додумалась закинуть ноги назад и обхватить мои бедра.

— Ты будешь хорошо себя вести? — еле слышно шепнул я на ушко Ларисе.

— Да! — из горла у девушки вырвался стон, когда я чуть-чуть опустил ее тело вниз, всадив свое достоинство до упора. — Да... да... да — пошли бессвязные стоны.

Я отпустил руки Ларисы и обхватил этой рукой ее горло, подняв девушку и прижав ее спиной ко мне. Лариса висела, вцепившись руками в мою руку, в то время как я, слегка откинувшись назад, легонько покачивал на весу ее тело.

Девушка сдерживалась несколько минут, но потом сразу же сорвалась на весьма громкие стоны, совершенно забыв об окружающем мире. Я же наслаждался ощущениями, стараясь не качать девицу слишком быстро, чтобы не кончить раньше времени.

Однако, это чувство, хоть и медленно, все же подступало вплотную. Я отстранился за несколько секунд до этого, поставив Ларису на ноги. Нужно было сменить позу, а лучше взять небольшую передышку, чтобы не финишировать.

Девушка, наконец то ощутив твердую землю под ногами, тут же воспользовалась этим, прильнув ко мне и начав крепко целовать. Все ее лицо было перемазано засохшим соком и источало такой волшебный аромат, что у меня моментально закружилась голова. Я прикинул, каково приходится Ларисе с этим запахом последние двадцать минут.

Я медленно утянул аристократку вглубь залы. Я еще по пути сюда заметил небольшую вазу со фруктами и графин. Внутри оказалась обычная вода, но она придала свежести и мне и Ларисе, жадно сделавшей десяток глотков.

Я уселся на небольшой диван и выразительно посмотрел на Ларису. Девушка, покачивая бедрами, подошла ко мне и, пугливо оглянувшись на дверь, через которую слышалась музыка и долетали чьи-то еле слышные голоса, с лукавой улыбкой стянула с себя платье, бросив его на диван, стоящий напротив.

И, неожиданно для меня, нырнула вниз, широко расставив ножки в стороны. Лариса моментально ухватила мой член и насадилась на него своим ротиком. Губы у нее были прохладными от воды, а язык — влажным и резвым. Девушка медленно сосала мой член, впуская его в свой ротик едва ли на пять сантиметров, но до того активно облизывала головку своим языком, что я быстро расслабился, откинувшись назад.

Это было как раз то, что нужно. Лариса была не самой умелой девушкой в подобных ласках, что сейчас оказалось как раз кстати. Я чувствовал, как мой оргазм медленно отступает. Однако, меня, если честно, немного не устраивало то, что девчонка не опустилась на колени — сказывалось аристократическое воспитание. На коленях — поза для рабыни.

Но я желал опустить эту девчонку, заставить ее почувствовать похоть легкого унижения. И, глядя на то, как мой член скрывается в ее ротике, я мысленно выстраивал дальнейшие действия, пытаясь понять, сколько я еще продержусь.

Лариса сдалась намного раньше меня. Я был привычен к оральной ласке — регулярно наслаждался ею с восемнадцати лет, в то время как опыт молодой леди явно не дотягивал до уровня рабыни-ублажительницы.

Я притянул аристократку к себе, заставив ее усесться на меня сверху. Лариса ненадолго замешкалась, но быстро поняла, что нужно делать. Девчонка упиралась руками в мои колени, слегка откинувшись назад и открыв все свое тело моему взору, и легонько привставала на секунду.

Чувствовалось, что для нее такая поза в новинку. Что меня мало волновало, впрочем. Я выждал с полминуты, после чего положил левую руку на горло девушки, едва ощутимо сжав его, а правую — на ее открытую щелку, легонько теребя ее клитор.

Лариса протяжно застонала, то и дело мотая головой. Я чуть подался вперед и обвил рукой ее шею. Я стал управлять ее движениями, легко давая понять девушке, когда нужно откидываться назад, когда приподниматься, а когда — с силой опускаться вниз.

Подобное обращение вызвало новую волну блаженных стонов. Я не старался кончить, я старался принести девчонке побольше удовольствия. Но, должен признаться, ощущение собственной власти над ее телом завораживало. Аристократка — это не рабыня. Однако, сейчас я почти не видел разницы. Обе ипостаси смешались воедино, оставляя лишь похотливую и страстную женщину.

Я вновь усадил Ларису вниз, вырвав у нее из горла протяжный стон и не дал ей приподняться. Вместо этого я стал быстро теребить ее клитор. Аристократка стала стонать, лицо ее искажалось от особо острых вспышек наслаждения. Я дал ей приподняться на какой-то сантиметр и снова нажал вниз, заставив Ларису до самого упора принять мой член в свое влагалище, не прекращая ни на секунду ласкать ее клитор.

Снова тот же маневр, стоны стали чуточку пронзительней. Тело девушки стало легонько дрожать, соски стояли как две миниатюрные ...  Читать дальше →