Френд-зона

ног взорвалась небольшая бомбочка, заставившая меня сладко замычать в продолжающий сокращаться член, заелозить по постели коленками в попытке потереться сосками о Сашкино горячее бедро. Клянусь, мы взлетали в урагане оргазма вместе! Мышцы моего влагалища сокращались в унисон с пульсирующей во рту головкой и расслабились только тогда, когда я восхищенно высасывала последние капельки спермы.

Я положила голову на твердый живот и, устало прикрыв ресницами глаза, принялась нежно чмокать все еще твердый член, очутившийся прямо напротив. Мысли текли лениво и умиротворенно, вплоть до того момента, когда...

Произошедший оргазм прочистил мозги и заставил трезво взглянуть на действительность.

Если разбираться, как же я низко пала!!! Мужик слил мне в рот, даже не озаботившись проявить хоть сколько-то внимания моему телу (ну, кроме губ, конечно, которыми он самодовольно наслаждался), а я благодарно кончила! Меня не трахали, меня не ласкали, мне не шептали восхищенно-бессвязных слов... Мне просто позволили отсосать и в конце накачали спермой в горло!

Я зажмурилась от позора. С носика и подбородка все еще капала сперма, скапливаясь лужицей возле основания члена, а часть ее, не проглоченная мною, вытекала из уголка губ, а я с любовной истомой нежно целую этот половой орган без сантиментов накормивший меня вдосталь спермой! И кто я после этого? Дура, коза, шлюха, счастливая от того, что ей дают в рот! Тем не менее, я гордо выпрямилась, постаравшись побыстрее отвернуться, чтобы Сашка не слишком любовался на следы своей победы, перепачкавшие мое лицо:

— Развяжи руки, я хочу умыться, — холодно произнесла я, цедя слова сквозь зубы, радуясь тому, что этот мерзавец не заметил, как я кончала одновременно с ним.

— А ты не хочешь попросить меня о продолжении? Я готов удовлетворить тебя.

— Вот еще! — я презрительно фыркнула. — Ты? И удовлетворить? Не смеши меня!

— Угхумннн... — дорого бы я дала за то, чтобы увидеть Сашкино лицо, когда он выдал такое междометие, но, увы, я сидела спиной к нему...

Когда он развязал мои руки, я торжествующе направилась в душ, дразня мужской взгляд покачиванием бедер. Что, съел? Вот такая девушка уходит в душ, а ты все еще со стояком и недоуменным выражением лица бессильно пялишься вслед!

Впрочем, подумала я, подставляя усталое тело ласковым теплым струям, чему ты радуешься? Это ведь ты отсосала с проглотом; это ведь ты тащилась, делая минет; это ведь ты, как лохушка, кончила только от того, что мужчина напичкал тебя спермой...

Уничтоженная, я завернулась в полотенце и поплелась обратно... А эта сволочь уже преспокойно дрыхла, размеренно посапывая...

***

Утро прошло почти нормально. Даже может быть еще и лучше, чем «нормально», потому что едва я открыла глаза, как почти сразу мне был подан завтрак в постель. Конечно, было немного неуютно из-за моей ночной выходки. Я старалась не смотреть Саше в глаза, опасаясь увидеть там торжество или, что было бы и вовсе ужасным, насмешку над невоздержанной на передок (или, вернее, ротик) шлюху. Тем не менее, как это часто бывает, утром все виделось в другом свете, настроение улучшилось, и я даже позволила себе «потягушки» — небольшой спектакль из тех, что я иногда устраивала для Сашки — чтобы посмотрел, пооблизывался на недоступное. Я хоть и не позволила одеялу сползти с сисек, тем не менее, без труда привлекла его взгляд на выставленный вперед бюст. Впрочем, настроение несколько упало, как только мне вспомнилось, что на этот раз в его власти не только полюбоваться на мои замечательные формы, надежно укрытые под одеялом, но и без моих особенных возражений спустить его вниз, а то и вовсе пощупать то, что обнажится... А я даже не смогу протестовать — стек-то вон он, почти под рукой!

Ко всему прочему, я заметила опасные искорки в серых глазах. Ну, конечно, еще только 10—30, и времени на продолжение разнообразных издевательств над моим телом предостаточно! Я почти не сомневалась, что Сашка может придумать нечто особенное, то, что мне, с одной стороны, очень не хочется испытывать, а, с другой, может неожиданно меня возбудить. И что делать в последнем случае? Конечно, после ночного оргазма я чувствовала себя более комфортно в плане самоконтроля, однако одновременно уже побаивалась своего организма — какие коленца он способен еще выкинуть? В общем, я попыталась сделать вид, что не смотрю на Сашку не от того, что мне до сих пор неудобно за свое поведение несколько часов назад, и не от того, что переживаю по поводу своих реакций на его издевательства, а потому что я его все еще презираю. Он должен был так подумать!

Мои худшие опасения по поводу Сашиной фантазии подтвердились почти сразу. В душ мне еще было милостиво позволено сходить в его футболке, которая скрывала почти все, кроме почему-то затвердевших под мужским взглядом сосков. Но вот дальнейшее меня сильно напрягло во всех смыслах.

— Снимай футболку, солнышко, — сказал Сашка, и я даже не стала медлить: когда я вернулась из душа, он с многозначительной улыбкой покачивал стеком. Терпеть новую боль и унижение было как то неохота. «Лучше просто унижение — без боли», — рассудила я и без дальнейших колебаний сняла футболку. В конце концов, чего там не видел? Руки пока не связывает и хорошо!

— Тебе требуется небольшая зарядка, — сказал этот мерзавец и глумливо распахнул входную дверь передо мной, — пойдем на улицу!

— Ты тупой? Зарядка после завтрака? И как я пойду на улицу босиком?

— Надень туфли!

— Зарядка на шпильках? Да ты обалдел! — с презрительной ухмылкой взглянула я на него.

Но тут же мне стало не до игр — Сашка просто-напросто хлестнул стеком по моему бедру, я взвыла и, с постыдной торопливостью надев туфли, чуть ли не бегом бросилась на улицу.

Светило солнышко, местоположение избушки было уединенным, поэтому я не особенно боялась замерзнуть или того, что кто-то, кроме этого негодяя, увидит мои нелепые телодвижения.

А то, что они будут нелепыми, выяснилось сразу. Чтобы назвать зарядку нелепой достаточно представить голую блондинку изящных форм, которая бегает на высоченных каблуках по изрядно мягкой дорожке. Ну, и все остальное тоже: меня заставили делать махи ногами и руками. Я не осмелилась возражать, косясь на стек, с которым мой мучитель похоже решил не расставаться, и послушно выполняла все упражнения. Особенно неприятны для меня были наклоны, которые надо было выполнять не просто так, а спиной к Сашке. Понятное дело, он мог спокойно любоваться всеми местами, которыми я бесстыдно сверкала. Все остальное, а именно — вздрагивающие, подпрыгивающие, мотающиеся сиськи при махах, наклонах в сторону или прыжках на месте тоже, — весьма нравилось этому негодяю, судя по его загоревшимся глазам.

Как это ни удивительно, но я сама стала возбуждаться от того, что он без малейших помех мог любоваться всеми моими прелестями, которые я не смела даже прикрыть.

Наконец, зарядка кончилась. Нельзя сказать, что эти «упражнения на свежем воздухе» оставили меня равнодушной, но проходя мимо Сашки, я пренебрежительно фыркнула:

— Думаешь, это тебе поможет меня соблазнить?

Сашка ухмыльнулся:

— Так ведь по сценарию это ты должна меня соблазнять, чтобы выбраться из френд-зоны!

— Вот еще! Не дождешься! Я тебя не хочу!

— Ночью мне показалось, что ты настроена несколько по-другому!

Я прикусила губку, слегка порозовев щечками от воспоминаний обо всех перипетиях моих ночных похождений. Поймал мерзавец!

— Я просто боюсь тебя, поэтому и хотела от ужаса перед экзекуциями тебя задобрить. Это было насилие с твоей стороны, а не акт доброй воли с моей.

Я понимала, что это звучит не очень убедительно, но гордо выпрямилась, проходя мимо Сашки в дом, и, отвернувшись, вздернула подбородок, чтобы продемонстрировать ему всю свою несломленность и независимость. Правда, такая демонстрация едва ли возможна в полной мере: когда ты в голом виде шествуешь на шпильках, разрумянившись ...  Читать дальше →