Рыжая. Часть 2: Новый год

  1. Рыжая. Часть 1: Знакомство
  2. Рыжая. Часть 2: Новый год

Страница: 4 из 4

делая своё «черное дело». Мой язычок мелко вибрирует, вгоняя её в ступор от возбуждения. Уже через пару минут она просто кричит от наслаждения и желания, выгибаясь вверх. Когда её крик, захлёбываясь, переходит в клекот раненой птицы, я останавливаюсь. Висящее на мне тело продолжает подергиваться, а потом без сил сползает вниз на постель.

Я смотрю на Рыжую. Лицо искажено гримасой сладострастия, рот приоткрыт. Она пытается вздохнуть воздуха выжатый криком до последней капли. Когда она смогла дышать, то выдавила из себя:

— Что... Зачем ты это сделал?

— Тебе не понравилось? — удивляюсь я.

— Нет... Но так нельзя... Там... Мокро и... — не смогла дальше продолжить.

— А мне нравится! — заявляю я и, наклонившись опять, припадаю к лону.

Тихий на выдохе стон заполняет спальню. Она просто лежит и дрожит под моими ласками. А я ласкаю и вылизываю каждую клеточку ей прелестей, удерживая ноги разведенными в стороны. Опять крик и вдруг она смолкает... Её тело, выгибаясь дугой, чуть приподнимается. Мышцы живота выкручивают спазмы, а руки вцепляются в мои волосы, чуть не вырывая их с корнем. Я буквально кожей лица чувствую, как сокращается её вагина и мне в лицо выплескиваются «соки», выдавленные наружу. Оленька бьётся в оргазме, пытаясь что-то кричать или стонать, но нет ни воздуха, ни сил чтобы это озвучить.

Медленно через силу отрываюсь от её киски, гладя животик и бедра, которые бьёт мелкая дрожь. Её голова мотается из стороны в сторону по подушке, с трудом втягивая воздух. Потом она затихает. Лежит тихо. Только время от времени по телу перекатываются волны и тяжело вздымается грудь при вздохе.

— Ну и как? — тихо спрашиваю я.

—... — она мотает головой от бессилия и истомы, затопившей тело.

— Продолжим?

Тишина и только в глазах пробежали бесенята, и короткий томный выдох были мне ответом.

— Давай переменим позу, — предлагаю я.

Она приподнимается и смотрит на меня. Вспоминая, что она ещё учится, говорю:

— Встань на коленки ко мне спиной и наклонись.

— Но ведь так всё будет наружу, — как ребенок говорит она.

— Вот и хорошо. Нам будет удобнее...

Она, встав на колени, нагибается и старается, вывернут голову, чтобы видеть, мои действия. Рукой прижимаю её грудь и голову к постели и, встав позади, медленно нагибаюсь. Не торопясь, провожу языком по приоткрытым губам, между которыми розовеет блестящая плоть. Рыжая задрожала, но осталась на месте. Руками развожу ягодицы в стороны. Теперь мне видно и её розовато-коричневую звездочку между ягодиц и почти овальную темную пещерку влагалища. Осторожно напряженным языком оконтуриваю пещерку. Она не может стоять на месте и, дрожа, чуть покачивается вперед и назад. Мой язык, медленно поглаживая стороны её дырочки, погружается вглубь. Чувствую преграду. Останавливаюсь. Она напряглась. Но я и не собираюсь двигаться дальше. Начинаю энергичными круговыми движениями ласкать внутреннюю сторону преддверия вагины. Она начинает постанывать, крутя попочкой.

— Что ты там делаешь, — выдавливает она.

Ей уже не до подглядывания за моими действиями она вся в ощущениях. Игнорирую вопрос и продолжаю священнодействие. Чем энергичнее я работаю языком, тем громче стоны. Когда она прогибает спину, выпячивая попку, мой пальчик проскальзывает в щелочку, нащупывая клитор. Касание... Взрыв... Её живот резко сокращается ягодицы идут вверх. Напряженная вагина сжимается и опять орошает моё лицо «соками».

— Вах! — раздается вскрик.

Я, отпрянув, тихонько дую на её влажную киску. Она ёжится и вдруг произносит:

— Ну, давай же, я уже не могу...

Встаю на колени и прижимаю напряженный член к вульве. Делаю несколько фрикций, мягко скользя по влажной поверхности. Приставляю головку к отверстию влагалища и тихо давлю. Уже через мгновение чувствую преграду. Останавливаюсь, ощущая, как напряглась моя милая.

— Готова?

— Нет...

Рука ложится на лобок, не давая ей двинуться вперед. Резко давлю.

— Ой! — кричит она и пытается отодвинуться вперед от меня, — больно... Не надо!

— Уже всё, — констатирую я, провалившись чуть ли на половину глубины.

Мы стоим без движения, прижавшись, друг к другу. Она тяжело дышит, и я начинаю медленно двигаться. Чуть вперед, остановка, маленько назад и снова вперед... И уже через несколько минут несмотря на её стоны, хожу в ней, выглаживая дорогу. Когда мой орган частично появляется «на свет божий», обнаруживаю на нём пятна бурого цвета. Этим же измазана внутренняя сторона бедер.

Оленька уже не пытается слезть с моего жеребца. Только тихо постанывает, чуть дергаясь, когда я заполняю её вагину. Моя рука, лежавшая на лобке, чуть скользнула ниже и палец, безошибочно найдя клитор, нежно елозит по набухшему бугорку. Вторая рука нащупала сосок и теребит его, заставляя её напряженное тело подергиваться и извиваться от ласки.

— Тебе хорошо? Рыжик? — почти сиплю я пересохшим от волнения горлом.

— Да... Хотя маленько больно...

— Это пройдет, позже, — обещаю я, — а теперь давай повернемся и попробуем на боку, — предлагаю я и медленно покидаю гостеприимное лоно.

Она ложится набок и, посмотрев вниз, замечает высохшие буроватые разводы на бёдрах. Проведя рукой, спрашивает:

— А это что?

— Кровь засохла, — помолчав, сообщая я, — ну так ведь всегда бывает...

Она закусывает губу, и уже не смотря вниз, чуть выпячивает в мою сторону угловатые ягодицы. Мягко шлёпаю по ним и произношу:

— Ты, наверное, кушаешь плохо. Не мешало бы тут и «мяса» нарастить...

— Зато на еде можно экономить! — поддерживает она шутку.

Я пристраиваюсь сзади и, приподняв и держа на весу своей ногой её голень, медленно погружаюсь своим фаллосом внутрь. Мягкое чмоканье и его полностью поглощает гостеприимное лоно. Слышу, как она приглушенно шипит сквозь зубы.

— Потерпи милая, сейчас больно, а потом пройдёт...

— Да мне не больно... — неумело врёт она, стараясь не подергиваться от неприятных сейчас ощущений.

Как только я энергично задвигался, она опять начала постанывать, а когда моя руки нащупала и сдавила сосок, то стоны стали громче. И это были не возгласы терзающей её боли, а скорее ласкающие слух звуки наслаждения. Протянув руку вниз, я стал поглаживать складочки её вульвы, не забывая и про «укромный звоночек». Она задышала глубже и громче, а потом схватила мою руку, хозяйничавшую внизу.

— Не надо, — выдавила он из себя сквозь стоны, — мне и так хорошо!

И в этот момент её не «по-детски» скрутило! С громким стоном она дернулась вперёд, рука, державшая, мою, сжалась с нечеловеческой силой и прижала мою к телу. Я чувствовал, как заиграли, перекатываясь, напряженные мышцы брюшины. Она закричала. Верхняя часть тела, пытаясь согнуться, задергалось. Ноги напряглись, сгибаясь в коленях и прижимаясь, друг к дружке. Волна конвульсий докатилась до вагины, заставляя ту сокращаться, волнообразно обжимая мой член. Я ускорился, с силой пробивая себе дорогу сквозь сузившееся отверстие. Её победный крик разнёсся по квартире, переходя опять в стон. Она как «марионетка» задергалась подо мною, получая свой первый оргазм от действия мужчины.

Всё это ускорило меня и когда она ещё корчилась в спазмах, прихватило и меня. Немедля, я покинул её благословенное лоно, заливая своей спермой спину и ягодицы...

Потом мы молча лежали, обнявшись бесцельно глядя в потолок.

— Тебе хорошо? — тихо поинтересовался я.

— Да... — также тихо ответила она и спросила, — а теперь я твоя девушка? — и уткнулась лицом в мою грудь.

— Конечно, милая, — шептал я, поглаживая её рыжие даже в темноте волосы. — Ты моя самая хорошая и любимая девушка! Рыжик... Рыжая...

—... — она тихо засмеялась, — ты это всем говоришь, после того как... — не закончив фразы.

— Я такого ещё никому не говорил! — став серьёзным произнёс я, — ты единственная и неповторимая...

— Ну, я же худая и титьки у меня маленькие, да ещё и рыжая с веснушками?!

— И что из того? — не понял я, — ты же самая, самая, самая! Любимая, красивая и хорошая...

—... — она слушала мои слова, и я чувствовал, как от восторга она вжимается в моё тело, — повтори ещё! — попросила она, поднимая голову и целуя меня в губы.

Вместо ответа я впился в её горячие и мягкие губы, а мой язык стал исследовать и ласкать её нёбо.

Через пять минут или час когда мы насладились друг другом и дали покой нашим опухшим губам я сказал:

— Милая! Мой Рыжик! А ты...

Последние рассказы автора

наверх