Школьные звонки

— Ну, скоро, уже? — Поинтересовался оперируемый.

— Уже зашиваем, — усмехнулась хирург.

Закончив операцию, они куда-то удались, бросив меня на произвол судьбы. Прошло, наверное, минут 20, пока замёрзший почти до околения, решившись на нечеловеческий подвиг, полумёртвый герой, собрав все силы, трясясь от холода, как новогодняя селёдка, вынутая только что из проруби, стал осторожненько слезать со стола. До пола оставалось каких-то пол спичечных коробка, но трусливое создание не могло спрыгнуть. Решив сосчитать до десяти, и будь, что будет, ярый нарушитель режима содержания в больнице, начал отсчёт. На пятой цифре дверь в операционную распахнулась, и в неё впорхнуло небесное создание.

Полы её белого халата были похожи на ангельские крылья. Милая головка обрамлённая короткой стрижкой, заставило моё сердце сбиваться с такта. Когда она приблизилась настолько, что я смог бы потонуть в её глазах... и потонул. Её прелестный ротик стал изрыгать проклятия:

— Больной! Как не стыдно! Вы только что после операции. Сейчас же ложитесь! У Вас постельный режим. Куда вы собрались?

— Никуда. Здесь так холодно, — выстукивая зубами чечётку, признался больной, — я подумал, что про меня забыли...

— В операционной и должно быть холодно, — пояснила прелестница, — для лучшей свёртываемости крови.

Взяв своей нежной ручкой мою грубую мужскую ногу, он помогла мне вновь принять горизонтальное положение.

— Галя, — сказало второе небесное создание, вторгаясь в прохладные чертоги, — в какую палату его везти?

— В 6-ю, — упредив Галю, любуюсь златокудростью прически незнакомки, сказал я.

Вынырнув из кареносности Галиных глаз, я погрузился в пучины морских глубин Любочкиных (в последствии, под пытками, она призналась мне, как её зовут).

— Он прав, — листая свои записки, подтвердила Галя, а как ты догадался?

— Чехова читать надо, — усмехнулся ваш покорный слуга.

Поняв о чём я, подруги рассмеялись.

В палате Галя, оказавшись от своих обязанностей, нежно перекладывать больного с каталки на кровать, предложила мне сделать это самому. Я отказался, уповая на то, что только что после операции, на самом деле вожделея нежных прикосновений сладких женских ручек.

— Я же застала тебя, когда ты порывался сбежать, — возмутилась кареглазая девчушка, — а сейчас придумываешь причины.

— Как тебя зовут? — Оставляя без внимания вопрос, обратился к голубоглазой блондинке.

— Вам необязательно это знать, — чуть грубовато ответила та.

— Тогда делайте свою работу сами, — усмехнулся больной.

— Это шантаж! — зарделась Люба, а если скажу, сами слезете?

— Сначала скажи...

— Люба, — ответила медсестра.

— Очень приятно, Юра. А теперь перекладывайте меня.

— Обманщик! — возмутилось белокурое создание.

— Разве? — сделав трагикомичное лицо, — сказал обманщик, — Принцесса, Вы, посмели оскорбить меня в моих лучших чувствах. Я никого и никогда не обманывал. Перед Вами самый честнейший человек в СССР!

Им ничего не осталось, как переложить меня на постель. При этом они ухахатывались. Ухахатывались вместе с ними и все присутствующие в палате.

Быстро перезнакомившись со всеми однопалатниками, я погрузился в лечебный сон. Любочка разбудила меня, возжелал взглянуть на мою попу, держа в руках здоровенный шприц с огроменной иглой куба на два, заполненный наполовину. Я очень сильно застеснялся и предложил ей поставить в плечо.

— В плечо будет больней, — пообещала она.

Но это было ничто по сравнению с внезапно возникшей стыдливостью. Обнажив руку почти до шеи, я со страхом приготовился к экзекуции. Желтоватые локоны нежно погладили мне щёку и девушка отстранилась.

— А укол? — поинтересовался несчастный

— Уже, — ответила прелестница.

— Я должен сделать заявление, — взяв за руку, порывавшуюся подойти к следующему больному сестричку, сказал больной.

— Ну, сделай, — приготовилась выслушать практикантка мед училища.

— В моей жизни было много неудач. В детстве я часто болел, меня нещадно кололи всевозможными лекарствами денно и нощно. Это было больно. Но я терпеливо переносил тяготы и лишения, прекрасно осознавая, что делалось это во благо моего здоровья.

— И что? — ничего не поняв из вышеизложенного, заинтриговалась Любочка.

— Ты лучшая из лучших! Уколодельщиц, встреченных мною на пути моей многострадальной жизни... Поставь ещё! Я всё рано ничего не почувствовал.

Вошедшей подруге представилась картина державшихся за швы больных, умирающих от смеха и сокурсницы пресловутого мед училища, утирающую непроизвольные слёзы смеха.

— Ты что! — Возмутилась Галя, — больным нельзя смеяться! У них же швы разойдутся!

— Ой! Это всё он, — перстоуказуя на нарушителя постельного режима, продала меня с потрохами моя будущая избранница моих мечтаний. От другой я тоже отказался, признав в ней злючку.

Исколов всех, кому это было назначено, надзирательницы покинули нашу обитель. Вознамерившись оглядеть окрестности и ознакомиться с его обитателями (в основном обитательницами), я стал собираться. В ногах у меня лежала пижама, кою с трудом натянул на своё тщедушное тело одной рукой. Другой прооперируемый поддерживал шов, беспокоясь, чтобы он не разошёлся.

— Ты куда? — поинтересовался Сергей парень лет 28-ми, — нельзя же в первый день.

— В туалет, — гордо ответил я, — и ещё курить охота.

— Смотри, попадёшься, тебя выпишут за нарушение режима. У тебя же утка есть под кроватью?

— А курить? За курение в палате точно выпишут.

— Ну, дело твоё...

Осторожно выбравшись в коридор, запижамленный отправился налево по длиннющему коридору хирургического отделения. Ведь он был левшой. Каково же было моё удивление лицезреть полуфутовую букву «Ж» на вожделенной двери в конце тоннеля.

— А где мужской? — поинтересовался я у пожилой женщины лет за 40, выходившей из заветной двери.

— В конце того коридора, — ответила она, показывая на удвоенное расстояние, с таким трудом преодолённого мной.

Мне стало горько и обидно за свою несуразность и тупоголовость. Ведь за время моего странствия, многие путники попадались мне навстречу или обгоняли меня. Нет бы, спросить? И тут до меня дошло. Будь это девица моего возраста или чуть старше, младше, я бы обязательно спросил. Впрочем, нет. Природная стеснительность не позволила бы мне этого сделать. Так думал молодой повеса... Медленно бредя по длиннющему коридору.

Наконец цель была достигнута. Войдя в курилку, тут же стрельнул у кого-то сигарету. Сделав всего три затяжки, вдруг почувствовал, как под швом, что-то стало прыгать и стучаться в живот. Будто я был роженицей на сносях, и ребёнок пинается ножкой. Скорее всего, в те младые годы у меня не могло быть таких мыслей, но я сильно испугался. Однако вскоре всё прошло и, докурив сигарету, путник отправился в обратный путь.

Навстречу мне бежало чёрнокудрое создание, пылая гневом. Поняв, что пойман с поличным, решил притвориться смертельно больным и всецело готовым грохнуться в обморок. Подставив своё женственное плечо, вероятно возомнив себя санитаркой, Галя решила вынести из боя раненого, возможно ценою своей жизни. Шествовать приобняв приятную во всех отношениях девушку было не только удобно, но и доставляло мне несказанное удовольствие. Дойдя до своей обители, мною была выражена благодарность и надежды, что и впредь она будет меня сопровождать в такой далёкий путь.

— Вот ещё! — фыркнула фурия, — скажи спасибо, что не расскажу старшей, а то тебе попадёт.

— Спасибо! — сказал раненый и, раскланявшись, вошёл в свою обитель.

День второй.

Света. Это рыжеволосое создание было прямой противоположностью своим подругам. На второй день они затащили её ко мне ...  Читать дальше →