Девушка в объятиях дракона

а глаза — чистые, синие, цвета речных волн, восторженно рассматривают картину. Спускаюсь взглядом ниже, прохожусь по ее складной, стройной фигурке. Аккуратная, подтянутая купальником грудь, округлые бедра, линии длинных ножек. Девушка хороша по любым стандартам.

— Спасибо, — говорю я, — Только я еще не окончил.

Ни один художник не терпит, когда его отвлекают. Но это — другой случай.

— А людей вы рисуете? — продолжает разговор эта красотка.

— Конечно, — только и остается ответить мне.

— А меня нарисуйте пожалуйста. Я заплачу.

Она из тех, кто может изменить мужские решения и принципы. Отказ от денег, от взятого недавно правила не рисовать женщин и час времени. Девушка отдыхает на пляже с друзьями и просит их час ее не трогать. Рука скользит вместе с кистью по бумаге, она позирует, приподняв свое яркое красивое личико, а ветер доносит до меня ее запах. Я старался. Спустя потраченное время вручаю ей портрет, девчонка довольна и благодарна.

— Вот, — чиркает она на бумажке серию цифр, — если еще захотите нарисовать меня в другом ракурсе, — и смеется. — Я — Алина.

Удар под сердце от произнесенного при знакомстве имени. Дыхание перехватило, словно закупорило легкие, и сквозь этот ступор я сумел вымолвить:

— Влад.

— Приятно познакомиться, — щебечет она, — У вас талант, Влад. Я немножко разбираюсь в живописи...

Я бы слушал ее часами, следя, как раздвигаются при словах уголки ее губ, как играют на солнце ее глаза, меняя цвета, как поднимается при дыхании ее грудь. Алина, магия имени или просто классная девчонка? Поддерживаю беседу, мы общаемся, до того момента, пока ее друзья не собрались уезжать. Солнце уже садится, и на пляже делать точно нечего. На прощанье она жмет мне правую руку, а я в левой сжимаю клочок бумаги с ее номером.

Возвращаюсь домой уже поздно вечером. Вставляю в дверь ключ, но замечаю, что он не нужен. Дверь в квартиру вскрыта и сломан замок. Прохожу вовнутрь, вбегаю в зал и замечаю то, что ожидал еще когда заметил взлом.

Картины с девушкой и драконом на стене не было! Комната опустела без блеска этой великой работы. Что ж, случилось то, что я и ожидал. Она была ему нужна, и он нашел способ ее получить.

Я не буду обращаться в милицию. Не исключаю, что меня самого ищут за то, что я делал с женщинами. У кого-то из моих жертв могла быть хорошая зрительная память...

... Мы все делаем глупости. Вести ли их статистику, анализировать ли причины, исправлять ли всегда, каждый решает сам, но бывают поступки, по тяжести последствий перешивающие сотни прочих. Только не знаешь, когда ее, эту глупость совершишь. А пока я, колебавшись несколько дней, набираю номер своей новой знакомой.

Мы встретились раз, потом еще. Отношения затягивались, точнее, развивались, мы находили многое, что друг в друге нравилось, тянуло как две разорванных, но нашедшихся половины. Гуляли, говорили, держась за руки. Все так, как обычно происходит между парнем и девушкой. Но это было необычно — для меня. Я будто находил в Алине потерянное, а она не сопротивлялась, открывая в себе мою находку. А когда проводил ее до дома, то захотел поцеловать — в губы. Потянул ее близко, но Алина, улыбнувшись, уклонилась и подставила мне щеку.

А потом третье свидание. Я ждал у входа в парк, когда увидел Алину. Пошатнулся при виде ее шагающей ко мне стройной, в облегающем голубом платье фигурке.

Она приветливо улыбалась, а над головой висело темное кольцо!

Ну почему так? Почему ты? Та, к которой я смог впервые что-то почувствовать после гибели другой. Я едва смог с ней заговорить, сославшись на какие-то мелкие проблемы, как ответ на реакцию девушки и на ее вопрос, что со мной. Знала бы ты, что со мной. Да, со мной, потому что что твои будущие беды станут моими. Я больше не готов терять.

Кольцо, четкое и серое, почти до черноты. Я уже знал, что такие кольца бывают, когда несчастье совсем близко. Я должен ее спасти.

— Алина, — прошу я застывшим голосом. — Идем ко мне. Не отказывай, пожалуйста.

Она слегка растерялась, не думав, что я настолько буду решителен, но соглашается — на третьем свидании оказаться у парня в гостях. Я не стану ее насиловать. Я не трону ее пальцем. Я просто буду смотреть по сторонам, выискивая, вычисляя, высчитывая вектор грядущей беды. Постоянно верчу головой по сторонам, пока мы идем к моему дому. Она замечает мою сосредоточенность на окружающем, а не на ней — я снова оправдываюсь. Наконец, мы в квартире, и здесь не должно быть никаких опасностей. Смог ли я изменить обстоятельства, не поведя ее гулять, как собирался, а домой, как не должно было изначально быть? Но кольцо над головой подтверждало, что беда еще не миновала. Нужно перехитрить в очередной раз судьбу, как это удавалось с другими девчонками. А пока она осматривает мое холостяцкое жилище, мои картины и замечает фото Алины на столе.

— Кто это?

Я рассказал ей о своей погибшей невесте. Она сочувствует мне, а я внимательно смотрю на Алину. На фото на столе. На гостью. Они стали для меня единым целым. Даже имя у них оказалось общим.

Темнота за окном подсказала ей, что пора идти. Она ищет сумочку, и приглашает ее проводить. Я не двигаюсь с места.

— Алина...

Я должен ей все объяснить. Про кольца, про то, что не оставлю ее ни на миг, потому что она может погибнуть. Знаю, что буду воспринят как сумасшедший, но сила аргументов и мое чувство должно помочь мне убедить ее, а Алину — поверить. Это будет много слов...

— Я не оставлю тебя ни на миг, — только и смог дрожащим голосом вымолвить я.

— Точно? — улыбаясь, вопрошает она и подходит ко мне вплотную.

Первый поцелуй от Алины, ее первая инициатива близости. Она подвела свое личико к моему, и я вихрем ворвался языком в девичьи губы, она поддается и отвечает мягкими, нежными касаниями. Обнимаю ее за талию, отрываюсь от губ и впиваюсь в шейку, покрывая ее поцелуями. Она запрокидывает головку, позволяя меня проявлять свою нежность. Алина начинает дышать громко, рывками, а женские, острые пальчики впиваются в мою спину. Снова поцелуй в губы, сливающий нас воедино, и так вот мы оказываемся на моей кровати. Я ловлю ее горящий взбудораженный взгляд, первой половинкой мозга раздеваю Алину догола, а второй — сознаю, что этим вечером она уже не уйдет. Оба возбуждены, ее голубое платье слетает, а тело откровенной наготой манит меня к себе. Восхищаюсь формой ее грудок, свисающих, как спелые аппетитные фрукты. Скидываю одежду и за секунды сплетаюсь с Алиной в паутину страсти.

— Только не спеши, — шепчет она свою просьбу, и признается. — У меня давно не было парня.

Я внимаю ее словам и медленно стягиваю белоснежные трусики девушки, провожу ладонью по ее промежности. Она раздвигает ноги, а я знаю, что мне делать. Алину нужно подготовить, не хочу осмысливать ее опыт — почему не было парня, как давно и так далее, мне это не нужно. Нужно лишь ее удовольствие и благодарность за него. Опускаю голову вниз, к ее лону, любуюсь ее узкой коричневатой ложбинкой. Его необходимо расширить, чтобы войти легко, без боли для девушки. Провожу языком по лону, затем по клитору, она вздрагивает и стонет, обхватив мою голову руками, будто пытаясь остановить, но затем прижимает ее к своему низу. Дырочка уже покрылась влагой, как благодарность за мои первые старания. Я вылизывал Алину, пока она стонала и выгибалась, как пантера, убеждая меня, что ей приятно. Проникаю языком в ее дырочку, чем заслуживаю очередной громкий стон. Вскоре Алина резко дернулась и разошлась в крике, подтвердившем ее первый скорый оргазм.

Я даю ей прийти в себя, хотя изнемогаю от желания ворваться в разогретое ласками тело.

— Ну же... — вымолвила вскоре она. Алина потянула меня к себе, и я налегаю на нее, сжимаю, словно в тиски. Член, уже давно напряженный, находит свой путь и влетает, как желанный, долгожданный спутник женской любви. Алина лишь вбирает ногтями мои ягодицы, легко, как укус пчелки, и я совершаю ...  Читать дальше →