Гарри Поттер и эксперимент с ресничкой Наташи Бонуа

  1. Гарри Поттер и эксперимент с ресничкой Наташи Бонуа
  2. Гарри Поттер и эксперимент с волосом Гермионы Грейнджер

Страница: 7 из 7

— прошептал Поттер ей на ухо и вновь легонько коснулся губами ее губ. Его рука легла на ее грудь.

Наташа медленно, преодолевая все еще сковывавшую ее слабость, подняла руки, обвила ими шею Гарри и прижала его к себе. Парень почувствовал, как затряслись ее плечи. Он удивленно поднял глаза и увидел, что из глаз девушки текут слезы.

— Как хо"рошо! «Арри, как это хо"рошо! — прошептала Наташа, зарываясь лицом в его грудь. Он чувствовал, как ее слезы стекают по его коже. — КакиЕ женщинИ счастливыЕ!

Наташа всхлипнула. Подняла голову, и Гарри увидел, что она счастливо, расслабленно улыбается, а на мокрых щеках проступают милые ямочки. Глаза с нежностью смотрели прямо в глаза парню.

— Ты чудесная! — искренне сказал Поттер. — Чудо!

Девушка слабо шевельнула ножкой и почувствовала бедром сморщившийся скользкий член.

— «Арри, ты не знаешь, как это п"рек"раснО! — прошептала она. — Хочу быть женщиной! Хочу любить тебя! Всегда!

Поттер провел рукой по Наташиному животу. Мягко накрыл ладонью мокрую щелку. Наташа наклонила голову и поцеловала его руку, которой он опирался о скамью, прямо в напряженный бицепс.

— О, «Арри! — воскликнула она и обхватила руками его шею. Она повернулась на бок и прижалась к Поттеру всем телом. Ее слезы уже просохли, она счастливо улыбалась.

Гарри повернулся на спину и передвинул ее тело на себя. Наташа тут же опустила руку и нащупала его мягкий член, покрытый смесью спермы и ее выделений.

— Я чувствуЮ твою спермУ в себе! П"редставляЕшь? — шептала она. — ЭтО здо"ровО!

— Ты удивительная! — тихо сказал Поттер.

Девушка рассмеялась. Ее рука погладила скользкий отросточек члена.

— Я, наверноЕ, сейчас п"рев"ращусь об"ратнО в «РонА, — пробормотала Наташа, падая на грудь Гарри и больно ударяясь своим остреньким подбородком его грудину. — Обещай никогда не вспоминать об этОм, никогда ни единИм словОм!

— Обещаю, — сказал Поттер. — Обещай и ты. Обещай вспоминать это свидание, как то, когда ты была самой чудесной девушкой в мире...

Глаза Наташи закрылись. Она, улыбаясь, продолжала расслабленно лежать на груди Поттера. Ее дыхание было еле слышным.

Они лежали совершенно неподвижно. Поттер смотрел в каменный сводчатый потолок смотровой площадки прямо над собой. Он был счастлив, умиротворен, удовлетворен. Его переполняла тихая радость. Девушка на его груди совсем затихла. Гарри окутала новая волна счастья, просто от осознания того, что она дремлет на нем. Шли минуты. Тишина и покой царили в комнате.

Поттер почувствовал, что у него затекла нога, и осторожно пошевелился, вытаскивая ее из-под Наташиной ноги. Именно теперь он заметил, что посреди ее чудных белокурых волос, прямо на макушке, появился островок рыжих прямых волос. Стараясь не побеспокоить Наташу, Поттер опустил руку со скамейки и нащупал на полу край своей мантии. Подтянул ее поближе и дотянулся до своей волшебной палочки.

— Сонус, — прошептал он и взмахнул палочкой, указывая на глаза Наташи.

Внешне ничего не изменилось, но Гарри знал, что теперь ее дрема перешла в крепкий сон, который продлится не меньше часа.

Все также стараясь не шуметь и не беспокоить девушку, он осторожно выскользнул из-под нее, нежно уложил прямо на скамью, животиком вниз. Наблюдая за тем, как рыжее пятно на голове Наташи постепенно растет, поглощая ее белые кудряшки, он стал насылать на себя одно за другим гигиенические заклинания. Отыскал свои мокрые от спермы трусы. Постирал и просушил их соответствующими заклинаниями. Оделся.

Уже натягивая мантию, заметил, что тело девушки стало увеличиваться в размерах. Оно вытягивалось и утолщалось. Исчезли груди. Стала удлиняться попочка. Под кожей надулись мышцы. Появились рыжие волоски на руках и ногах.

Спустя несколько минут на скамье уже лежал Рон. Все также осторожно, но уже без особой нежности, Гарри перевернул его тяжелое тело. Спереди Уизли выглядел как Уизли. Его член, налитый кровью, твердый, горячий, вздрагивал на весу.

Гарри поднял палочку и применил на Роне все гигиенические заклинания, которые знал. Потом, преодолевая внутреннее сопротивление, взял член друга в руки и осмотрел. Никаких повреждений не нашел.

В пальцах Поттера торчащий член Рона задергался. Гарри подумал, не наложить ли на Рона «онанизмус», но решил, что тот и сам справится, когда проснется.

Особым заклинанием Поттер одел Рона, быстро и, как он надеялся, более-менее правильно. Обычно волшебники не пользовались эти заклинанием, потому что оно всегда что-то путало и могло одеть носки поверх ботинок, но сейчас Гарри чувствовал себя слишком уставшим, чтобы собственноручно одевать Уизли.

Используя «левитацио» Поттер перенес Рона обратно в тот альков, где тот изначально прятался. Положил рядом с ним его волшебную палочку и две шоколадные конфеты вроде тех, которые Уизли съел перед свиданием.

Ну, вроде все. Гарри оглянулся, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего. Подхватил корзинку с едой, повернулся, взмахнул палочкой и сказал, погружая друга в еще один час сна:

— Сонос!

***

Утром солнечного воскресного дня Гарри, Рон и Гермиона лежали на лужайке перед школой и наблюдали за одной магловской игрой, которую затеяли девушки мадам Максим. Это был теннис. Девушки вышли в стандартной магловской форме для этой игры, и Рон, впервые увидевший, как они подпрыгивают, бегают, падают, одетые лишь в облегающие белые тенниски и коротенькие юбочки, прекратил расспрашивать Гарри и Гермиону о правилах и стал просто наблюдать. К счастью, он был в традиционной мантии, так что его реакция на это зрелище была незаметной для окружающих. Поттер же, неосторожно вышедший в магловских брюках, вынужден был сгибать ноги, чтобы скрыть увеличивающийся бугор внизу живота.

Оба были не выспавшимися. Оба позевывали, что вызывало здоровую иронию со стороны Гермионы.

Всего несколько часов назад, уже под утро, Рон пришел в спальню мальчиков. Выглядел он ошарашенным.

— Как твое свидание? — спросил Поттер.

— Непонятно... — пробормотал Уизли, приглядываясь к Гарри.

— Плохо?

— Нет, хорошо. Очень хорошо. Все было как во сне... Буквально... А у тебя?

— Отлично!

Рон присел на кровать Гарри.

— Как там твоя девушка?

— Ничего, — пожал плечами Поттер.

— Ничего странного?

— Нет. Все как всегда...

— Я ее знаю?

— Ну, — смутился Гарри, — ты-то ее, конечно, знаешь, но я не могу сказать тебе ее имя...

— Ну и какая она?

— Ну, замечательная, — улыбнулся Поттер. — Красивая, интересная, энергичная. Фантазерка.

— Фантазерка?

— Ну да, мы постоянно играем в какие-то игры...

— А какая игра была сегодня?

Гарри покраснел, но все же ответил:

— Она притворялась тобой.

— Мною?

— Ну да, мы часто так играем. Мол, она случайно выпила оборотное зелье. А на самом деле она кто-то еще. Мы играли уже во Флер Делакур, Гермиону, Снеппа и дважды в...

— Снеппа?

— Это было ужасно. Она изображала ненависть ко мне, а я изображал ненависть к ней. И при этом целовались. Довольно весело.

— А дважды вы в кого играли?

— В тебя. Что-то она к тебе неравнодушна... А как там Мэрри-Энн?

Рон удивленно посмотрел на Гарри, но потом, вспомнив, кивнул:

— Нормально. Только знаешь, у меня такое впечатление, что я заснул. Но, как бы, не полностью. И что я видел еще чье-то свидание. И в таких подробностях, что, как бы, даже участвовал в нем сам...

— Ух ты! И что, тебе понравилось?

— Я же говорю, очень.

Он пожал плечами и все с тем же ошарашенным видом стал укладываться спать. Гарри повернулся к нему спиной и, улыбаясь, заснул.

После завтрака, не в силах справиться со своими эротическими воспоминаниями, Гарри достал знакомую бутылочку с зельем и попытался превратиться во Флер Делакур. Но, увы, после нескольких минут мучений он обнаружил себя в своем собственном теле — зелья было слишком мало. Он аккуратно спрятал волосы и пустую бутылочку за трубу и пошел в библиотеку.

Его рука сама потянулась к трактату Оргазмуса. Он просмотрел его, вновь поражаясь разнообразию сексуальных заклинаний. К своему удивлению он ближе к концу обнаружил несколько дюймов текста, посвященных оборотному зелью. Средневековый маг настоятельно рекомендовал семейным парам пользоваться отваром для того, чтобы супруги могли разнообразить свою сексуальную жизнь, изменять друг другу... друг с другом, меняться местами и, наконец, если повезет, и каким-то чудом выпавшие в юности волосы сохранили магическую жизнь, возвращаться в свое юное тело и заниматься сексом, ощущая то, что они ощущали в молодости.

Гарри стало тоскливо от понимания того, что зелья у него больше нет. Конечно, он мог попробовать его сварить, но тут Поттер не слишком обольщался — он прекрасно понимал, что его терпения, навыков и знаний для этого не хватит. «Интересно, его можно купить?» — подумал Гарри с надеждой.

Свернув пергамент и положив его на место, он пошел смотреть на игру в теннис, на которую уже вывалило глазеть полшколы.

Сейчас он лежал на траве рядом с Роном и Гермионой. Мальчишки поглядывали то на попочки девушек, прыгающих у натянутой между деревьями сетки, то на грудь Гермионы, удачно оттененную утренним солнечным светом. Грейнджер, казалось, не замечала этого.

Игра закончилась, и к сетке вышла новая пара. Это была Наташа Бонуа и ее подруга Катрин. Оба парня подобрались, их глаза расширились, а Гарри еще и сел на траве, чтобы скрыть шевеления бугра на своих штанах.

Гермиона проследила за их взглядами, хмыкнула и демонстративно отвернулась. Мальчишки же глазели на знакомые белые кудряшки, стройное худенькое тело и быстрые длинные ноги и буквально глотали слюну от возбуждения. Перед глазами Гарри проходили чередой картины сегодняшней ночи. Рона же мучило какое-то болезненное желание овладеть телом, которое он все еще чувствовал как бы изнутри, как свое собственное. Спустя несколько минут Гермиона обернулась, но обнаружив, что парни едва дышат, пялясь на Наташу, пробормотала:

— И что этим мужчинам надо! Она же плоская, как доска!

Никто не стал ей возражать. Гермиона встала и пошла к группе девушек, наблюдавшей за игрой, как бы желая что-то спросить об игре, но в реальности просто загораживая Наташу от Гарри и Рона.

В мысли Поттера черной тучей вполз Воландеморт. И вдруг Гарри осознал, что черный маг не только жестокий убийца. Он еще и жалкое ничтожество. Он сам себя лишил такой драгоценности — обыкновенной человеческой любви.

Последние рассказы автора

наверх