Уникальная коллекция. Часть 5: Заступник

— Помню, случай раз такой с мамкой твоей приключился — зорьку утреннюю она проспала, матери своей — бабке твоей, стало быть, — помогать не пришла. Так той и пришлось одной всех коров-то передоить! Будить тебя она пожалела, а сама-то рученьки в кровь стёрла, болезная... Отец как об этом узнал, такую взбучку при всех домашних веником ей устроил!

— Как это веником?..

— Ну, как-как... поперёк колен себе уложил, юбку задрал, веник-то развязал, вынул несколько прутьев, да и накормил от души ей попу берёзовой кашей.

— Бедная мамка моя... Сильно он её тогда отстегал, да?

— Си-и-ильно!... По началу-то она терпела, а уж под конец крику-то было!... Под хохлому он попоньку ей расписал!

— И Вы тогда первый раз ей показались?

— Угу... Пришлось! А как же?... Как значит, выпороть — так и отец, и отчим, и даже дед родной — все в очередь выстаиваются! А как приголубить — так ни-ни! Грех — говорят — до родной плоти дотрагиваться! А розгами сечь, значит, не грех?! Тьфу!... Я давно уж решил, что, если девок обижать может всяк, кому не лень, надобно кому-то дело это поправлять — жалеть да ласкать вас, стало быть! Особливо тех, кого истязают понапрасну!

— Это получается что-то вроде компенсации?

— Чего-сь? А... Ну, да... я и говорю — пенсации...

Маша сделала робкую попытку перевернуться на спину, но сама побоялась своей смелости и осталась лежать на боку. Тогда домовой свободной рукой ухватил её за бедро поджатой к животу ножки и повёл его в сторону, переворачивая её так, как она и хотела. Но палец из её попки он при этом так и не вынул.

Оказавшись теперь перед своим заступником совершенно голой, лежащей на спине с откинутой далеко в сторону левой ножкой, девушка не знала, как себя повести. Она попыталась одной рукой прикрыть свою уже изрядно промокшую щелку, а другой — спрятать хотя бы частично свои увесистые белоснежные сиськи с торчащими розовыми сосками.

— Да будет тебе, будет прятаться-то!... А то я девок голых не видал! Да знаешь, сколько я таких вот, как ты, на своём веку перевидал да переголубил?!! Э-э-э!..

— А Вы всегда только попу девкам голубите? — Спросила Маша и закрыла от смущения руками лицо.

— А вот и нет!... Особливо пригожим да прилежным голублю и пыпыньку! И тебе вот, думаю, тоже надо. А то вон как потекла она у тебя — того гляди потом начнётся!

После этих слов Маша убрала руки от лица и с удивлением посмотрела на старика. Тот, встретившись с ней взглядом, лукаво улыбнулся и высунул свой язык. Он оказался невероятно длинным и подвижным. Дед без труда мог бы дотянуться им не только до своего носа, бровей и подбородка, но, наверное, и до седин у себя на лбу!

От увиденного у девчонки приоткрылся рот, а внизу живота образовался какой-то тёплый комок. Попка рефлекторно несколько раз сжалась, с силой обхватив всё ещё вставленный в неё палец, когда она представила, что может сделать такой язык, если...

Не успела она осмыслить свою фантазию, как домовой склонился головой к её голенькой промокшей писюле. Она не могла поверить, что он так вот запросто сделает это — начнёт лизать и сосать её сочную щелочку. Она подумала, что он просто хочет на неё поближе взглянуть, но уже и от этого волна похоти перехватила девичье дыхание. А в следующую секунду что-то толстое, мокрое, скользкое и горячее, проворно извиваясь, мгновенно проникло меж пухленьких складочек её мокрой щелки и устремилось вглубь тесного переднего коридорчика разомлевшей девчонки, бередя нежную розовую плоть.

Свою девственность Маша отдала Егору ещё полгода назад, примерно через месяц после наступления совершеннолетия. Но таких ласк не испытывала ещё никогда, и даже не верила, что такое возможно. Хотя кое-кто из подруг и хвалился по секрету подобным, она не очень-то им верила.

Язык старика, проникнув в трепетные недра мокренькой письки, теперь на пару со вставленным в попку пальцем ублажал девчушку. От нахлынувших новых невероятно ярких ощущений она запрокинула назад голову и закатила глаза. Казалось, рассудок её на время помутился. Обе её руки невольно вцепились в мягкую седую шевелюру всосавшегося ей в половую щелочку мистического старика.

Состояние восторга, близкое к эйфории было таково, что, когда своими большими пальцами она нащупала в покрытой волосами верхней части лба инкуба пару выпуклых наростов, похожих на рожки, она не придала этому никакого значения. Всё, чего ей хотелось — это ощущать внутри своей девичьей норки шаловливые блуждания этого огромного и влажного языка, наслаждаться тем, как он вертится и бесчинствует глубоко внутри её сочащейся смазкой и такой охочей до ласк девочки-щелочки.

Свободную руку дедок положил на нежный девичий лобок и стал пальцами слегка сдавливать и мять Машины пухленькие половые губки, помогая клитору тереться о его верхнюю губу. Густая борода при этом ритмично двигалась вверх-вниз, щекоча писю, раскинутые в стороны бёдра и низ попочки. Кончик длинного языка домового давно уже достиг дна пещерки и игриво ласкал возбуждённую шейку матки, заставляя Машу шумно выдыхать воздух ртом и вздрагивать всем телом, когда ему удавалось особенно сладко приласкать её детородный орган.

Спустя минуту, опытный любовник почувствовал, что если он не сбавит обороты, то девочка вот-вот под ним кончит, а ему хотелось продлить сегодня ей эту маленькую заслуженную радость. sexytales Поэтому он вынул из её мягкой и податливой писи свой огромный язык, и одновременно палец его покинул тёплую девичью попочку.

— Пыпынечку твою я теперь корешком своим приласкаю, а язык мне нужен, чтобы ещё много чего интересного тебе рассказать! — Пояснил он в ответ на недоумённо-разочарованный взгляд девчонки.

Он оттопырил штаны, и из них выглянул наружу довольно внушительный член, который стоял колом, невзирая на почтенный возраст его хозяина. Ярко красная головка отливала пунцом и была намного толще, чем ствол. Инкуб улёгся сверху на распластанную перед ним на спине девушку, обхватил сильными руками за бока под самые рёбра и привычным движением направил свой корень в полураскрытую норку у Маши между ног.

На одном протяжном вдохе она приняла в себя всю длину упругого мужского органа и под конец его вторжения ощутила низом попки прикосновение пары больших горячих яиц. Поёрзав ногами, старик устроился на девушке поудобнее и, начав плавно двигаться в нежной девичьей пещерке, продолжил свой рассказ...

— А он, ирод-то этот, уж ведь давно на куньку-абрикосинку твою засматривался! Я-то всё видел, да всё жалел поганца... А зря...

— Кто, отчим? Когда это он засматривался? Что-то не припомню... Я ж ему её никогда не и показывала...

При этих словах Маша ещё больше обмякла и шире развела ножки, приготовившись слушать новые откровения инкуба. А он снова поёрзал, да ещё глубже вогнал свой елдак промеж её сладеньких губок.

— Когда-когда... А вот когда вы с мамкой в баньке недавно парились, к примеру, а он вам всё воды в вёдрах приносил, да по тазикам разливал.

— Приносил... И что?... Он всегда так делал...

— А то!... Ты, несмышлёная, так на лавке, раздвинув ножки-то, и сидела... а он всё воду льёт, а сам глазищами своими бесстыжими пельмешку твою беленькую так и сверлит!..

— Подумаешь... но руками-то он мне её не трогал. Попу драл, бывало, то хворостиной вот, то ремнём... А пельмешку не трогал.

— Трогать, может, и не трогал... Пусть бы только попробовал — я б его за такое махом со свету сжил! Но думать — подумывал!

Машу почему-то ужасно возбуждала и сама эта тема, и то, как инкуб обо всём рассказывал. Она млела от его слов и от того, как плавно и неспешно двигалась его длинная и толстая мужская кочерга в её горячей девочке-печурке. Домовой с упоением пялил её нежную ...  Читать дальше →