Тридцать три. Часть 2

...

Рабочий день закончился. Уставшие, но довольные, как же, Света решилась, рванули в гостиницу. Нужно было пёрышки почистить. В магазин заскочить запастись выпивкой и закуской. И к семи часам добраться до района КСК. Где это? предстояло выяснить. Благо у Макса язык всегда с собой, а он и до Киева доведёт.

К назначенному часу мы стояли у железной двери и набирали на пульте домофона номер квартиры. Долго не отвечали. Странно. С озера дул пронзительный морозный воздух, и мы начали замерзать. Наконец, щелкнул замок, и мы заскочили в подъезд пятиэтажки.

У открытой двери нас ждала Света, в домашних тапочках, с чалмой из полотенца и в махровом халатике.

— Ты решила нас заморозить. — констатировал Макс — Но цветы тут при чём?

Он достал из-за пазухи, завёрнутые в несколько слоёв газеты, синие цветочки, похожие на хризантемы.

— Ой! Мальчики! Спасибо! Давно мне цветы не дарили. — Она чмокнула нас в холодные щёки.

— Я под душем ничего не слышала. Извините. Раздевайтесь и проходите. Я сейчас, толь переоденусь.

— Постой Светик! Зачем переодеваться? Всё равно придётся раздеваться.

— Нахал! — вильнула Света задом и исчезла за дверью спальни.

Двухкомнатная, уютно обставленная, «брежневка», была подготовлена к нашему приходу. На накрытом столе горели свечи, играя в хрустале бокалов. Мы достали, принесённые с собой бутылки и продукты. Я пошел на кухню нарезать колбасу, сыр, какое-то мясо, помидоры. Макс снял свитер и рассматривал виниловые диски, аккуратно стоящие у когда-то модного музыкального центра.

В квартире было не просто тепло, было жарко, и я снял и свитер, и рубашку, оставшись в футболке.

Дверь спальни открылась. Если сказать, что мы были поражены, то это не сказать ни чего. Бархатное тёмно-алое длинное, в пол, вечернее платье, облегало точеную Светкину фигуру, эффектно подчёркивая каждый изгиб её тела. Закреплённая золотистыми пряжками на плечах ткань прикрывала только среднюю часть грудей и тяжелыми складками свисала вниз, образуя обалденное декольте, почти до пупа, а передняя часть подола юбки на самом деле была фартуком, пристегнутым на боках пряжками к спинке.

До вольная нашей реакцией, на прошлась по комнате, выставляя на показ, из разрезов платья до самого пояса, свой длинные прямые ножки, а её поворот к нам спиной просто лишил нас дара речи. Вырез в виде капли открывал почти всю спину и упирался в ямочку копчика. Было совершенно непонятно, как этот кусок материи держался на обнаженном теле.

Света крутнулась перед нами как на подиуме. Но разве можно было сравнивать её с вешалками-моделями. Одна её сиська весила больше задницы любой из них. А она гордо несла, ничем не связанную, грудь, весело потряхивая упругими полушариями. Мы любовались женщиной во всём её великолепии, не в силах пошевелиться. И даже наши любвеобильные зебы склонили головки перед такой красотой.

— Мальчики! Ну что вы молчите? Как я вам. — продолжая дефилировать перед нами, нарушила тишину Света.

— Светка! ты убийственно красива.

— А мой словарный запас, при виде такого шедевра природы, свёлся к междометиям. И почему ты до сих пор не замужем?

— Мужики трусы! Бояться обладать таким бриллиантом. Это ко многому обязывает — изрёк Макс.

— Света, давай выпьем за тебя, за твою божественную красоту!

С этими словами в руках Макса, с грохотом открылась бутылка шампанского, ну и, конечно же, меня, пена накрыла с головой. Я попытался протереть глаза, но почувствовал, как Света языком и губами слизывает пузырьки с моего лица.

— Опять тебе повезло! — сокрушался Макс, разливая вино по бокалам.

А тем временем Света стягивала с меня мокрую и липкую футболку. Я вытерся ею сухим местом и бросил в угол, оставшись с голым торсом.

— Тост объявлен. За тебя Света.

— А теперь, я предлагаю выпить на брудершафт. — Макс уже стоял с поднятым бокалом. Света подошла к Максу, и они выпили через скрещенные в локтях руки. Света подняла на Макса глаза и подставила для поцелуя приоткрытые влажные губы. Она как будто готовилась к прыжку. Высокая грудь выставлена вперёд, напряженные округлости ягодиц выставлены назад. Она привстала на цыпочки, отведя немного назад, разведённые в стороны руки. Макс очень нежно, как будто боялся разбить, или смять что-то хрупкое, обнял Свету за талию и припал к розовому бутону не крашеных губ. Почувствовав вкус поцелуя, света прижалась и обняла Макса за талию. Поцелуй был красивый и долгий. Что-то вроде ревности шевельнулось во мне. Я выпил свою порцию шампанского и наполнил свой и Светин бокалы, не тронув бокал Макса, моя маленькая месть, тем более что его бокал стоял далеко.

Наконец то, их объятья разомкнулись. Света смотрела по сторонам осоловелыми глазами, слегка покачиваясь, и рассеяно улыбаясь. Не дав ей опомниться, я сунул ей в руку бокал. Увидев его, подняла на меня взгляд, теперь уже осознано, улыбнулась. Мой поцелуй был не такой изысканный и обнимал я её даже немного грубовато, и гладил при этом не столько спину, а скорее то, что было ниже выреза на спине, но чувствовал, что ей это нравиться, и прижимается она ко мне, обвив руками не только талию, но и шею, всё сильней. И я, не скрывая своего вскочившего желания, тёрся им о её живот. Нас остановил звон вилкой по бокалу. Максу тоже хотелось.

— Давайте выпьем за нашу встречу, за этот необычный вечер. А после по танцуем. Я нашел хорошие диски.

Музыка в стиле блюза заполнила романтикой полумрак комнаты.

— Мальчики, садитесь, расслабьтесь, если сможете. Я станцую для вас.

Она двигалась удивительно гармонично, сочетая то резкие, то плавные движения. Это был не танец живота, и не стриптиз, но до того эротичный, что уже в его начале пришлось поправлять возбуждённые чресла. Те три куска ткани, призванные скрывать её нагое тело, как будто специально отлетали в сторону, позволяя увидеть то выбившийся сосок груди, то золотистый треугольник лобка, то упругие ягодицы, то нежные ляжки.

Зная, чем всё это в конце концов кончится, я демонстративно расстегнул ремень, ширинку и спустив джинсы выпустил своего страдальца на свет божий. Моя выходка возымела эффект. Заиграла другая мелодия и картина танца изменилась, теперь в нём звучала сексуальность. Её руки всё чаше поглаживали груди и низ живота, начала по ткани платья, а потом и под ней. Появились специфические движения бёдер и ягодиц. Глядя в её горящие похотью глаза, я легонько мастурбировал, играя залупой. Макс пошел дальше меня и разделся совсем, снизу, и тоже слегка дрочил, оставшись в расстегнутой рубашке и задранной до пупа майке.

Света начала стриптиз с раздеванием. расстегнутая пряжка на плече освободила одну грудь. Она подошла к нам и поводила соском по нашим головкам, но трогать себя руками не дала, тут же отскочив. Расстёгнутая вторая пряжка открыла для взоров её прекрасную грудь, в меру полную, но настолько налитую, что она просто торчала. При движениях, она упруго раскачивалась из стороны в сторону, притягивая к себе наши руки. Теперь она повернулась к нам попой и расстегнула пряжку на боку. Ткань скользнула по ногам. И почему я не Леонардо да Винчи? Плавно загорелая кожа, без следов купальника, мерцала в глубине комнаты, при свете пламени свечей, обрисовывая скульптурно идеальный контур женского тела. Глядя на неё можно было получить оргазм без мастурбации. Музыка кончилась и началась другая, но она осталась стоять в нерешительности. И вот, она подняла руки и распустила волосы, которые золотистыми струями упали на плечи. Она повернулась, впервые не скрывая своё золотое руно, и медленно двинулась к нам.

— Вот я. — тихо сказала она — Что дальше?

— Как же ты красива. Просто трахнуть тебе у меня член не поднимется. Значит нужно всё сделать красиво, нежно, с любовью к прекрасному. — Изрёк я пошлость. — А для начала давайте выпьем за красоту, коньячку.

Коньяк сделал своё дело, напряженность в её теле если не исчезла, то немного спала. Мы подошли к ней ...