Тридцать три. Часть 7

— Не понял.

— Глупый, дашь мне своего малыша, он же во мне искупался, вот я и оближу свои соки.

— Ну так, что? 69?

— Ага! Вальтом. Только я сверху. Хорошо? И не вынимай пока.

— Вылезай, а я набок.

Она обхватила меня руками и ногами, тесно прижавшись лобком к лобку. sexytal.com Я, с этой обезьяной на животе, перевернулся на спину. Она покрутилась на члене, сладостно стягивая с него зажатую вагину, быстро села на меня верхом, на мгновение мелькнув черепаховым рисунком живота, крутнулась на члене и повернулась ко мне изящной мальчишеской попкой. Вот, наверное, от куда возникают мысли о мужеложстве? Но я тут же об этом забыл, когда она запрыгала на мне.

Во-первых, она просто вскружила моему члену голову, который застыл, вытянувшись по стойке смирно, ожидая подступающего к горлу оргазма. А во-вторых, что вообще напрочь отключало эрекцию, вид спины с сетки диагональных рубцов по от нагайки.

— «Господи, да за что же ей это всё?»

— «За смерть, которую она несла. « — монотонно ответил мне мой внутренний голос.

— «Пацифист, твою мать» — выругался я ему в ответ. — «Кого на кол сажать — так это толстосумов и политиков. Война. Но ведь она девчонкой была. Патриотизм? Нищета? Всё равно. Виновата система, а не её разодранное тело и стонущая, от неполноценности душа. Бедная девочка. « — Думал я с ещё большей нежностью погружая член в извивающееся на мне тело. Я должен, ничего я не должен, я хочу доставить удовольствие этой женщине. Я хочу, чтобы, пусть на миг, но она чувствовала себя красивой, любимой, счастливой.»

— Я люблю тебя. — непроизвольно шепнул я, и повторил громче — Я тебя люблю. Я тебя хочу.

— Врёшь! Зачем ты так? — Она замерла, опустив голову с растрепавшейся причёской.

— Я, Поля, не зову тебя замуж. Я не вру. Я люблю и хочу тебя, такую какая ты есть. Я люблю тебя, женщина. И это всё, что я хочу сказать. Иди сюда, подвинь попку. — и подтянул мокрую вагину к своим губам растянул в стороны её губы и впился в крупный возбуждённый клитор.

— Ах!... А! — Она присела и мой нос погрузился в преддверье влагалища, а член с причмокиванием влетел ей в глотку. Этот акт длился не долго. Внезапно она выгнула спину, быстро-быстро, потёрлась вагиной о моё лицо и залила его потоком мутной солоновато-терпкой жидкости. Звуков я не слышал, уши были зажаты ляжками.

— Милый мой, я тебя не утопила? — целовала она меня в липкие губы, слипшиеся глаза. — Теперь я знаю, какая я на вкус, ничего хорошего.

— Очень, даже, приятный привкус. — я облизал губы и пытался протереть залитый глаз. — Просто многовато.

— Дурачок. Дайка я вытру тебя. Извини, но...

— Молчи, женщина, я тебя люблю, и я этого очень хотел. Если бы ты не кончила, я бы ушёл, чувствуя себя неполноценным. А теперь я полон гордости и готов испить тебя до дна. — Я повалил её спиной на диван, завёл её ноги себе на плечи, смахнул остатки росы с волос на лобке и принялся вылизывать вагину уминая пальцами одной руки область яичников, а пальцы другой погрузил на сколько смог, во влагалище. Как мило торчал клитор, подёргиваясь от прикосновений, совсем как маленький член, и было приятно ощущать это при его посасывании. А если пососать член? Фу! Дурь какая! Ты гомик, что ли?

— Войди в меня, я хочу кончить с тобой, сможешь?

— Ты меня не жди. Будет хорошо тебе, будет хорошо и мне. Может и догоню. Ты получше подмахивай.

— А может — «ракам»?

— Потом попробуем. Сейчас ты так соблазнительно раскорячилась. — я уже вставлял конец в раскрытый бутон припухших половых губ. И приподнявшись на руках задвинул член в желанную глубину и упёрся в дно. — Тебе не больно?

— Ещё. Сильней. Ещё. Ещё. У-У-У!... Сейчас! Ёщё-ЁЁЁ-ОО-А! аааах... а... ты... а... й. а-ууу.

Это кончил я, выдавив из себя пару брызг, всё что накопилось.

— Я тебя съем. Высосу все соки, чтобы никому дольше не досталось!

— Если бы, я знал, что ты такая эгоистка, никогда бы не признался в любви.

— А это правда, любовь?

— А что же. Если бы я тебя не любил, стал бы я целовать и ласкать твои раны. Если бы я не любил, стал бы я пить твой нектар. В лучшем бы случае, трахнул, себе в удовольствие, дал бы отсосать, и адью.

— А сейчас? Не адью?

— У меня есть предложение, сделаем перерыв, пойдём к нам в номер, выпьем, перекусим.

— И ты любя отдашь меня товарищу?

— Я думаю, что ему сейчас тоже нужен антракт. Люся девочка темпераментная.

— А ты откуда знаешь? Уже попробовал? — она накинулась на меня с подушкой.

— Ты никак ревнуешь?

— Ну вот ещё! Я посмотрю, кто из нас будет ревновать? Пошли.

Полина накинула на голое тело пиджак, натянула юбку, я трико и куртку. Пошли.

Дверь, как всегда, не заперта. Свет включён на полную катушку. Голый Макс дремал, раскинувшись на моей кровати, подсунув под задницу все подушки, а на этом троне, погрузив в себя член, восседала Люся. Её бёдра ёрзали по кругу, а откинутое назад тело, соблазнительно раскачивало полушариями грудей.

Увидев нас Люся замерла, а коварная изменщица — Полина, приложив палец к губам, задрала юбку до пояса, и махнула Люсе, мол слезай. Дальше, всё просто. Она заняла место Люси. С каким коварством, глядя мне в глаза, она вводила себе во влагалище елду Макса, нежно эдак мастурбируя его зеб. Вот зараза. Решила сделать упреждающий удар — лучше я сама. Глядя на танец её вагины, вокруг пениса коллеги, мой тоже возмутился изменой и поднял голову, что уж тут скажешь, красивое зрелище.

Люся стояла, опёршись руками на кровать и, выставив зад, тоже взирала на погружение, недавно ей принадлежащей игрушки в чужое лоно. Я думал не долго. Снял одежду, демонстративно подрочил член и, подойдя к Люсе всадил его по самую рукоять. Люся, потеряв равновесие опёрлась на локти. То, что надо. Я взял её за таз и яростно совал член, хлопая ляжками и яйцами по выставленным телесам Люси. А на расстоянии вытянутой руки, член Макса, сгребая в охапку губы вагины, которую я несколько минут назад облизывал, увлекал их в глубину лона, которое только что обливало меня нектаром. Но обиднее всего была смотреть, как губы вагины не хотели расставаться с этим куском мяса и тянулись за ним выворачиваясь на изнанку, а хозяйка этих бессовестных гениталиев, балдела, закинув голову с приоткрытым ртом, да ещё посматривала в мою сторону, стерва. И тут я вспомнил, про её мальчишеский зад. Отлично. Я встал за ней на кровать, резко нагнул, смачно плюнул на её анус и приставил к нему головку. Только на мгновенье во мне мелькнуло сомнение, и вот она уже трепещет на дружно работающих поршнях. Макс, который, наконец, понял подмену, встрепенулся и заработал с новой волной вожделения свежей самки. И Полина, не выдержав такого напора кончила раз, Макс продолжал качать, и я поддержал его. Полина кончила ещё раз и обмякла, распластавшись на груди Макса, который продолжал в темпе тремора догонять Полину. Я не стал ему мешать и снова сунулся в любезно подставленную вагину Люси. Но ни я ни она больше кончить не смогли и просто лежали, наслаждаясь близостью голых тел. Макс догнал-таки кайф и выплеснул семя, добавив её в коктейль соков.

Не знаю, чем закончился, бы этот день, но зазвенели электронные часы. Полина взвилась.

— О! чёрт. Постояльцы съезжают. — и скрылась за дверями.

— Мальчики, мне тоже пора. Давайте на посошок?

Разлили, выпили.

— Ну-ка, дайте, закусить. — она развела ноги, сначала мне и заглотила мой безвольный член. Мелочь, но о-о-чень приятно. Макс тоже прибалдел, но скоро взмолился — Хвати, хватит. — и оттащил Люсю. — Оставь на потом. Всё одевайся. Нам завтра, нет, уже сегодня, на работу.

— Я тебя убью! — накинулся на меня Макс, как только за Люсей закрылась дверь. — Твои бабы меня уже заебали!

— С чего это они мои? Они сами пришли. Наслаждайся, пока есть и силы, и возможность.

Финал дня седьмого.