Тридцать три. Часть 22

от меня в тень. Я взял девичью руку и вложил в неё своё орудие, а сам начал гладить её грудь.

— Вот и познакомились! Я тут в магазин моталась. Думала, придёшь, так угостить надо. А ты пришёл раньше.

— Я не успела переодеться, а он... Вот!

— Ничего, Катя. Он как мужик сильный. И мне и тебе хватит. Или ты, может быть не хочешь?

— А я думала, что он твой... ну парень.

— В моём возрасте имеют не парней, а мужей и любовников. Это у тебя пока ни того, ни другого.

— Саша, что-то я тебя не узнаю. Перед тобой женщина, почти голая, а ты не шевелишься. Давай-ка, вместо аперитива, пока я на стол накрываю. Не стесняйся, мы же с тобой и не такое видели. Катя уже далеко не девочка.

— А я и не стесняюсь, как видишь. Просто думаю, с какой стороны лучше подойти. Катя тебе как лучше?

— Я классику люблю. Я сейчас.

Она шмыгнула за большой шкаф, служивший за одно и перегородкой, вытянула двуспальный матрац и разложила его на полу. Она, наклонившись, поправляла углы, эффектно выставив широкий зад. Я выбрался из порток и, подойдя к ней сзади, начал стягивать трусы с её обширного и очень упругого зада. Катя так и замерла оперевшись руками в колени. Трусики соскользнули вниз, и я вложил член в распадок между её ягодиц, прижался к бархатной коже. Мне хотелось взять её сзади, но из-за пышности её форм я элементарно не мог бы войти в неё достаточно глубоко. Пришлось ограничиться лёгким поддразниванием её гениталий головкой своего члена. Когда волны возбуждения начали сотрясать её тело я разрешил ей лечь на спину. Полнота совершенно не мешала ей широко развести согнутые в коленях ноги. Гладко выбритая кожа поблескивала от влаги, головка клитора набухла и с любопытством заглядывала в пучину влагалища, прикрытого мясистыми гребешками с тёмной бахромой. Прежде чем войти в гостеприимно распахнутые двери я на миг припал губами к этому цветку. Глубокий грудной стон сотряс её тело. Головка скользнула по губам и скрылась во влагалище. В который раз я убедился, что трахать полную женщины, гораздо приятнее чем худую. Член метался в её теснине, постоянно объятый складочками и бугорками плоти, и рукам и телу тоже предоставлялось огромное поле ощущений. И лобок не бился о кости таза, и живот, прижатый к животу, и грудь, припавшая к грудям, чувствовали упругое колыхание. Я так увлёкся поглощением своих ощущений, что даже не заметил, как стремительно приближается к финалу моя внезапная партнёрша. Черт, побери! Какое же это приятное чувство — удовлетворить женщину! Она кончила, тихонько попискивая и замерев в одном длинном спазме. Я кончать не стал. Мне ещё предстоит общение с Дашей, а потом — вдруг залетит? Я погладил её обмякшее тело, поласкал пальцами вагину, в которой только что купался, подразнил клитор, и поднялся.

Даша сидела на диване с ногами, в том самом халате, в котором приходила ко мне на массаж, и, задумчиво глядя на распахнутые ляжки Кати, играла своей вульвой. Мне ещё не приходилось сосать её. Откинув полу халата, я подтянул её попу на край дивана и тронул языком клитор. Глубокий вдох, сквозь сжатые зубы, со свистом и она оттолкнула мою голову. Новая попытка и снова стон, и снова. Я уже не отрывался от неё, а она мяла кожу дивана и постоянно утробно стонала, пока не кончила, яростно прижимая мой рот к трепещущей вульве. Я вырвался из её объятий и, завалившись на неё, загнал член в конвульсирующую вагину. Сильными толчками я пробивал себе дорогу в её судорожном оргазме. Я хотел кончить, но не смог, не успел. Она, кажется, отключилась. Тело расслабилось. Руки и ноги безвольно повисли. Я же не некрофил, чтобы попирать безвольное тело. Но желание достичь оргазма оставалось жгучим. Катя. Она еще лежала на полу, только ноги опустила. В неё? Нет! В рот? Мелко.

— Катюша, можно я кончу тебе в попу?

— Я не знаю, не пробовала. А почему не в меня?

— Вдруг залетишь?

— Иди сюда, заботливый какой. Можешь кончать куда тебе вздумается. Ты думаешь почему я такая толстая? Это гормональные нарушения. Мне ещё в детстве яичники удалили. Простудилась. Поздно спохватились. Иди, иди ко мне.

Желание оргазма закипело с новой, уже ничем не сдерживаемой, силой.

— Коли так, то помоги мне немного, а то от твоих слов у меня и член обмяк.

Она послушно села передо мной на колени и поглотила член, целиком и полностью. Его, не окрепшая плоть, провалилась ей в глотку, и зажатая в ней головка быстро начала набухать. У меня даже закралась мысль, а не спустить ли мне ей в глотку? Но напряженный член скоро пришлось вынуть, дышать, то ей надо. Хоть и была у меня возможность кончить ей во влагалище, я предпочёл попробовать её анус. Сплюнув в кулак посмачней, я обмазал слюной головку, её, довольно широкий, анус и свободно вошел в него. Меня ожидало разочарование. Зад у Кати был раздолбан гораздо шире влагалища. И, вероятно, этому было логичное объяснение. В спешке, когда её драли сзади, достать до вагины было проблематично, это я уже испытал на себе, а вот анус совсем рядом. А врала, что не пробовала! Чтобы больше не мучить ни её, ни себя, я лёг на неё и она, с удовольствием тиская мне член, завела его в себя. Беззаботно расслабленный, я догонял, уже в который раз ускользающий оргазм, и, наконец, догнал, когда она, кончив чуть раньше меня, сдавила вагиной член. Я изверг в неё семя и остался лежать на ней, уткнувшись лицом в огромные буфера.

Подошла пришедшая в себя Даша и присела рядом, поглаживая мой голый зад и играя мошонкой.

— Ужинать будем, или как?

Я глянул на часы. Боже! до конца рабочего дня десять минут, а документы у меня. Я, как ошпаренный, вскочил, натянул комбез, схватил папку и обронив, что-то не внятное бросился в цех.

Макс набросился на меня, мол, где меня черти носят? Я сказал, что изучал бумаги.

— Ну и что выяснил? — к этому вопросу я был не готов и, ляпнул первое, что пришло в голову.

— Износу взяться не откуда. Значит, нужно ещё раз проверить и подтянуть крепления. А потом, детали должны притереться. Нужно погонять установку на холостом ходу.

На том и порешили.

— И с кем это ты так документацию изучал, что от тебя пиздятиной пахнет?

— Места знать надо! — пожал я плечами.

Ксения встретила нас за стойким загадочным взглядом.

— Ксюша, колись, что случилось?

— Пока, вроде, ничего.

— Тогда ключики дай, пожалуйста.

— Номер открыт. Вас там ждут.

— Кто?! — хором спросили мы.

Она пожала плечами, и мы бросились к номеру.

— Ты кого-то ждёшь?

— Может это Виктория?

— Навряд ли. Она бы к себе вызвала.

— Верно.

Дошли. Макс дёрнул дверь. Заперто. Постучали. Щелкнул замок. Дверь открылась.

— Проходите. Что встали? Или начальству не рады?

— Марья Семёновна?

Наша любимица, умница, начальник смежного отдела, стояла в дверях, положив руку на округлый животик.

— Маруся? Каким ветром тебя занесло, ты же в декретный отпуск собиралась?

— Ну как я могла уйти в декрет, не увидев своё, наше творение? Завтра покажите мне нашего новорожденного и всё можно готовиться к рождению своего.

— Ты как долетела? Где остановилась? Как самочувствие?

Она, заваленная кучей вопросов, отмахивалась и отступала в номер.

— Да нормально всё. И чувствую себя хорошо, и малыш не беспокоит, и остановилась в соседнем номере. Вы извините, что похозяйничала тут у вас. Вот ужин заказала. Проходите, садитесь и рассказывайте, как у вас дела, как установка, заработала?

— Давай, Мариша, выпьем за твой чудесный приезд!

— Мальчики, я же...

— Коньячку, чуть-чуть, не повредит. Крепче спать будет.

— Ладно! Чуть-чуть.

Разговоры об установке, о её капризном характере были долгими, и не заметно коньяк общими усилиями был выпит. Было жарко и мы с Максом, на правах хозяев обнажили торсы. Марина долго терпела, вытирая платком лоб.

— Я пойду, переоденусь. Топят тут нещадно.

— А мы пока проветрим комнату.