Развеянный свет. Часть 5 & Эпилог

После обмена приветствиями и дежурными вопросами-ответами про учебу и бывших одноклассников, Маша перешла прямо к делу. Коротко описала ситуацию, подозревая, что он в курсе подробностей, и попросила подтвердить, что факультатив по физике 21 ноября прошлого года закончился гораздо позже обычного.

Юра, вальяжно развалившись, внимательно выслушал ее, в глазах промелькнула злобная радость.

‒ Так и знал, что ты за этого извращенца просить будешь.

Маша опешила, не понимая причины его враждебного тона и нарочитой грубости.

‒ Прости? ‒ захлопала она глазами.

‒ Я ведь знаю, что ты с ним трахалась, ‒ нахально заявил парень.

‒ Что? Это не так! Что за глупости, Юра! ‒ попыталась выкрутиться девушка.

‒ Да не кипятись. Я же видел, к кому ты с выпускного ускакала. Быстро сложил два и два. Так что, поделом ему! Тебе то тоже 18 еще не было, ‒ пафосно провозгласил Юра.

‒ Тебя это не касается! ‒ вспылила девушка. Тут же спохватилась, когда он гневно нахмурился. ‒ Прости! Не уходи!

‒ Я не намерен помогать ни ему, ни тебе! ‒ отрезал парень.

‒ Юрочка, пожалуйста, выслушай. Ты ведь не хуже меня знаешь, что все, что наплела эта девчонка — неправда! Я не знаю, зачем ей это, но это не про него! — в отчаянии выкрикнула девушка.

‒ Шалава малолетняя, — согласился Юра, ‒ про нее все парни знали. Видно, зад свой прикрывает или цену набивает, популярности захотелось! Но мне то какая разница? ‒ ощетинился он.

‒ Юра, но Герман же был хорошим учителем. Он реально болел за нас всех. В том числе благодаря ему, ты сейчас там, где есть.

‒ Ага, и благодаря ему, ты трахалась с ним, а не со мной! ‒ взвился парень, заново ощущая горечь пережитой обиды. Ему нисколько не было жалко Германа, пусть помучаются оба теперь!

‒ Юра, прости меня. Я глупая была. Но он то перед тобой ни в чем не виноват! Я ведь не прошу лгать, просто сказать, как есть, помочь невинному человеку, ‒ попыталась надавить на Юрину благородную сторону Маша.

Тот засопел. Все же все еще был неравнодушен к ее слезам, сразу изнутри поднималось желание защищать, оберегать, лелеять.

‒ Маш, это больше года назад было! Кто мне поверит?

Маша возликовала — он почти согласился!

‒ Юрочка, но ты же вел ежедневник, все записывал. Не поверю, что не сохранил!

Парень снова нахохлился. Он и раньше стеснялся этой своей внутренней потребности иметь письменное подтверждение всего пережитого, только Маша об этом и знала, а теперь сама же просит раскрыть эту слабость, чтобы помочь ее любовнику!

‒ Допустим... ‒ с нажимом произнес он. ‒ Допустим, сохранил. Допустим, дам показания. Что мне с этого будет?

Маша заглянула в побледневшее, жесткое лицо и вздрогнула, настолько явно в нем читались хищный, мужской голод и желание обладания. Она не знала его таким. В тот вечер год назад, когда он чуть ее не изнасиловал, эта нужда накрыла его впервые, заставив потерять контроль. Теперь он заматерел, прекрасно понимал, чего хочет, и явно знал, как этого добиться.

Сглотнула, вдруг испугавшись.

‒ Если хочешь... я пересплю с тобой, ‒ вымолвила чуть слышно, опустив голову, стыдясь посмотреть на него и показать свой страх.

‒ Я хочу по-настоящему, Маша, ‒ потребовал он, больно сжимая ее протянутые через столик ладошки, ‒ без притворства. Не строя из себя жертву, закрыв глаза и раздвинув ноги, поняла?

Кивнула. По розовым щекам пробежали серебристые дорожки слез.

‒ Ты будешь только со мной, без всяких фантазий о нем! ‒ продолжал давить Юра, не замечая, что она уже полностью в его власти. ‒ Как тогда в школе, когда ты хотела меня, а не его! Иначе, пусть он сгниет за решеткой! Мне пофиг! Знаешь, что там делают с насильниками? Не хочешь для него такого? Согласна?

Маша все ниже и ниже склоняла голову под уничижительными словами. Он знал ее слабое место, знал, что она все сделает, чтобы спасти любимого. Пусть не для себя, но он будет жить свободным, с именем, очищенным от мерзких подозрений. У них все равно нет шансов. Он ее не любил, легко отпустил тогда летом, а уж обратно, побывавшую в руках других мужчин, все равно не примет.

‒ Хорошо. Я согласна. Только помоги ему.

***

Они договорились, что Юра снимет комнату в гостинице и пришлет ей адрес. Он, видимо, боясь, что она передумает, прислал сообщение уже на следующее утро, что ждет ее в 3 часа по такому-то адресу, номер 4Б.

Маша сказала родителям, что вечером встречается с одноклассниками и вернется поздно. Мама настороженно посмотрела и одними губами прошептала — ″один день″. Время подходило к концу, завтра Машка обещала все рассказать отцу. Пока он пребывал в неведении, считая, что просто дочь, как лучшая студентка, закончила семестр раньше. Нет, папа, конечно, ничего ей не сделает, будет метать гром и молнии, потом простит. Но после этого лгать и убегать втихаря она уже не сможет, слишком страшно потерять и его любовь и доверие.

Прежде чем отправляться в отель, позвонила Николаю Иосифовичу и назвала имя, телефон и адрес Юры, обрисовав привычку парня вести скрупулезные записи обо всем на свете.

‒ Что ж, неплохо. Я потребую его вызова. Посмотрим, к чему это приведет. Суд назначен на 29 декабря... Да, кстати, соседка отозвала показания, заявила, что приходившая к Герману девушка точно не Кузнецова. Хорошая работа, коллега, ‒ одобрительно пошутил он.

Маша положила трубку. До дня суда еще столько времени! Как он там? Один, в застенках, среди преступников? Душа заболела. Захотелось снова позвонить адвокату, попросить о встрече, но передумала — что она ему скажет? Снова будет навязываться со своей любовью? Ей не нужна его жалость. sexytales Ему и так нелегко, нужны все силы, зачем еще за нее ответственность на него взваливать? Нет, пусть только его освободят, и она уедет, словно и не приезжала.

Когда она поднялась на лифте на четвертый этаж маленькой, опрятной гостиницы и постучала в дверь, Юра уже ждал. Немного нервничал, движения были излишне резкими, колючими, но облегчать ей путь явно не собирался, желая насладиться ее компанией по полной.

‒ Выпьешь? — предложил он, доставая себе банку джин-тоника из мини-холодильника.

Маша отказалась.

‒ Раздевайся тогда, — предложил парень, чувствуя себя хозяином положения.

Маша гордо вздернула подбородок, в два шага пересекла крохотную комнатку, почти все место в которой занимала застеленная белыми простынями кровать, задернула плотные занавески. Затем стала спокойно и сосредоточенно раздеваться. Повесила куртку на вешалку в встроенный шкаф, расстегнула и отставила ботинки, стянула брюки и свитер, аккуратно повесила на стул, туда же положила колготки, футболку, оставшись в трусиках и лифчике. Когда завела руки за спину, чтобы расстегнуть застежку, Юра остановил ее.

‒ Подожди, ‒ хрипло выдохнул, выставив руку вперед, маня к себе, ‒ раздень меня теперь.

Девушка подошла, посмотрела в глаза, стараясь не выдавать страха и презрения, что сейчас испытывала. Боялась его разозлить, сделать что-то не так, чтобы он не отказался от своего обещания. Ласково улыбнулась, постаравшись вспомнить все то хорошее, что было между ними. Ведь он ей очень нравился когда-то, возможно, удастся найти в этом угрюмом, агрессивном мужчине что-то от того застенчивого мальчика, которым он был?

Потянула за рубашку, вытягивая из джинсов. Расстегнула пуговки, помогла снять, слыша его порывистое, со свистом дыхание. Интересно, а была ли у него девушка за это время? Знает ли он, как? Будет ли он торопливым, яростным или мстительно медлительным?

Когда потянулась пальчиками к ремню на поясе, Юра не выдержал, обхватил крепкими руками за талию, словно хотел переломить пополам, и накинулся с поцелуями. Губы его были такими, как она помнила — голодными, горячими, сминающими, не позволяющими и глотка ...  Читать дальше →