Рим — кровавый и развратный. Глава 2

сношали в обе дырки. Ноги девчонки были самым бесстыжим образом задраны высоко вверх. Одной рукой, используя, в том числе и локоть Элатий придерживал их под коленками, другой мял и тискал правую грудь Ассуры. Тоже самое, просунув одну руку снизу делал с её левой грудью Тревас. Пальцы мужчин теребили и оттягивали набрякшие соски юной армянки.

Так самниты пёрли и пёрли её в обе дырки несколько минут. Ассура громко стонала, а иногда и пронзительно вскрикивала от наслаждения, чувствуя, как члены любовников сладко терзают её плоть. Могучие фаллосы работали неустанно, взбивая и меся липкое молозиво, которое громко и смачно чавкало в обеих дырках шлюхи.

Ассура испытала сильнейший оргазм, такой, что на мгновение в глазах её потемнело. Дергая ногами, она орала и завизжала, как полоумная.

Когда Элатий отступил в сторону, чтобы и Арива смог получить ему причитающееся, ибериец, глядя на совершенно изможденную армянку возмущенно-шутливо вскричал:

— Да мне уже и делать тут нечего! Негодяи, ничего мне не оставили.

Ассура подняла голову, приоткрыла глаза и её ошалелый взгляд отыскал Ариву.

— Напрасно ты так. Ты меня плохо знаешь... Я готова принять ещё с десяток членов. Давай, чего медлишь? Моя дырочка, уже скучает без мужика! Только дай мне сначала вина!

Арива кинулся к столику, налил полный кубок и протянул девушке. Всё также двигаясь на члене Треваса, она осушила кубок до дна. Глаза юной армянки засверкали, из груди вырвался рык.

— Ну, красавчик, твоя «волчица» ждёт тебя!

Ибериец расхохотался и взобравшись на топчан, чуть присев нырнул своим фаллосом в горячую, распаленную похотью вагину Ассуры. Радостно смеясь, девушка раскинула ноги широко в стороны, каждое движение мужских членов в её дырках вызывало в ней дикий восторг. Фаллос иберийца, весь мокрый, блестящий и липкий скользил между валиками её смятых, растянутых срамных губок, пенис самнита, туго охваченный колечком ануса, не менее сладко пользовал её заднее отверстие. Это сношение проходило с дикой бешеной страстью и закончилось очередным оргазмом Ассуры.

— Ооооо! Ааах! — вопила она.

Короткие, сильные судороги заставляли её бедра и ноги дергаться. Она опрокинулась назад, почти распласталась спиной на груди Треваса и кричала, кричала, кричала, закатив глаза. Тут и Арива не выдержал такого накала страстей. Издав громкий, протяжный стон, а потом, взвыв, он начал кончать, выстреливая сперму во влагалище Ассуры.

— О да! В меня! — вскричала она восторженно и вцепилась обеими руками в ягодицы иберийца.

Так, она его удерживала, пока он не излился полностью. И только заполучив в себя всё его семя — отпустила.

Слегка пошатываясь, с пустыми яйцами и пустой головой, в которой был только звон, Арива рухнул на табурет и налив вина в кубок, залпом опустошил его. Ассура между тем слезла с члена Треваса и приблизилась к столу.

— Здесь стало так жарко, — сказала она. — Меня мучает жажда. Хочу ещё выпить.

— Клянусь богами, более горячей девчонки я ещё не встречал! — воскликнул Арива, протягивая ей очередной кубок. — Поистине, с тобой, красавица, я испытал все наслаждения, какие может дать жизнь. Теперь и умереть не страшно.

— Подожди, успеешь ещё к Харону, — рассмеялся Элатий, тоже опустошая кубок. — Он может ждать нас, хоть целую вечность. Ну а мы смертные, должны каждый миг нашей короткой жизни наслаждаться тем, что эта жизнь нам даёт.

Произнеся это, Элатий заставил юную армянку нагнуться, так что локтями и грудью она уперлась в поверхность стола, зад же её оказался чуть приподнят и выпячен. Половые губы разошлись в стороны, открывая щель влагалища из которого вниз потянулась липкая нить спермы иберийца.

Самнит пристроился к девушке сзади и обхватив её крепкие, скользкие от пота бедра вогнал ей член под выпуклые полушария ягодиц.

— О ненасытный Элатий! Ты вновь пожаловал в гости к моей девочке!

— Твоя девочка я чувствую очень рада этому, — рассмеялся он. — Сколько же мужчин может принять она, чтобы наконец угомониться?

— Не знаю... Ооох! Как-нибудь надо будет проверить. Обслужить манипул легионеров... Но сейчас, я уже близка... Близка... Ещё немного...

Член Элатия быстро и мощными толчками вонзался во влагалище Ассуры. Вагина её сладко пульсировала и текла и текла соком. Он щекотно струился по её ляжкам. Низ живота гладиатора звучно шлепал по ягодицам стонущей и мычащей девчонки. Мычала же она потому, что Тревас, поднявшись с ложа, вгонял ей в рот свой член. Она усердно отсасывала его, облизывала сверху до низу. И вот, гладиатор не выдержав, начал изливаться прямо на лицо Ассуры. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Она смеялась, ловя открытым ртом и высунутым языком струи его спермы. Тревас стонал и тряс головой, полузакатив глаза. Раз за разом, фаллос его выплескивал густые порции семени и оно, заляпав губы армянки, стекало и по ее подбородку. Капли спермы обильно забрызгали и её щеки и нос, а одна из первых наиболее сильных струй ударила в левую бровь и залила глаз хихикающей Ассуры, так что ей пришлось прищурить его.

Элатий, тоже был близок к кульминации. Опытная шлюха сразу поняла это по более резким движениям мужчины. Она обернулась и улыбаясь гладиатору мокрыми от спермы губами воскликнула:

— В меня! Кончи в меня! Я хочу получить в лоно семя такого мужчины!

И Элатий кончил. Зарычав, он начал наполнять влагалище стонущей Ассуры своей спермой. Семя его било тугими горячими струями. Член пульсировал, охваченный горячей женской вагиной. Лоно юной армянки жадно вбирало в себя животворящий нектар.

* * *

Пунна остановился на перекрёстке и огляделся по сторонам. Это был финикиец 40-ка с небольшим лет, точнее потомок карфагенских рабов — той части уцелевшего населения, которое римляне после уничтожения великого города завезли в Италию в качестве невольников.

Пунна был смугл, как всякий уроженец Африки, но не черен, а на то, что в жилах его есть доля негритянской крови указывали только толстые губы да коротко стриженые курчавые, черные, как смоль волосы. Большой горбатый нос, резкие линии скул делали лицо его каким-то хищным и жестоким, особенно когда он улыбался, хотя всякая его улыбка и без того редкая, скорее походила на волчий оскал. Взгляд глубоко посаженых глаз Пунны был страшен, пронзителен, с оттенком какого-то безумия. Усы он сбривал, но зато носил бороду, начинавшуюся от самых висков, спускавшуюся конусом на грудь и завитую мелкими колечками. Высокая, худощавая, нескладная его фигура создавала обманчивое впечатление: на самом деле финикиец был жилист, вынослив и физически очень силён. Его длинные руки от плеч до кистей покрывали татуировки, а грудь и живот густые, черные волосы.

Три поколения семьи Пунны принадлежали фамилии Корнелиев. Его последний хозяин Гай Децимн Корнелий в своём завещании распорядился, чтобы Пунна перешёл к его младшей дочери Сильвии. Сам Пунна предпочел бы стать рабом старшей дочери Сабины к которой давно уже питал сильнейшую страсть. Сильвия ему тоже нравилась, но добропорядочность девушки не оставляла ему ни малейшей надежды на то, чтобы оказаться с ней на ее ложе, в то время, как с её распутной сестрой это вполне могло случиться. Но судьба распорядилась так, что ему в числе других рабов, отошедших по завещанию в пользу Сильвии, пришлось отправиться на два года в провинцию.

Так долго и так далеко от Сабины! Всякий раз при мысли о ней, член финикийца и без того огромный и мощный, возбуждался до крайности, до боли в яйцах. Он, конечно же, вступал в близость с другими женщинам и находил это более чем приятным, но Сабина была его далекой, недостижимой мечтой. То, что она римская аристократка, а он раб Пунну не смущало. Сабина не обращала на это различие никакого внимания, если ей нравился какой либо мужчина. Он помнил ее взгляды, обращенные к нему, едва ей исполнилось ...  Читать дальше →