История одного развода

боевой товарищ вновь приобрёл несгибаемую твёрдость истинного коммуниста. Хряков замер, затем беспокойно заёрзал под одеялом, решая для себя непростой вопрос: что делать со своевольным паршивцем? И когда он уже собрался дезертировать в ванную к спасительному зеркалу, воспаленного бойца вдруг накрыла властная десница законной супруги, мадам Хряковой, в девечестве, напомним, комсомолки Пустодыровой.

— Ну, что ты маешься, глупенький? Иди сюда, — могучие бёдра гостеприимно распахнулись и... (Месье Бонжуркин! Надеюсь на Вас и уповаю! Только, хотелось бы вплести в описание этой сцены, что Олег Петрович искренне желал супругу как никогда за все годы унылого семейного счастья, а Любовь Ивановна даже всплакнула, обнаружив в, казалось бы, давно переставшем её удивлять, муже богатый нерастраченный потенциал деревенского насильника).

* * *

Утром, неторопливо прихлёбывая обстоятельно сваренный в турочке кофе (благо, была суббота, и торопиться было совершенно некуда), Олег Петрович анализировал произошедшие в себе перемены. Он не хотел больше так жить, рядом с постылой женщиной, презирая и ненавидя себя за физическую близость с ней. Явление Елены Лядовой сыграло роль катализатора в сложной реакции распада семейных отношений и сделало его (распад) необратимым.

Выходные тянулись долго, как срок пожизненного заключения. Хряков маялся, не зная, куда себя деть. Ему необходимо было выговориться и задать кому-нибудь два исконных русских вопроса: «Что делать?» и «Кто виноват?» Внезапно Олег Петрович вспомнил о своём студенческом друге Юре, с которым когда-то вместе учился в МАДИ. «Никуда не попади, приходи ты к нам в МАДИ», — вспомнился ему давно забытый стишок про альма матер. Юра, вот кто поймёт его мятущуюся душу и разрешит его сомнения!

Теперь, введя в повесть новый, хоть и проходящий, персонаж, мы вынуждены опять немного отвлечься от основного сюжета, чтобы рассказать нашему читателю о Юре.

Юрий Геннадьевич Колпин учился с Олегом Хряковым до третьего курса автодорожного института, затем был отчислен за аморальное поведение. Как рассказывали шепотом друг другу восторженные сокурсницы, Юра притрахивал потихоньку преподавательницу прикладной математики и доцентшу кафедры общественных наук. Однажды, проходя вечером по институтскому коридору мимо опустевших аудиторий, доцентша услышала знакомые стоны и вскрики за одной из неплотно закрытых дверей. Забыв о том, что любопытство — тяжкий грех, она распахнула дверь и увидела своего любимца, содрогающегося в финальных конвульсиях над сидящей на подоконнике в самой что ни на есть развратной позе математичкой. Разгневанная доцентша немедленно настрочила ректору гневное обличительное письмо, дескать «доколе» и «пригвоздить к позорному столбу». Студента Колпина отчистили по всей строгости законов развитого социализма, а вот преподавательница математики вышла совершенно сухой из воды, так как предусмотрительно оказывала интимные услуги и ректору института.

После этой пикантной истории следы Юры затерялись, он надолго исчез из поля зрения нашего героя. Но однажды, на великосветском фуршете, устроенном «Международным Банком Реконструкции и Развития» по случаю открытия отделения в Москве, Олега Петровича окликнул немолодой, но холёный мужчина в смокинге.

— Петрович! Ты?! Ну, бля, ты даёшь! Буржуин проклятый, ё... ть! — эти радостные возгласы, изобилующие экспрессивно окрашенной лексикой, заставили Олега Петровича (и добрую половину присутствующих) обернуться. Белозубо улыбаясь и держа в одной руке бокал шампанского, а другой прокладывая себе дорогу через толпу, к Хрякову двигался сильно заматеревший, но всё ещё узнаваемый Юра Колпин. Оказалось, что Юра работает в этом самом банке начальником отдела финансирования межнациональных проектов вот уже без малого пять лет. Олег Петрович обрадовался бывшему однокашнику, как родному.

С тех пор они регулярно созванивались и раз в месяц ходили вместе ужинать, чтобы поговорить о бабах и повспоминать студенческое прошлое. «О бабах» говорил в основном Юра, а Олег Петрович только слушал, удивлялся и изредка вставлял недоверчивое «Ну да?» или «Так я тебе и поверил!».

Юрий Геннадьевич Колпин к пятьдесят третьему году своей жизни представлял собой современную реинкарнацию доктора Джекила и мистера Хайда. После работы он снимал с себя строгий деловой костюм «Хуго Босс», облачался в кожаную униформу байкера и, оседлав свой верный «Харлей» мчался навстречу новым приключениям. Смыслом существования бывшего студента, а ныне вполне состоятельного банковского служащего, были чувственные удовольствия, которыми так изобиловала ночная жизнь странных людей в чёрных кожаных куртках и платочках с черепами на головах, носящихся по ночной Москве на ревущих мотоциклах.

Жена Юрия Геннадьевича не разделяла его увлечений и ушла от него к другому, более напоминавшему доктора Джекила, нежели мистера Хайда. Однако, видеться с дочкой бывшему мужу не запрещала, справедливо рассуждая, что у ребёнка должен быть отец. Колпин же любил девочку до полного помешательства, исполнял все её капризы, ходил на родительские собрания и по её звонку готов был сорваться с любых, даже самых важных, переговоров. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Он был замечательным отцом, что не мешало ему всё остававшееся от исполнения отцовского долга и служебных обязанностей время, предаваться самому разнузданному разврату. Юра был циничен, в подругах держал только девушек не старше 25 лет, общался с каждой не долее полугода и бывших «лавешниц» называл не иначе как «отработанный материал». Единственной его истинной любовью была, как мы уже сказали, дочь. Что стало причиной такого раздвоения его личности, бог весть, да и не нашего это ума дело. Нам бы с Олегом Петровичем разобраться.

* * *

В ресторан «Белое солнце пустыни» (бывший «Узбекистан» на Неглинной) Олег Петрович явился на час раньше условленного времени. В субботу он позвонил Юре и предложил отужинать вместе в понедельник. Утром понедельника подписал приказ о назначении на должность менеджера по логистике Елены Борисовны Лядовой с испытательным сроком три месяца и с окладом в шестьдесят тысяч рублей. Выйти на работу Лядова должна была в следующий понедельник. За оставшуюся неделю предстояло решить много тактических задач по усыплению бдительности недреманного супружеского ока Любови Ивановны, по совместительству начальницы отдела кадров и главного бухгалтера ООО «Три «Д». Как это сделать, Хряков абсолютно не представлял и тем нетерпеливее поглядывал на входную дверь ресторана в ожидании Юры.

— О, вот он, наш друг и половой партнёр!, — раздался жизнеутверждающий баритон Колпина, появившегося на пороге в обществе двух длинноногих девиц. Девицы захихикали, а Олег Петрович галантно приподнялся со стула для приветствия. Он был раздосадован явлением девиц, так как рассчитывал на душевную дружескую беседу. Но вечер, судя по всему, приобретал совсем другую направленность.

— Знакомься, Петрович, это мои ляльки: Светка и Танька. Танька на сегодня твоя. Вот покушаем и поедем в «Подушкин» гимнастикой заниматься. Ни одна женщина не может доставить мужчине такого удовольствия, как две!» — Юра жизнерадостно расхохотался, предвкушая богатую вечернюю программу.

(Сразу, чтобы потом не отвлекаться, объясняю, что это за подушкин такой. Заняв достойное место в ряду ведущих столиц мира, Москва в начале двадцать первого века обзавелась собственной сетью «гостиниц на час». В рекламных буклетах значилось: «конфиденциальность и комфорт гарантируем». Так что сегодня, если кому приспичит, может быстренько сгонять в обеденный перерыв в «Подушкин» и с пользой для организма недорого провести часик — другой в обществе отзывчивой коллеги по работе. Чтобы предупредить ревнивый вопрос своего наставника, махатмы Бонжуркина, откуда я, порядочная замужняя женщина и мать двоих детей, про это ...  Читать дальше →