Вера и секс

Страница: 2 из 4

наверно. Наверно, надо, — согласился я.
— Понимаете, я обещалась ему. И я не могла говорить. Вообще. Я обещалась ему, что буду вообще-вообще молчать, понимаете?
— Нет.
— Ну блииин!... У нас со Степкой было уговорено: он неделю не матюкается и не делает ничего такого, а я сделываю все его желания. Вообще-вообще все, весь день, понимаете? Я дала честное слово. И вот он не наврал, а я не могла порушить слово. Потому что он пожелал, чтобы я весь день молчала, вообще-вообще ничего не говорила, и он будет делать со мной все, что хочет. Вообще все. Я была готова на все. Я была готова, что он будет... не знаю... гвозди в меня вмолачивать! А он потащил на пляж, и там раздел всю, извращенец, а потом стал играть, что я его статуя... Я обещала, я не могла, вы понимаете или нет?
— С ума сойти, — сказал я. — Старый совковый санаторий, Эсесеровка, и в нем — рассказы о честном слове. И вокруг оздоровительная буря. Прям ядреный посткоммунизм...
— Ну почему вы такой? — вдруг скривилась Вера.

Я присел рядом с ней.

— Какой «такой»?
— Такой!... Чего вы приперлись тогда на пляж? Чего сейчас, блин, носит вас по дождю, и... Я не могла вам в глаза смотреть. И сейчас не могу.
— Ну, — я взялся за горячие щеки, упрямо отвернутые в сторону, и развернул их к себе, — давай хоть попробуем? А? Попробуй посмотреть мне в глаза. Ну? Получается?

Два янтаря забегали, скосились вниз, затем все-таки уставились в меня.

Я улыбался им. Янтари заморгали, заискрили — и Вера фыркнула, обляпав меня то ли слюнями, то ли водой с волос, то ли всем вместе.

— Ну! Смотри: получилось! — говорил я ей. Вера улыбалась мне кипучей пунцовой улыбкой:
— Вы кошмарный! Мне знаете сколько всего хочется вам сказать!
— Ну так говори, — улыбался я, хоть и застыл внутри.
— «Говори», — передразнила она меня. — Я хочу не так... Еще рано.
— А как ты хочешь? Почему рано?
— Рано, потому что... Хочется такого разговора, когда совсем... все понятно. Чтобы совсем доверять.

У нее горели уши.

Я мог сказать ей «я доверяю тебе, совсем доверяю». Но я сказал:

— Вера. Между мужчиной и женщиной может быть самое близкое, самое доверительное общение. Вера... — говорил я, отчаянно подбирая слова. — Ближе просто не бывает. Нужно только решиться на это.

— Вы про секс, да? — спросила Вера.
— Нууу... не только. Я имею в виду... контакт. Когда чувствуешь друг друга, как себя. Нужно просто решиться, — вилял я.
— Я могу решиться. Я решилась, — сказала Вера, глядя на меня. — Я хочу такой контакт. Я чувствую вас. Вы меня чувствуете?
— Да. Но... ты далеко. Это ведь не самый тесный контакт.
— А как теснее?
— Ну... просто иди сюда. Ближе.

Я взял ее за руки. Вера придвинулась ко мне вплотную.

— Еще ближе...
— Ну куда уже ближе? — рассмеялась она, затем встала и, неловко изогнувшись, села мне на колени. — Так?
— Так, — прохрипел я, обняв ее за горячие плечи. — Но это еще не самое близкое. Можно приладиться друг к другу совсем близко. И тогда все-все понятно. Это такая высшая степень доверия...

«Блядь, я уже говорю почти, как она».

— Это как?
— Надо раздеться. Чтоб и тело, и душа. Только тогда...
— Совсем?
— Лучше совсем.

Я не шевелился и ждал. Вера сжалась, но тут же встала:

— А!... Чего вы там не видали. А я вот давно хотела вас посмотреть... Ну что?
— Вперед!

Я лихорадочно, чтобы не упустить момент, потянул с себя мокрые тряпки, оголил проклятый кол — и сел обратно.

Вера раздевалась, рассматривая меня, голого, но не говорила ни слова. У нее было тугое стройное тело, розовое от борьбы с холодом, ладное, чуть разлапистое в движениях, как у молодой овчарки. Зажмурившись, она потянула с себя шорты с трусами, оголив пизду, высвободила перепачканные ножки и подошла ко мне. Я притянул ее за бедра, и голая Вера влезла на меня верхом.

— Ой-ëй-ëй-ëй! — обожглась она телесной близостью. — Ой-ëй-ëй, как... как...
— Это еще не «как», — говорил я, подыхая от ее тела. — А ну давай-ка, сестра юного Нерона... давай сюда, — шептал я и прижимал ее грудями к себе, и вминал в себя ее бока и попу.

Елда моя вдруг нырнула в тугой кармашек, и я ощутил горячие липкие стенки ее пизды, волосатой, как ондатра.

— Ауууу!... Вот такой... контакт... да? — шептала Вера на мне.
— Да, — сопел я ей в ответ, кутаясь в нее, как в розовое облако, нежное, дрожащее от страсти. Прижиматься к ней было так одурительно, что я стал подвывать, лаская Веру сверху донизу, и Вера отзывалась густым урчанием, уже слегка целуя меня в щеку и в висок.

Ее попа танцевала на мне, и елда моя полностью влезла в горячий кармашек, и смертно хотелось дальше, вглубь... Я сдерживался из последних сил.

— Вот так, вот так... словами и телом... Хотя нет. То, что тебе хочется, нужно не так.
— А чего мне хочется? — спросила Вера.
— Ты знаешь. Вставай.
— Что?
— Ты девушка? Девственница?
— Эээ... Да.
— Тогда вставай. Становись сюда, к лавке.
— А...
— Быстро!

Я вдруг стал грубым и властным. Я стряхнул Веру с себя и согнул ее в поясе, вынудив упереться руками в мокрые доски.

— Ноги врозь... вот так... Нет, ты еще не готова.

Вера стояла раком, выпятив свое убийственное вымя и пизду. Быстро, пока ум не включил тормоза, я нырнул под тугие половинки и ткнулся в липкую, остро пахнущую щель.

— Сидеть... то есть стоять... — бубнил я, влизываясь в сердцевину. Вера текла, как мартовская кошка, но я хотел задразнить ее до паралича, до корчей в мозгах, и лизал ей пизду, высасывал ее нахуй, и ловил рукой сиськи, тягал их и доил, как козье вымя...

— Ну как, готова? Держись! — Я встал, пристроил хуй к нализанной мякоти, сжал Веру за бедра — и с силой насадил на себя.

Пленка лопнула, впустив меня во влажное нутро, и я утонул в нем, как в сиропе. Вера вскрикнула.

Дело было сделано.

— Не сочиняй: не было тебе больно, — говорил я, с наслаждением вдавливаясь в раскупоренную плоть. — Ты вся течешь, как дырявая масленка. Я вошел в тебя, как нож в масло...

Вокруг шарашил дождь. Было светло, хоть и сумрачно от туч. Если бы кто подошел — увидел бы издалека голого мужика, ебущего тоненькую девочку с огромными сиськами. Я воткнулся в Веру, в мою скромницу Веру на виду у всех, и нас укрывал только дождь...

— Тааак, — я с сожалением вытащил из Веры хуй, залитый кровищей. — Вот теперь — контакт. Вот теперь полезай сюда. Давай ко мне. Иди ко мне, Вера... — я сел на скамейку, и Вера снова влезла на меня верхом. Она всхлипывала.

— Ну, чего слезки? Все только начинается... Давай-давай, иди сюда, — бормотал я, пристраивая ее к себе на кол. — Вот теперь — вот так... вот так...

Кол наконец нырнул в Веру, провалившись целиком, и я вжалcя до упора в сладко зудящее ее мясо, влипая в него яйцами и всем хозяйством. Вера снова ахнула.

— ... Что, новые ощущения, да? Вот теперь — поговорим. Что ты хотела мне сказать? — шептал я ей и целовал ей лицо, слизывая слезки.

Вера чмокала меня в ответ, обнимаясь все крепче, и наконец мы слиплись в тугой горячий ком, пульсирующий снизу влажным током.

— Признавайся: целовалась с мальчиками? — спрашивал я, облизывая ей губки.
— Да...
— Да? А покажи, как ты это делала? Так? — я всосался в мятно-соленые губы, и оттуда в меня сразу же влез благодарный язык. — Неправильно: надо было вот так... — и я заглотил ей пол-лица, и вывалил в нее свой язычище, и вылизал там все до капли, до последнего соленого пупырышка горячих десен. — Вот тебе! Еще? Вот тебе еще, и еще! — я лизал ее изнутри и выл от сладкой соли ее языка, и она выла вместе со мной. — А раздевалась? Признавайся? Сиськи давала тягать?
— Нет... Только Степке...
— Нравилось?
— Дааа...

Я сгреб ее сиськи, тугие, несмотря на объем, натянул их и сдавил огненные орешки сосков, сплющенные о мою грудь.

— Аааааооуу!..
...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх