«Клин клином»

Страница: 1 из 5

Я эту историю никому и никогда не рассказывала. И вряд ли расскажу, хотя — я не зарекаюсь. Я ее пишу сейчас для того, чтобы отпустить, отпустить окончательно — не думать, не вспоминать, не переосмысливать. Ни «для кого», ни «для чего» и ни «зачем». Просто. Да... Это тот, один из немногих случаев, когда я делаю что-то просто так. Хотя нет, тоже не просто — чтобы облегчить свою душу. Почему я рассказываю эту историю бумаге? Мне стыдно ее рассказывать кому-либо. Мне всегда стыдно за те случаи, в которых меня «поимели» — не физически, морально. Хотя в данном случае и физически тоже. Раньше я вела дневники — но сейчас я в общаге, и меньше всего мне бы хотелось, чтоб кто-то, открыв мой дневник, прочитал мою душу. Поэтому пишу этот текст на компе, зная что его никто не найдет и не увидит. Это история про мой первый раз с мужчиной, именно первый раз и именно с мужчиной. Или про то, как другие люди влияют на нашу жизнь, как лепят из нас, либо сами того не подозревая, либо намеренно и целенаправленно, то, чем мы будем в итоге. Почему я выше уточнила «именно с мужчиной»? Отвечаю. Первые разы с женщинами, точнее с девушками (а еще точнее с девочками), к тому моменту у меня уже были, и лишением девственности или дефлорацией это не назовешь — «целку» я себе сорвала сама лет в 14—15. Это же было в 18. Спустя месяц или два, после моего «совершеннолетнего» дня рождения. Я не сентиментальна и не слишком романтична — точной даты не помню, хотя точно помню, что первые два месяца после этого — помнила. Но начнем по порядку.

Моя девичья спальня — большая кровать с красным покрывалом, выбранным мамой, пара шкафов со всякой макулатурой и одеждой, и центр композиции — компьютер. Я — на тот момент ученица 10 класса, сижу рядом с «центром композиции». Учебник географии лежит на коленях, чтобы можно было мгновенно сделать вид, что я занимаюсь, на случай, если мама решит заглянуть. На системнике пищит старинный модем, работающий через телефон, а рядом валяется СТК-ашная карточка. Время подключенного интернета сильно ограничено, поэтому мамины заглядывания в комнату и всевозможные вопросы, такого рода как «когда будем кушать? много тебе еще учить?» и т. д. дико раздражают. У меня открыт мэйл-агент — мой первый и по сей день излюбленный клиент для быстрых сообщений. Куча страниц со всевозможной порнухой, эротическими рассказами и картинками. Ну и, естественно, одна жалкая страничка с уже найденным докладом по географии — ради которого и были выделены деньги на интернет.

Я переписываюсь с несколькими особями мужского пола, до жути безграмотными. Хотя, что можно ждать от человека, который знакомясь с девушкой, говорит «Превед». И тут приходит сообщение, от некоего «Гамлета». Он поздоровался и вежливо спросил, не отвлекает ли от важных дел. Писал без ошибок, совершенно точно помню манеру ставить везде многоточия, перенятую мной впоследствии и с трудом искорененную. А вот манеру ставить скобки, перенятую от того же человека, так и не могу искоренить. Разговор завязался легко. «Гамлета» звали Иваном, и было ему 19 лет. Он держался линии человека романтичного, загадочного и умного. Прислал мне несколько своих стихов — погуглить их у меня тогда тяму не хватило, а то б сразу узнала, что общаюсь ни с кем иным, как с Ницше собственной персоной. Но взамен, я, прочитав стихи, искренне им восхитилась, заметив, что такие стихи может писать лишь человек, проживший лет 50 — не меньше. Он был польщен моей высокой оценкой «своего» творчества и высокомерно заметил, что я не первая ему говорю о том, что умственным развитием он намного превзошел свой возраст, да и вообще, ему всегда легко давалось найти общий язык с людьми именно старшего поколения. Похвалил ответно мои умственные способности, сказав, что я довольно умна и начитана для своих 16-ти — одним словом, «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку».

Ближайший месяц я была полностью поглощена общением с этим человеком. Я засыпала с мыслью о нем, с мыслью о нем просыпалась. Я не ела в столовой, чтобы скопить деньги на интернет, а когда они были скоплены — не могла дождаться окончания занятий, чтобы вновь уединиться с компьютером в своей маленькой комнатке. Мы говорили с ним о многом — о литературе, о музыке, об искусстве. В процессе общения выяснилось, что он играет на двух музыкальных инструментах, рисует, что у него есть своя рок-группа и т. д. — в общем, много было лапши на моих ушах (уже помимо Ницше). Закончилось все резко и без особых объяснений — он пропал. Фото у меня его не было, контактов не было, было лишь чувство, что он человек, который понимает меня лучше всех на свете. Я бережно скопировала переписку в вордовский файл, несколько раз даже скидывала ее на диск, когда переустанавливала систему на компе, и снова потом копировала в папку «личное». Тысячу раз все перечитывала, я знала наизусть все стихи и даже некоторые особо полюбившиеся диалоги. Это возраст, наверное, такой — просто пошла реакция.

Я думаю, что также причиной моей столь скорой привязанности к абсолютно незнакомому человеку было полное отсутствие друзей. Это был сложный период в моей жизни. В нашей школе после девятого класса детей разделяли на «умных» и «тупых» и по этому критерию образовалось два класса. И тот класс, в котором я училась, благодаря абсолютной апатии классного руководителя на протяжении 4-ех лет, попал в разряд «тупых». В итоге, из нашего класса в класс «умных» должны были перекинуть 3 человек, в числе которых была я, а из класса умных — пятерку тупых в наш класс. Такая вот небольшая рокировка. Мне дико не хотелось. Немного истории: до этого я жила в К. и успела там 2 раза сменить класс, после переезда — неделю отучилась в одном классе, а оставшийся год в другом, и только с пятого класса приобрела более или менее «постоянный состав» одноклассников. Это только кажется легко. Я не люблю быть в числе средних, и каждый раз у меня все начиналось с завоевания авторитета, и стоило мне его приобрести — коллектив менялся. И вот снова меня хотели оторвать от привычного болота, в котором я по праву считала себя королевой.

Снова меня хотели заставить «выгрызать» свое место под солнцем. Меня и саму, конечно, раздражала, мысль о том, что я просто трушу сменить обстановку и снова пуститься в бой. Мама естественно ногами и руками была за «умный класс». Подруга Анька каждый день звонила и уговаривала переводиться. Ну и в итоге, рациональное взяло верх — ведь все было в пользу перевода, кроме моих внутренних ощущений. Первое сентября прошло отлично — мы с подругой чувствовали себя немного отчужденно, но в целом ничего. В первый же день Аньку согнал один парень с места подле меня, проявив тем самым внимание к моей персоне. Так первые две недели мы с ним и просидели, за словом он в карман не лез — болтать на уроках было интересно, плюс испытывал ко мне неподдельный интерес — все думали, что влюбился. Доходило до того, что смотрел безотрывно на меня все перемены, на всяких общешкольных сборах подсаживался рядом на скамейку и норовил положить голову на плечо — я в ответ смущенно отодвигалась. Звали Павлом — чуть ли не лучший КВН-щик школы и при этом основной распи... дяй. Второе прощали в связи с первым. Я знала хорошо его отца — он приезжал в наш дом «на блядки», был другом моего соседа-уголовника. Частенько приходилось осаждать пьяные приставания этой сладкой парочки. Я не сказать, что прям рано приобрела женские формы — угловатая была лет до 16, как и все девчонки. Но благодаря «ногам от ушей» впечатление на мужчин производила лет с 12, поэтому натерпеться успела до сегодняшних дней — ужас сколько. Ну вот, и когда Пашкин отец уезжал, нагулявшись, Игорь (сосед-уголовник) рассказывал про него много интересного. И в том числе про его семью. Он, оказывается, был жуткий тиран. Да и не только Игорь, многие про это дело знали — тот товарищ сильно избивал жену, частенько гонял по улице, так что та просила помощи у соседей и у первых встречных. Так что, воспринимай дальнейшее повествование с учетом того, какой был шаблон отношений между ...

 Читать дальше →
наверх