Не потеряй веру в тумане

— Невезуха. Ромку можем опять упустить.

Катя поднимает голову, прислушивается к разговору.

— Ромку? — спрашивает она их. — Какого Ромку?

Две головы с переднего сидения поворачиваются одновременно.

— Ты знаешь Ромку? Пацана с порезанной спиной?

— Я не знаю, какая у него спина, — огрызается девушка, — я с ним не спала, но однажды мы ехали на вызов и Гарик заезжал в какие-то трущобы. Там разговаривал с мальчишкой, называл его Ромкой.

Никита с Андреем смотрят друг на друга как два идиота.

— Ты почему молчала? — взрывается капитан.

— Так вы же про Гарика спрашивали, — оправдывается Катя, — а про Ромку ни слова. И Светка тоже. А я мысли читать не умею.

— Извини, детка, ты права, — говорит лейтенант, — показать сможешь?

Ромка мертвецки пьян уже вторые сутки. Голодные мальчишки сидят возле потухшего костра. Они даже не плачут, потому что слезы сразу замерзают. Прижались друг к дружке и пытаются согреться теплом собственных худеньких тел. Есть нечего, а Ромке плевать.

— Серый, — Димка бросается к Сергею и крепко обнимает его за талию, — ты вернулся.

Сашка тоже подскакивает и виснут на нем оба. Прячут лица в одежде и рыдают в голос.

— Ну-ка, отвалите, — пытается отогнать их Степан.

Но они вцепились в подростка мертвой хваткой.

— А Зинка умерла-а-а-а, — кричит Димка.

Сергей напрягся.

— Как умерла?

Сашка вытирает нос грязным рукавом.

— Два дня назад. Мы не знаем почему. А Ромка не разрешает ее трогать. И пьет все время. А мы голодные.

Сергей умоляюще смотрит на Гарика. Тот едва заметно кивает Степану, и борец отпускает руки.

Мальчишки хватают подросткапод локти, ведут в знакомую спальню. Они даже не замечают, что он связан. Главное, что Серый вернулся. А они помнят, как сытно жили при нем.

Он опускается на колени. Она уже замерзла, ее беременность почти не видна. Ребенок умер от алкогольной интоксикации, отравив трупным ядом мать. Сергей, конечно, не знает об этом, но это не важно. Голову наполняеталый туман. Потом он поймет, что это называется яростью. Но сейчас неведомые раньше волны бьют в виски, заставляя задыхаться от ненависти к Ромке.

Он думает о том, что у него свободны руки, а они славились когда-то своей ловкостью.

— Где нож? — шепотом спрашивает Димку.

Тот сразу понимает, о чем он говорит, лезет в кучу тряпья, достает финку. Подросток перерезает веревки на ногах, вскакивает с колен. Несколько минут смотрит на мертвую Зинку.

Димка неожиданно поднимает голову, выбегает из комнаты.

— Менты! — слышит Сергей его крик, но не обращает на него внимания.

Выходит из комнаты, когда Гарика и Степана уже заковали в наручники. Медленно подходит к Ромке. Тот открывает глаза:

— А, молдаванин, — бормочет, еле ворочая языком, — заждались. Сдох твой ублюдок, вместе с его дурной мамочкой — блядью. А ты говорил, что я плохой отец.

— Какая же ты сволочь, — от злости Сергей не может кричать, а только шептать

Он хватает Ромку за рубашку, придвигает к себе, в правой руке нож...

— Не убивай его, — слышит знакомый голос.

Поворачивается к двери. Света стоит, держась руками за горло.

— Не убивай его, Сережа.

— Да, парень, — из-за ее спины выходит высокий широкоплечий мужчина, — ты пока чист, как стеклышко. Но если грохнешь его, пойдешь под суд. Даже возраст не спасет. Оставь его нам.

Никита подходит к подросткам, аккуратно отцепляет пальцы Сергея от одежды Волчонка, забирает финку.

Гарика с Ромкой, который пьян настолько, что ничего не понимает, грузят в машину Морозова. Степана и пацанов в автомобильсутенера. Лейтенант уже протрезвел и готов его вести. Сергея Андрей усаживает рядом с собой.

— Что с ним будет? — спрашивает Света.

Капитан пожимает плечами.

— В детдом, конечно. В Приднестровье сейчас наш миротворческий контингент, сделаем запрос по документам, пришлют копии. А там решим. Может, здесь останется, а может...

— Эй, пацан, — обращается он к Сергею, — ты сам-то как хочешь?

Подросток внимательно смотрит на Свету.

— Я хочу домой.

Лейтенант газует и скрывается из виду.

Никита обращается к жене однополчанина.

— Доберусь сама, — предупреждает она его вопрос, — ты лучше Катю довези, а то ей тяжело.

— Я не о том, — удивляет он ее, — тогда, в горах под Джелалабадом, не только я дал клятву одному человеку. Этот человек поклялся мне в ответ исполнить любую мою просьбу. Либо он, либо его наследник.

Света пока ничего не понимает и только улыбается на странную тираду.

— У меня есть просьба. Давай после закрытия дела отметим его в ресторане.

Сергей смотрит в окно машины. Он хочет домой. Туда, где война. Там погибла его мать.

Ему не понравилась Россия, эта страна оказалась слишком неприветливой для чужаков.

— Вы отправите меня домой? — спрашивает он милиционера.

— Конечно, — улыбается лейтенант, — не сразу, но отправим.