Дети Вудстока. Часть 4

— Хрень какая-то, — неуверенно проговорил Чарли. Стюарт пожал плечами.

Тем временем медсестра завела Флоренс за перегораживавшую палатку пополам ширму. Вскоре оттуда донёсся плач ребёнка.

— А ты молоко достал? — словно очнулся Стюарт.

— Ещё утром, — машинально отозвался Чарли. — Да я думаю, Фло уже и кормить его сможет сама. Посмотрим, что сейчас скажут.

Осмотр продолжался недолго: вышедшая медсестра сообщила, что всё в порядке. Пока Флоренс кормила ребёнка и приводила себя в порядок, молодые люди договорились о том, что здесь разместят ещё двух рожениц, и наконец они все вышли из палатки. Флоренс выглядела бодрее и улыбалась, осторожно прижимая к себе спящего младенца.

Они пошли к сцене, где два часа назад возобновился концерт. Занятые делами, они пропустили выступление «Quill», и теперь со сцены доносился бодрый перебор гитары и звучный, хорошо всем знакомый голос...

* * *

За пятнадцать минут до начала выступления. Суббота, 16 августа.

— Джо, давай, ну же...

— Вы чего, ребят? У вас совсем от кислоты крыша поехала? — Длинноволосый усатый молодой человек в псевдо-военной форме на голое тело недоумённо смотрит на запыхавшегося Лэнга. — У меня всё с парнями в пробке застряло, даже гитара. Как я выступлю?

— Найдём мы тебе гитару, — весело смеётся Лэнг и кивает кому-то сзади. Тут же музыканту протягивают невесть откуда взявшуюся старую чёрную гитару без ремня. Джо берёт её, придирчиво осматривает, затем пытается взять пару аккордов и тут же восклицает:

— Мать честная, да она ж расстроена, как мой папаша перед свадьбой... Я только настраивать её буду три часа, Майкл!

— Ну подкрути там что-нибудь... Ты думаешь, кто-то на это внимания обращать будет?

— А ремень?

— Ну что ты как маленький, Джо? Ты без ремня сыграть не сможешь, что ли? Вон, Ричи Хейвенс вчера играл без ремня — и ничего. Три часа играл, между прочим.

— Ну я ж не Ричи, Майкл, а всего лишь Джо.

— Джо, — вмешивается в разговор долговязый ведущий Джон Моррис (фестиваль начинает приобретать признаки цивилизованности), — нам действительно нужна твоя помощь. Сцена мокрая — надо её высушить. Электроинструменты не подключишь. И выпустить некого. Чип с ребятами сейчас проверяет все кабели, чтоб никого током не стукнуло. А время идёт. Мы на 9 часов сдвинулись из-за этой погоды. А времени — до понедельника.

— Так я ж не заявлен, — уже не так уверенно сопротивляется Джо, — какой от меня толк? И народу-то сколько, Боже ты мой...

— Ну что тебе народ? — снова отвечает Майкл. — Считай, что ты на антивоенной демонстрации. Так легче будет? Представь себя эдаким Че Геварой — и вперёд. Ну же, Джо, всего двадцать минут!

— Пятнадцать, — тут же отзывается музыкант.

— Если пойдёшь...

— А это — демонстрация?

Вокруг смеются.

— Черти, ну хоть верёвку дайте какую-нибудь, а? Что ж вы так издеваетесь над людьми? Гитара из какого-то подвала, сцена мокрая... Меня током хоть не стукнет?

— Не стой близко к микрофону, и всё будет о"кей, — отзывается Моррис.

— Не, вы слышали, а? — мгновенно откликается Джо. Он уже сидит на корточках и привязывает поданный ему кусок верёвки к грифу гитары. — Ладно, хрен с вами. Но, Майкл, что хочешь делай — пятнадцать минут. Не больше. Хоть облаву по окрестностям устраивай, понял? Мне ещё с «Рыбами» потом выступать, когда они доберутся...

— Не переживай, Джо, так всё и будет, — благодушно произносит Лэнг. Снова взрыв хохота...

* * *

Так уговаривали на сольное выступление одного из самых радикальных рок-поэтов и музыкантов Америки — Джозефа Макдональда, лидера группы»Country Joe and the Fish«, более известного по прозвищу «Кантри Джо». Это прозвище было для американских властей хуже красной тряпки для быка, поскольку напоминало им о временах Второй Мировой войны, когда в США был очень популярен лидер одной коммунистической страны с точно таким же прозвищем — «Кантри (Дядюшка) Джо». Собственно, в честь этого лидера и назван был родившийся в 1942 году мальчик, которому через 27 лет суждено было поставить на уши Вудсток, а затем и всю Америку, одним-единственным сольным выступлением. Или, если быть более точным — одной-единственной песней...

* * *

— Give me your «F»!

— «F»! — радостно отозвалось поле на начало знаменитой «рыбной считалочки» от Джо Макдональда. Стюарт, Чарли и Флоренс переглянулись, заулыбались и стали быстрее пробираться сквозь толпу к своему месту.

— Give me your «U»!

Секундная недоумённая пауза...

* * *

...имевшая простое объяснение.

Обычно на концертах, затевая эту игру-перекличку, пародировавшую футбольные «кричалки» фанатов, Джо получал из букв слово»Fish« («Рыба»), поэтому его желание получить другую букву (а в итоге — и другое слово) поначалу вызвало оторопь. Правда, она быстро исчезла, уступив место...

* * *

... — «U»! — с интересом подхватила толпа новые правила игры.

— Give me your «C»!

— «C»!

— Give me your «K»!

— «K»!

Каждая буква давалась с нарастающим воодушевлением: слушателей охватывало написано для sexytales.org предчувствие чего-то необычного и острого.

— И что в итоге? — голосом школьного учителя вопросил Джо.

— «Fuck»!

— Что в итоге?

— «Fuck»!!

Каждый раз это слово звучало всё громче и смачней, превращаясь в некий плевок. Никто не знал, кому именно он предназначался — всех охватило щекочущее чувство сопричастности чему-то запретному, которое вдруг стало возможным высказать открыто.

Поинтересовавшись ещё несколько раз тем, что же получилось в итоге, Джо перевёл дыхание — и...

Эй, вы, ребята, цвет страны,

Вы Дяде Сэму вновь нужны:

Влип он, как муха жадная, в мёд,

И во Вьетнам дорога ведёт.

В руки — оружье, книжки — долой:

Повеселимся толпой!

Стоящие у сцены подхватили припев. Песня, отчаянная и бескомпромиссная, на глазах набирала силу, росла и крепла, словно молодое деревце, становясь центром, притягивавшим к себе бесцельно бродивших по полю слушателей. Толпа росла, друзьям приходилось пробираться всё медленней и медленней. Флоренс крепко прижимала к себе ребёнка.

Отзвучал второй куплет, затем — третий... Припев пели уже всем хором. И вдруг Кантри Джо, не сбиваясь с ритма песни и почти не переводя дыхания, заговорил:

— Эй, вы, там! Я не знаю, как можно остановить эту грёбаную войну, кроме как не петь ещё громче, чем сейчас. Вас там, на поле, больше трёхсот тысяч, так пойте же, ублюдки!

И припев («One, two, three, four, what's we fighting for? «) был подхвачен с новыми силами. На последнем же куплете, когда Джо язвительно обращался к родителям, предлагая им первее всех снарядить своего сына во Вьетнам и первее всех получить его обратно в цинковом ящике, сидящие начали вставать с места и подпевать. Люди стояли так плотно, что Стюарту и остальным приходилось уже продираться сквозь них.

Наконец они добрались до своего места — под настоящий песенный грохот (иначе это назвать было нельзя). Тысячеголосое поле пело так, что Кантри Джо не было слышно даже в микрофон. Стюарт морщился, словно от боли, а Флоренс, быстро передав малыша Чарли (Льюис восторженно подпевал вместе со всеми), поспешила зажать уши. К счастью, это продолжалось недолго: песня закончилась, поле грянуло аплодисментами, Кантри Джо помахал на прощанье рукой, и ребята смогли перевести дух.

— Молодец чувак! — выкрикнул в ухо Стюарту Льюис, находясь ещё ...  Читать дальше →