Тридцать три. Часть 8

— Я хочу, чтобы ты всё время ебал меня.

— Света! Что я слышу? Во-первых, по матери такие слова громко говорить не прилично. Во-вторых, в компании нельзя быть такой эгоисткой. В-третьих, пошли выпьем за хорошее, с моей точки зрения, начало. К столу.

Помахивая уставшими чреслами мы с Максом, поплелись к столу.

— Наши ребята слегка утомились. Садитесь на диван, сейчас я верну вам силы. Есть у меня к что-то якутских шаманов. Был у меня один, знакомый. Вот. — Она налила бурой жидкости на дно рюмок, развела водкой, которая тут же побелела, как молоко. — Пейте. Через десять минут, будете готовы. А пока давайте поедим, а то и правда, есть захотелось. Для кого я тут наготовила. На кухне ещё и мясо в духовке. — и она вышла, почему-то на цыпочках, грациозно виляя задом.

Упрашивать долго никого не пришлось. Вернулась Катерина с подносом жаренного мяса с картошкой. Ели с удовольствием, с весёлыми шутками перебирали начало вечера. Постепенно эти разговоры перешли в действия.

— Я ещё по-настоящему не попробовала ребят. Девочки устроим хоровод. Завяжем им глаза и пусть они угадают кто их сосёт.

— А если угадают?

— Садишься на член, если нет, то сосёт следующая.

— А давайте их свяжем, чтобы руки не распускали. — кровожадно потирала руки Лена.

— А давайте, неси что-нибудь.

Сказано-сделано. Нас посадили на диван, по одной ноге привязали к его ножкам, другие между собой, на уровне щиколоток. Мы оказались сидящими с широко расставленными ляжками и с мудями на показ. Руке связали за спинами. И, наконец, завязали глаза, плотно, но у носа щелочка осталась. Если откинуть голову, то можно было увидеть, что происходит у меня между ног.

— Так. Волосы подобрать. Руками ничего не трогать. И всё делать молча, только губами и языком. Кто провиниться — пропускает круг. Мальчики, по шлепку в ладони вы должны назвать имя. Всё ясно? Начали? Бросим жребий. Раз, два, три... — затихли.

Тихие шаги известили, что игра началась. Горячее дыхание шевельнуло волосы на ляжках и долетело до головки, мирно спящей, или притаившейся? под капюшоном крайней плоти. Кончик языка лизнул кончик члена и разбудил моё чудовище. Зеб ещё не встал, но зашевелился. Удлинился и выглянул из-под капюшона. За своё любопытство он тут же получил ещё пару пощёчин от назойливого язычка. Приходя в себя от сна, пошатываясь из стороны в сторону, он, наливаясь кровью от возмущения, приподнял голову и тут же угодил, в пасть коварной хищницы. Её губы, стягивая кожицу залупы, плотным кольцом обхватили головку и всасывая погружали её в тёплую бездну наслаждения. И кто тебе его дарил, нужно угадать. Было в этой неизвестности, что — то возбуждающее, хотя казалось, что уже всех и по-всякому перепробовал. Ан нет! Хлопок в ладоши. Что говорить я не знал. Да, я так и сказал. Губы сползли с моего члена. Мне показалось, с сожалением. Вероятно, это была Света

Макс тоже не узнал партнёршу, или решил поддержать меня?

Снова молчаливое шевеление, на сей раз ласки начали от корня. Губы присосались к стволу и медленно перетекая приближались к уздечке. Длинный язык обвил шейку и втянул головку в рот и глотательные движения заставили член вздыбится. Так хотелось помочь, дать заглотить головку поглубже, но... Опять шлепок в ладоши. Я лихорадочно перебирал те ощущения, которые у меня были, когда мне делали, и не раз, минет Света и Лена, но ничего похожего не мог вспомнить. Неужели это Катя? Я решил не гадать. Пусть пройдут по разу, а там будет с чем сравнить. Я опять помотал головой.

— Не могу узнать. Да и как сравнивать? Ведь сначала хер не стоял.

— Согласен. Давайте дальше.

— Нет! Вы только гляньте! Баре хреновы! Выставили тут хозяйство! Дальше давайте! — Возмущалась Катерина и чем-то мягким нежно хлестала нас по фаллосам, от чего те раскачиваясь только набухли ещё больше.

— Чтобы было с чем сравнивать, девочки, давайте соснём все по кругу, потом по жребию. Поехали.

Опять тихие шаги, горячее дыхание на головке и смыкание губ на шейке, быстрое погружение и сход с причмокиванием. Я пытался уловить тонкости прикосновений, глубину погружения, плотность захвата, шершавость языка и нёба.

Следующий ротик не внёс никакого разнообразия в эту чертовски приятную процедуру, разве что ротик был поуже, что ли. Рядом пыхтел и шумно дышал Макс, тоже мучился от удовольствия.

А вот третий ротик при поднёс аж два приятных сюрприза. Во-первых, это было не облизывание «эскимо», или глотание, а «телячий» отсос, когда работает в основном язык. Во-вторых, мой член погрузился так глубоко, что её язык пытался прихватить в рот и мошонку. Всё кончилось так же неожиданно, как и началось. Член торчал, подёргиваясь, в гордом одиночестве. и мне ужасно хотелось, загнать его кому-нибудь во влагалище, и поглубже. Наверное, начало действовать шаманское зелье.

— А теперь, «угадай-ка»!

Мне было приятно, когда Светкины губы знакомо обхватили головку. Я не стал ждать хлопков.

— Это Света! — радостно объявил я.

— Нет! Света у меня. — Возразил Макс и резким движением головы сместил повязку.

— А это кто?

Я тоже мотнул головой, чтобы снять повязку. В моих ногах, с заведёнными за голову руками, чтобы придержать золото волос и, с членом во рту, на корточках сидела Света. Я перевёл взгляд на член Макса и встретился с взглядом большущих синих глаз в обрамлении чёрных без макияжа ресниц. Короткая, почти мальчишеская стрижка таких же чёрных волос. Худенькое личико, худенькие плечики.

Тонкие пальцы легли на ствол Макса. Губы соскользнули с головки его члена и по детски улыбнулись.

— Я Маша. Макс, тебе не понравилось?

— Мальчики не волнуйтесь. Вам больше достанется. Правда, Машенька? Девочку надо пожалеть, приласкать и хорошенько отодрать.

— Тётя Катя! Зачем вы так. — Маша встала с коленок. Да! Девочке действительно требовалась, по крайней мере, жалость. Она была, я бы сказал, болезненно худа. Нет, до истощения ей было далеко, но фигура была очень угловатой. Маленькая плоская грудь с маленьким соском, который как в испуге, спрятался вжавшись в тёмный пятак ареала. Острые узкие плечи. Ребра хоть и не выпирали, но явно проявлялись за тонкой белой кожей. Широкая тазобедренная кость делала её худую попу непропорционально большой, а худые широко расположенные бёдра оставляли такой просвет в паховой области, что можно свободно просунуть кулак. Чёрный клубок густых волос, покрывающий весь низ живота, свидетельствовал о давней половозрелости молодой женщины. Завершали, довольно неприглядную картину, узловатые колени и кривоватые в целом ноги. Но всё это убожество венчала аккуратная головка с приятным личиком с ясными глазами и пухленькими губками.

— Маша? Пусть будет Маша. Иди сюда. — Макс, как смог покачал связанным телом, и его оглобля призывно качнулась. Маша глянула на это орудие, оглядела девчонок, как бы спрашивая разрешения. Катерина подошла к Максу взяла член в руку и помахивая им позвала девушку.

— Мань. Иди не стесняйся. Повернись к нему спиной, так тебе будет удобнее примять в себя эту штуковину.

Кое-как устроив свою худую попку у Максима на животе, Маша стала пытаться вставить его член в себя. Но это ей никак не удавалось. Толи навыков не хватало, толи Макс специально отводил член в сторону, но Машу стало трясти от напряжения и нетерпения.

— Давай помогу. — Лена взяла член в одну руку, другой развела губы Маниной вагины, открыв узенькую дырочку. — Мам! Так он её порвёт! Тут совать не куда.

Катерина, Лена и Света, прям как экспертная комиссия, склонились над половой щелью девушки.

— Прелесть ты моя. Ты что? девственница что ли? Слезай с Макса. Он тебя изуродует. Как бы потом швы не накладывать. Так девочки, меняем позицию. Давайте их развязывать.

— Катя иди сюда....  Читать дальше →