Тридцать три. Часть 10

перекатываясь клитором по моему лобку, а член движется, как пестик в ступе, стукаясь головкой о стенки влагалища. Тебе очень хорошо, и я чувствую, как начинает набухать мышцы вагины, подергиваются, сжимая мой член в тесных объятиях. Но я вынимаю его, а твоя жаждущая плоть не хочет его отпускать, тянется за ним и Макс видит, как обиженно выпячиваются припухлые губки.

— О! Говори, говори. Я сейчас кончу.

— Заткнись, говорун, твою мать! А то я сейчас тебе в рот стряхну. — Макс дрочил над нами.

— Ой, Макс! Он меня совсем заговорил и скорей в меня. Иди.

Она скатилась с меня, встала и толкнув Макса в грудь завалилась на него. Член Макса, зажатый в её руке, уже погрузил головку в её распалённой вагине.

— Теперь расскажи, что видишь ты? — усмехнулся Макс, утапливая член в лоснящемся лоне.

— А я вижу, ещё они вход в это прекрасное тело. Ксюша, ты ведь уже использовала задницу для услад?

— Да! А! Мой-й бывши-й. Пред-по-очи-тал. — выдавила она, дёргаясь на члене Макса.

— Тем лучше.

Я использовал уже испытанный метод. Окунул член в банку шпротов. Приставил головку к торчащему мне на встречу анусу и легко вошёл. Да! анус у неё был тесный. Загнать член до упора получилось не сразу. Ксюша распласталась на груди Макса и тяжело дышала, привыкая к ощущению полного заполнения. Я нависал над ними стоя между расставленных ног и отирался на руки. Никто не шевелился, потом дёрнулся член Макса и мой ответил на толчок своим подёргиванием. Тут же в нашу толкотню вмешалась вагина и анус Ксюши, общими усилиями обжав члены в кучку. Интересная началась игра, но не долгая. Ксюшина вульва задёргалась, за ней задёргался её таз, и заходили поршни наших членов. Ещё секунда и Ксения, громко замычав, разразилась серией таких спазмов, что я тут же яростно кончил. Бедный Макс пытался перехватить рукой свою елду и предотвратить извержение во влагалище Ксении, но не успел. Почувствовав извержение горячей струи вагина благодарно сжалась, выдавливая из нас остатки спермы.

— Это пиз-ц. Ксения, марш подмываться. Вот, возьми лимон. — паниковал Макс. А Ксения, как нагулявшаяся кошка, растянулась рядом с ним и даже не собиралась вставать.

— Не дёргайся, милый. Жаль, конечно, но бесплодная я. — Она грустно, вздохнула.

— Как это?

— Ранняя беременность. Аборт. Осложнения и итог — бесплодна. Долго надеялась. Пошла проверилась. Лечилась. Финита ля комедия. Муж ушёл. Три года никого и вот вы. Как я вам благодарна!

— А если... — начал Макс

— Не может быть ни каких если. Как бы я этого хотела, но... Всё! Не будем о грустном! Давайте выпьем! И я хочу ещё и ещё. За Вас!

— За тебя, Ксюша.

Мы выпили. Я улёгся на бок рядом с тёплым манящим женским телом. Рука непроизвольно гладила груди, теребила соски, к которым никогда не припадут детские губы, скользила по мягкому животику, которому не суждено почувствовать тяжесть и шевеления ребёнка, опускалась к мокрому влагалищу, через которое никогда не пройдёт тельце новорождённого. Жалко. Я то и дело натыкался на руку Макса, так же шныряющей по нежному телу. Мы лежали молча. Ксюша тяжело дышала, реагируя на ласки, и теребила наши поверженные ею члены.

— Я стучу, стучу, а никто не отвечает.

От неожиданности мы подскочили. В проёме стояла Лариса, горничная. Вся красная от смущения, она опустила голову, но исподлобья пристально оглядывала наши обнаженные тела.

— Прибыла группа иностранцев. Я хотела оформить их сама, но их сопровождающий требует старшего «манижера». Вот я и пришла.

— Менеджера, Лариса. Молодец. Я сейчас.

Ксения быстро встала. Натянула форму на голое тело.

— Ну как? Можно показаться иностранцам?

— Очень сексуально. Будь хорошей девочкой. Ты ещё придёшь?

— Не знаю. Как получится. Лариса, пошли.

— А может, ты её нам оставишь?

— Ага! Размечтались! Пошли.

Дверь за женщинами закрылась. Мы оглядели «поле боя». Разбросанная одежда вперемешку с нижним бельём, скомканные постели, огрызки на столе и треть в бутылке водки.

— Вернётся? — спросил Макс.

— За трусами и лифчиком, обязательно.

— О, чёрт. Я уже устал от её непрерывного оргазма.

— Не хочешь, не ешь. А я бы ещё разок её трахнул и так чтобы кончить в неё. Тебя же угораздило.

— Сам не знаю, как получилось. Хорошо хоть так обошлось. Давай тяпнем и поедим.

Сказано, сделано. Доели, что было и убрали со стола. Разобрали одежду. Нашли свои трико и нехотя натянули. Одежду Ксюши повесили на спинку стула. Заправили постели и легли. Ждать, не ждать? Переключили телик на фильм...

Темно, только серое мелькание помех на экране, освещают номер не ровными бликами. Чьё-то теплое нежное обнаженное тело прижимается ко мне. Я попытался определить на ощупь.

Для Ксении это тело полновато. Лариса горничная или Люся буфетчица. Перебирал я в уме возможные варианты.

— Никак не признаешь?

— Нет. Ты хоть лицо покажи.

— А тебе что? «С лица воду пить»?

— Нет, но всё же. — я терялся в догадках. И голос мне не говорил ровным счётом ничего. — Мы хоть знакомы? Не с улицы же ты заявилась?

— А если и с улицы? Прогонишь? — Горячее тело, только плотнее прижалось ко мне, а рука нащупала моё причинное место.

— Ну, это уж слишком! Макс! У нас гости!

— Знаю. Не мешай. — Похоже, Макс не стал устанавливать личность своей гостьи, а принял как подарок судьбы.

— Много же у тебя баб было! — Узнал я голос Ани, буфетчицы, доносящийся из-под Макса.

— Галя? — сообразил я наконец — Как вы здесь оказались?

— Соскучились. Ехали мимо, решили навестить, а вы оба дрыхните. Вот. Что не рад?

— А я-то думаю, что за нахалки в кровать, голыми, к незнакомым мужикам, без спроса, заваливаются?

— Это мы нахалки? — Галина резким движением поднялась и села на меня верхом. — Как трахать чуть знакомую женщину хором, во все щели, на её же юбилей — это не наглость, а прийти женщине за толикой ласки — наглость? А ну, сейчас же снимай штаны! — В шутку рассердилась она.

— Так бы сразу и сказала.

— А я и говорю — я тебя хочу? Я, правда, скучала. А ты, я чувствую, не очень-то хочешь, или кого уже оттрахал сегодня, кобелюка? Ну конечно, бабой пахнет. Даже не подмылся. — Она стянула с меня трико и теперь уткнулась лбом в мой лобок. Я ногами сбросил трико и на локтях переполз повыше к подушкам. — Что вскочил? Почуял добычу? Ух! так бы и откусила! — Её руки играли с моими мудями, перебирали яички в мошонке, махали начавшим набирать силу фаллосом, стягивали кожицу с головки, мастурбировали ствол. Её груди щекотали мне сосками ляжки. Я почувствовал, как её горячие губы обхватили головку, и она стала сосать её, с каждым движением погружая всё глубже.

— Так кто кого ласкает? — выдавил я, задыхаясь от блаженства.

— Ты, милый, сейчас, своим членом мой рот, теперь я возьму тебя. — она, переместившись в перёд медленно ввела член в свою истекающую соками вагину. — Вот так. Вот так. — Она села на меня так, что конец упёрся ей в дно влагалища, и начала плавные вращения тазом. Головка члена тоже уписывала круги вокруг шейки матки. Галя откинулась назад, выставив груди, и полностью ушла в поглощение своих ощущений. Я теребил ей набухшие соски, вызывая содрогания тела и утробные стоны. Я просунул палец между нашими плотно прижатыми лобками и нащупал её клитор, чем вызвал резкое ускорение её движений.

— Ты кончишь в меня? Я предохранилась. Честно. Я так хочу почувствовать жар твоего извержения. Ну же, ну!

Её влагалище уже напряглось в ожидании кульминации. Меня тоже охватила дрожь предвкушения. Наши движения навстречу друг другу и усилились, и ускорились. Кровать скрипела и грохотала спинкой о стенку, и казалось, что она тоже участвует в этой скачке. Галина сжала мой член влагалищем, и мы оба бурно кончили, изливая содержимое своих сосудов. Галина упала мне на грудь и замерла. Только её влагалище ещё изредка дергалось, выжимая из ...  Читать дальше →