Тридцать три. Часть 10

меня последние капли спермы.

Щёлкнул выключатель. Яркий свет люстры, надо же, какая она мощная, на мгновение ослепил.

— Это ещё, что такое? Почему посторонние в номере? Что это за аморалка! Лариса, ты только глянь! — Довольная произведённым эффектом, в дверях стояла, осклабившаяся до ушей, Ксения и, выглядывающая из-за её спины, чернявая девушка, горничная, но незнакомая.

— Пойманы с поличным и при свидетелях! — Не унималась Ксения, уже готовая прыснуть, глядя на наши обалдевшие рожи.

Галя от неожиданности схватила мой член вагиной в болезненном спазме, и я не мог его вытащить, без риска оторвать совсем. И нам было не до смеха. Лёжа на мне и не в силах освободиться от неожиданно застрявшего якоря, она лихорадочно искала, чем бы можно прикрыть свою наготу.

Макс спокойно слез с Анны и сел на кровать, отирая влажный точащий член краем простыни.

— Ксюша, к чему этот цирк? Мы тебя, ждали, долго, — он глянул на часы — почти три часа. Твои трусики и лифчик, если ты за ними, на стуле. Это наши хорошие знакомые, пришли нас проведать, а ты их пугаешь. Не хорошо. Иди суда, я тебя отшлёпаю. — С этими словами он схватил Ксюшу за руку и притянув к себе, положил животом на колени. Ксения мотала ногами, но всё бесполезно. Макс стянул с неё юбку и оголил зад. Звонкие шлепки по пухлым ягодицам сначала вызвали бурное возмущение, но, как, ни странно, возмущение сменилось сладостными стонами. Анна тоже не сидела без дела. Она, элегантно виляя бёдрами подошла к чернявой горничной, которая, как в ступоре, изумлёнными глазами взирала на происходящее.

— Нина, проходи, будь как дома. Мальчики тебя просто выебут и всё. Ты же давно этого хотела, вон как вырядилась, глядя на тебя, и у мёртвого член встанет. Не волнуйся, они умеют быть ласковыми. Правда, Ксюша?

Ксения, на коленях Макса уже стенала, под умелыми руками, готовая разразиться оргазмом.

Лежащая на мне Галя, судя по ослабевшему захвату, начала успокаиваться и приходить в себя. Она повернула голову и с мстительной улыбкой, наблюдала за экзекуцией.

Я демонстративно, нежно поглаживал её, так и не прикрытое ничем, тело, поглядывая на стройные ножки горничной, едва прикрытые коротюсенькой форменной юбкой. Ажурные чулки заканчивались тёмной резинкой, обхватывающей аппетитные ляжки, как раз на срезе юбки. И мне снизу был виден белый тонкий треугольник её трусиков с тёмным влажным пятнышком на промежности. Девочка явно готовилась к этой встрече, но вид групповухи, поверг её в шок, разбудив и неуёмное желание, пробившееся через ткань трусиков.

Галина, на конец, полностью расслабилась и, повалившись на бок, рядом со мной, отирала мне рукой чресла. При этом она с вызовом взирала на новую соперницу, не готовая уступить ей своё место.

— Нинуля у нас уже давно не девственница, мужчины от неё без ума. Про вас она все уши прожужжала. Да вот не задача — нарвалась на оргию. Ладно, Нинуля, не стесняйся, поздоровайся с дядями. — подтолкнула Анна девушку ко мне не приличным движением бёдер и, шлёпнув по заду задрала ей юбчонку.

— Нина. — она подошла ко мне так близко, что я спокойно мог бы взять её за попу, элегантно с поклоном присела, взявшись за края подола, обнажая ляжки. В разрезе блузки, застёгнутой только на пару нижних пуговиц, показалась небольшая девичья грудь, не сдавленная ярмом лифчика. Мой член в руках Галины непроизвольно дёрнулся, выдав с головой все мои намерения. Но Галина и не намеривалась отпускать меня, а почувствовав пробуждение плоти, начала нежную мастурбацию.

Тем временем Нина повернулась к Максу, выставив мне свои не прикрытые ягодицы и овальный островок промокшей ткани трусиков, прикрывающей мясистые половые губы. Это было уже выше моих сил. Рука сама легла на шелковистую кожу, и пальцы нырнули в промежность. Галина, ревностно наблюдающая за моими шалостями, сильнее прижала фаллос, чем вызвала только большую эрекцию.

Макс притянул Нину к себе, чтобы поцеловать, и той пришлось опереться руками на голую задницу Ксении. Уже не обращая внимания на Галю, которая пыталась не упустить меня и удерживала за член, я сел на кровать, напротив этой свежатины, и как кобель, учуявший запах суки с течкой, потянулся губами к бархатному тёплому заду. Задрав юбку на спину, я целовал ягодицы и медленно стягивал трусики. Шелковистая ткань тонким ручейком вытекала из ложбинки между округлых, упругих ягодиц, освобождая вид на узкое, в мелких морщинках, отверстие ануса, и пышный волнистый розовый гребешок с коричневым хохолком, выбивающимся между неправдоподобно сдобных булочек больших гладко выбритых половых губ. Этот натюрморт настолько притягивал к себе, что я опустился перед ним на колени и припал к лепесткам, раздвигая их языком. Нина раздвинула ноги, нагнулась ещё больше вперёд, положив уже оголённую Максом грудь на ягодицы Ксюши, и играла языком с кончиком его члена. Я же добрался до её клитора и обводя его языком почувствовал трепет и благодарное сжатие головы ляжками. Оставленная без внимания Ксения соскользнула с коленей Макса и оказалась на полу в окружении ног. Видимо, не найдя ничего лучшего, она припала губами к моему члену. Приятно посасывая ещё не отвердевшую плоть. Галина, напрочь отлученная от меня и моего члена, нашла, как ей, вероятно, казалось, способ вернуть утраченные позиции, доведя соперниц до финала, как можно быстрее. И она запустила пальцы в вагину Ксении. Ксения дёрнулась и поперхнулась, слишком глубоко заглоченным членом. Она тяжело задышала и я, зная её гипервозбудимость, понял, что она скоро кончит. Счастливая женщина. Но меня сейчас интересовала другая, молоденькая, свеженькая, с таким пухленьким лобком. Я встал и направил налившийся член, спасибо ротику Ксении, в желанную, истекающую соками вагину. Медленно, очень медленно, смакуя каждый миллиметр своего пути, член утонул в пучине блаженства. И не знаю даже, чем именно было вызвано это состояние, толи устройством её влагалища, толи состоянием моего, вообще-то истерзанного за вечер, члена, но я балдел, медленно накачивая её уютное лоно.

— Ну, ты, эгоист? Ты скоро? — Подал, откуда-то снизу, голос Макс. Кончать я не собирался, да и не смог бы, наверное, не чем.

— Невтерпёж что ли? Иди уж, проказник. — и, с причмокиванием, вынул член из уютной вагины. Макс тут же подхватил девушку и как муху на иголку насадил на свой жезл. Нина вскрикнула и тут же рассмеялась в полноте своих ощущений.

Стоило мне развернуться, как я встретил одинаковые взгляды трёх разных, таких не похожих женщин.

— Если по-честному, то единственная кому я сегодня не уделил ни минуты внимания, так это Анна. Анюта, я твой.

— Вот! — Она подскочила и как девчонка показала соперницам язык. — Ложись. Я сверху.

Мы быстро разобрались в диспозиции, и Аня начала работать за нас двоих. Мне было хорошо, просто хорошо. Я уже не чувствовал, ни страсти, как ещё пять минут назад, ни вожделения, НИЧЕГО. Член стоял и погружаясь во влагалище я приятные фрикции и не более. Пусть Аня используя мой инструмент доставит себе удовольствие. Галя сидела рядом и грустными глазами наблюдала, как мой член погружается в лоно её сестры. Я потянул Галю за ляжку, чтобы хоть как-то приласкать её, но она обиженно отмахнулась. Мои пальцы, продолжая гладить внутреннюю поверхность бедра, все-таки проникли к её клитору. Она откинулась назад, постепенно всё шире разводя ноги. Поддев руками её зад снизу, я подтолкнул его к себе и поняв, наконец, мои намерения, она осторожно села на корточки, и приблизила свою вагину к моим губам. Сестрички, сидя на мне верхом, тёрлись грудями, и я мог только слышать их довольный смех и лепет, который вскоре перешел в учащенное дыхание. Я потерял счёт времени и просто механически вылизывал Галину вульву и подмахивал тазом навстречу толчкам Анны, а сам мечтал, чтобы всё это поскорее закончилось.

Вопль кончающей Нины, запустил механизм «домино», который вызвал цепную реакцию оргазмов. Зарычал Макс, Аня, часто задёргавшись мяла влагалищем мой член, который отозвался слабым плевком семени, от которого у меня потянуло в мошонке и в своде левой ступни, я прикусил Гале клитор и её эякуляция залила мне лицо. Накрывшая меня вагина мешала дышать, и я столкнул Галин зад себе на грудь и в объятия сестры. Им смешно. Отдышался и стал выбираться из-под придавивших меня ягодиц, сваливая женщин вбок на кровать.

— Уф! Меня сегодня затрахали в доску. У нас выпить не осталось? — я направился к холодильнику, хотя был полностью уверен, что спиртного в нём нет.

— Возьми пакет в прихожей. Мы с Галей знали, куда идём. — Аня сидела на кровати по-турецки, и её возбуждённое лоно вывалило наружу припухшие губы и вылезший из-под капюшона клитор.

— И мы с Ксенией пришли не с пустыми руками. — Нина вскочила и потрусила на цыпочках в прихожую, смешно сотрясая своей девичьей грудью и голой попкой. Прелесть. Мы с ней нагнулись за пакетами в тесной прихожей и столкнулись задницами. Я повернулся к ней и впервые толком увидел её приятное личико с припухшими губами. Соблазн был слишком велик, и я прижал её к себе прильнул к губам и раздвинув их языком почувствовал её игривый язычок, руки у себя на шее и ногу на бедре. Я снова хотел это тело.

— Ей! Вы что там застряли? Принесите пакеты и валите куда хотите! Вот сука! — возмущалась Ксюша, вероятно, уже не радуясь тому, что притащила Нину с собой.

Нехотя оторвавшись от девичьего тела, я поставил пакет на уже накрытый стол и сел рядом с Ксенией, которая до сих пор оставалась в форменном пиджаке, одетом на голое тело и застёгнутом на одну пуговицу. Её гладенький лобок выглядывал между обшлагов, а пышная грудь выбивалась сосками на лацканы. Нагнувшись, я вывалил её грудь из пиджака и впился в сосок. Она выпятила грудь и шумно задышала.

— Вот, кобель! Везде успевает! — Ксения прижала мою голову к груди.

— Ну, ну. Вы соситесь, а мы пока выпьем. — Макс деловито разливал водку по стаканам.

— У всех налито? Тогда давайте опорожним наши бокалы за хорошее завершение вечера. На посошок, как говориться. Время позднее, а завтра на работу. — Макс оглядел всех не терпящим возражений взглядом и выпил до дна.

Делать нечего. Он прав. Да и сил уже нет никаких.

Девчонки, небрежно накинули одежду, идти не далеко, в соседние номера, и нехотя ушли, наградив нас напоследок многообещающими поцелуями.

— Вот это денёк! Всё! Спать! — Макс рухнул на кровать и мирно засопел.