Ядерный ответ (перевод с английского). Часть 2: Капитуляция

здоровьем. Я буду держать вас в курсе того, что происходит. Что касается дела об убийстве мистера Батчера, я боюсь, это — спорный вопрос. Его смерть положила конец этому делу и положила начало другому, связанному с его женой. Я не сказал вам, почему она застрелила своего мужа? Это потому, что она также была ВИЧ-инфицирована. Когда ее арестовали, она сказала, что заразилась от мужа. Бегло взглянув на дневник вашей жены, держу пари, он заразился от вашей жены. Однако результаты его вскрытия еще не вернулись, поэтому мы не знаем наверняка. У нас уже есть три человека, о которых мы уже знаем, а мы только начали.

— Если я могу что-то еще сказать или помочь, пожалуйста, дайте мне знать. Я сделаю все возможное, чтобы помочь.

— Что ж, есть еще один момент, который мне нужно сказать вам. Мы нашли сотни DVD-дисков в офисе Батчера с вашей женой и другими мужчинами и женщинами. С помощью этого журнала и видео мы, возможно, сможем найти и проверить всех.

Я просто смотрел на него. На глаза навернулись слезы.

— Спасибо, мистер Брукс, — сказал детектив. — Вы мне очень помогли. Я буду на связи.

Когда детектив ушел, мама повернулась ко мне и сказала:

— Рэнди, ты не был полностью откровенен с офицером. В прошлом году ты уже знал, что она делает, и говорил, что ничего не можешь с этим поделать. Ты должен был ему сказать.

— Я не мог, мама. Я уже и так выгляжу как слабак, и не хотел, чтобы полиция думала, что у меня не хватило смелости противостоять Дженни. Я, мама, уже противостоял Батчеру, и все, что получил, — это небольшую поездку в больницу. Я боялся, что если скажу или сделаю что-нибудь, все будет намного хуже. Я не хотел рисковать, чтобы пострадала Яна.

— Дженни угрожала Яне?

— Нет, мама, не Дженни, а Батчер. Он сказал, что если я кому-нибудь скажу что-нибудь о том, что делает Дженни, то он позаботится о том, чтобы Яна пострадала, и пострадала сильно. Я не хотел рисковать. что он выполнит свою угрозу, поэтому и промолчал. Вот почему я только что переписал некоторые факты, говоря с детективом Арчером.

— Боже, через что ты прошел за последний год — это, должно быть, был настоящий ад. Я не виню тебя за ненависть к Дженни. Я просто рада, что ты защитил Яну и позаботился обо всем остальном, как мог.

— Мама, я сделал то, что должен был сделать. Я ненавидел себя за это, но я это сделал. Но на самом деле это лишь начало. Подожди и посмотри.

9 марта 2009 г. (понедельник)

Детектив Арчер принес мне копию предварительного отчета департамента здравоохранения, когда пришел сказать мне, что дело о смерти Дженни закрыто. Проблема оказалась хуже, чем кто-либо мог подумать. Кажется, что масштабы распространения ВИЧ-инфекции от Дженни могут достигнуть сотен человек. Департамент здравоохранения назвал это «горячей точкой ВИЧ». Местные газеты назвали это «эпидемией Томпсона». Как бы вы это ни называли, сейчас — крупная вспышка ВИЧ, в центре которой находятся Дженни и компания Томпсон Инк.

В предварительном отчете говорится:

1. У Дженни были сексуальные отношения с четырьмястами одиннадцатью разными людьми, которых они смогли идентифицировать поименно. Были некоторые, которых они вообще не могли идентифицировать.

2. Они связались и проверили всех людей, с которыми она имела отношения. Тридцать шесть людей, которые контактировали с Дженни, были ВИЧ-инфицированы.

3. Они все еще выслеживали всех остальных партнеров, с которым могли иметь отношения все четыреста одиннадцать человек. А за ними их партнеров и так далее.

4. Поскольку инкубационный период изменчив, для полного определения масштабов вспышки может потребоваться от девяти до двенадцати месяцев.

5. Они не определили, как заразилась Дженни.

В официальном отчете не говорилось, что мы с Яной не инфицированы. Все менеджеры Томпсона, кроме одного, дали положительный результат. Штаб-квартира корпорации Томпсон закрыла местное отделение и уволила сотрудников в ожидании расследования преступной деятельности руководства и персонала.

Газеты получили копию отчета департамента здравоохранения и устроили охоту. Каждая газета в штате сообщила, что количество запросов на тестирование на ВИЧ утроилось, и что кабинеты врачей переполнены запросами на тестирование. Только департамент здравоохранения знал четыреста одиннадцать имен, но некоторые люди вышли и поговорили с прессой. Большая часть того, что они сказали, было чушью, и они полностью возложили вину на Дженни. Даже национальные новостные агентства сообщали о вспышке болезни. СМИ заполонили весь город.

Я отключил телефон из-за угроз. Мама водила Яну в школу каждый день, потому что мне не разрешали входить в здание (они говорили, что я — угроза здоровью). Каждые пару дней у дверей появлялся репортер в поисках эксклюзивного интервью. Я даже не пытаюсь больше открывать дверь. Я все еще хожу на работу, но многие люди смотрят на меня и шепчутся. Я молча делаю свою работу и иду домой.

Жизнь — это сука, а потом ты умираешь.

2 апреля 2009 г. (четверг)

Мне позвонили из моей страховой компании и сказали, что они урегулировали претензию по полису страхования жизни Дженни. В понедельник я смогу приехать в местный офис и забрать чек. Получателем полиса на миллион долларов была Яна.

Это только первая часть.

Вчера у меня была встреча с городским адвокатом, который хотел, чтобы я подал в суд на Томпсон из-за неправомерной смерти Дженни. У него было некоторое толкование закона, и он считал, что у меня имеются хорошие шансы. Я не знаю закона, но сказал ему действовать, в любом случае мне было нечего терять. У него также была идея подать в суд на всех четыреста одиннадцать человек, которые, как известно, фигурировали в журнале Дженни. Он сказал, что получить от них какие-то деньги будет очень сложно, но, по крайней мере, имя каждого появится в публичных записях. Департамент здравоохранения тщательно охранял имена причастных к делу людей, но поскольку у меня был доступ к дневнику Дженни, я мог использовать его как основание для судебных исков. Я снова сказал: «давай». Публичность будет плохой новостью для всех участников.

Я просто сел и ждал последствий.

15 июня 2009 г. (понедельник)

Мы с адвокатом встретились с юристами из Томпсона. Я дал свои показания за неделю до этого, они просмотрели их и задали много вопросов, некоторые очень личные. Я отвечал им как мог, иногда используя слова, что посоветовал мне мой адвокат. В конце концов, они сделали мне предложение о внесудебном урегулировании в размере полумиллиона долларов. Мой адвокат был ошеломлен, отбросил кучу юридической ерунды и пригрозил уйти. Пока их поверенные разговаривали между собой, мой адвокат тихо шепнул мне, что знает, что первоначальное предложение может быть в три или четыре раза выше, и он ждет их следующего предложения. Он сделал встречное предложение, и адвокаты торговались больше часа. В конце концов, я согласился на выплату полутора миллионов долларов. Мой адвокат получил очень большую часть этих денег.

Когда мы выходили из здания, мой адвокат сказал с очень широкой улыбкой:

— Это будет иметь очень большое значение для урегулирования всех остальных четырехсот одиннадцати индивидуальных исков. В долгосрочной перспективе у нас все должно получиться. — Я подумал, что под слово «нас», которое он только что упомянул, на самом деле было «он».

25 декабря 2009 г. (пятница)

Мы с Яной провели Рождество в доме мамы вдали от домашнего безумия. Это было еще одно время подавленности для нас с мамой, но Яне нравился снег и ее подарки. Казалось, она переросла Барби и теперь хотела видеоигру. Ну, что ж.

Я говорил с мамой о нашем переезде, когда мы урегулируем все судебные иски. Мы с Яной могли уехать куда-нибудь, где нас никто не знал, и начать все сначала. Она подумала, что было бы неплохо, если бы я взял ее с собой. Я просто сказал:

— Я начну ...  Читать дальше →