Возмездие
- Возмездие
- Поединок
Страница: 3 из 3
Бряммммц!..
Затем еще: дзыннннь! Дзяннннь! И еще — бряммммц!... — и снова, и еще, и еще...
«Мальчики» переглянулись — и рванули к двери, размахивая каменными хуями:
— Эй! Лючия! Ты где? Лючия!..
В туалете ее не было. «Мальчики» выскочили в гостиную... и застыли, как вкопанные.
Вся гостиная, сколько хватало глаз, была изрисована красной краской из баллончика. На стенах, обтянутых бесценными гобеленами, красовались фразы, самой приличной из которых была «Хулио и Тонио — хуи ходячие». Старинный паркет был залит лужами эмульсионки, в которых плавали осколки дрезденских сервизов XVIII века, китайских ваз и коллекционного хрусталя. Огромное зеркало было украшено четырьмя трещинами и красным улыбающимся хуем.
— Ыхххххххы... — из глотки Хулио рвался нечленораздельный хрип. — Ыыыххххххыы...
Входная дверь была раскрыта. Хулио кинул на нее мутный взгляд — и ринулся вдогонку...
— Эй! Швейцара ненароком прибьешь своим дрыном!
Тонио ухмылялся. Несмотря на шок, его чрезвычайно радовало то, что все это произошло в квартире Хулио, а не в его собственной. Голый Хулио застыл в дверях:
— Швейцар... Он не выпустит... Надо останов... — и осекся: из окна послышался звук отъезжающей машины.
— С чего это не выпустит? Выпустит, как и всех прежних выпускал. Откуда ему знать, что...
— Но она же гол... Твоююю мааааать! У нее что, в сумке были другие тряпки? — хрипел Хулио, вытаращив глаза.
— А тебя только сейчас осенило?... Глянь-ка! Что это?
Тонио подошел к столику, на котором лежала записка.
— «Привет, мальчики», — стал читать он. — «Я отлично провела с вами время. Если я слишком разорила вас, сохраните мой автограф и мою тунику: лет через пять вы получите за них не менее штуки евро. Если поторговаться, конечно. Думаю, с этого дня правила Sinceridad изменятся. В противном случае видеозапись нашего рандеву мгновенно засветится на телевидении. Мне жаль, что я оставила вас в неудовлеторенном виде — но, в конце концов, вы всегда можете воспользоваться для этой цели друг другом. Искренне ваша...»
— Сууууууукаааа!!! — взвыл Хулио. — Убьюююююю!!! Какое телевидение?! Да я ее сам в тюрягу...
— Не выйдет, Хулио, — осадил его приятель. — Ты слишком много наболтал.
— Дерьмо!!! Что я сказал?! Какая еще запись?! Где камера?..
— В сумке, Хулио, в сумке. Точнее, на сумке. Которая стояла в нашей комнате. Юэсби-камера, с флеш-памятью. Такие сумки стоят сорок евро...
— Черт! Черт! Черт! Черт! Черт! Чеееееееррррт!!!
— Не черт, а сука, — поправил его Тонио.
***
Получасом позже Риккардо Муньос встречал в дверях свою жену:
— О боги! Что это?
— Не знаю. Эмульсионка, наверно. Оооуу... Эти зверятки возбудили меня до визга.
— Доиграешься, — говорил Рикко, раздевая Леа. — Когда-нибудь твои зверятки тебя прикончат. Или я сам тебя прикончу. Что они делали с тобой?
— Оооу! Сосали мне грудь. Как телята. И еще терли там, где ты тоже любишь тереть...
— Они что, трахнули тебя?!
— Нууууу... Честно говоря, я оставила эту почетную обязанность тебе.
— Мне? Я должен трахнуть вот это? — рычал Муньос, стягивая с Леа трусы. — Вот эту рыжую-бесстыжую?... В какой-то краске, в какой-то слюне каких-то похотливых животных... Нееет, сначала я смою с тебя их слюни, — Рикко подхватил Леа на руки и впился в ее сосок.
— Ооооуууууу... Ну не мучь, не мучь меня уже...
— Не мучить? А ты заслужила? — Рикко толкнул ее в постель и прыгнул сверху. — Вот тебе, вот, — урчал он, с силой вылизывая ей грудь. — Вот тебе! — ревел он, ввинчиваясь языком в горящие комочки.
— Тише, дочку разбудишь... Она ведь спит? Ааааа... Ну скорей уже, садист проклятый... Аааааааоооууу!!! Ну сколько можно уже?..
Но Рикко не выдержал сам — и уже вплывал в Леа, и скакал на ней, сразу провалившись до упора:
— Вот тебе! Вот тебе!...
— Ооооууууйй! Как хорошо... Еще!... Еще сильней! — стонала и улыбалась Леа, двигаясь в такт ему.
— Рыжая-бесстыжая... Как тебе идет рыжая краска! Она смоется?
— Оооуу! Хочешь — покрашусь стойкой...
— Никаких стойких! Твои волосы — твой бренд. И вообще — до конца съемок...
— Не болтай! Ааааа! Давай еще, еще, ещееееееееее... ну ты же можешь, можешь... Вот! ВООООООТ!!!... — Леа орала в долгожданной сладкой истерике, выгнувшись дугой на кровати, и вместе с ней орал Рикко. — Воооот! Вооо! Ооо! Оооооооо... ну наконец-то! Бооооже, как хорошо. Кааак хорошооооо... Куда? — ухватила она Рикко за ягодицы. — Думаешь, одного раза мне хватит?
Леа жадно обтягивала его член, мяла его в себе, сжимала и выкручивала, как тряпку, и Муньос выл в этих сладких тисках:
— Ты что? Ты же из меня все соки...
— Ааааа! А кто меня убить грозился? Ну, ну... Ну давай же, набухай, набухай, расти, расти-расти-расти-расти... Расти, мой маленький неугомонный таран. Ооо! Ого! Ого! А теперь за работу! Вот тебе для вдохновения! — Леа прильнула губами к его рту — и они слепились в единый стонущий, гнущийся, извивающийся, скачущий ком.
... Когда все кончилось — Леа лежала без движения, раскинув руки и ноги, а Муньос аккуратно вытирал грим с ее лица.
— Левая бровь чуть криво, — говорил он ей. — Но вообще Лолита вышла отменная, хоть новый римэйк снимай. А вот негритянка пока не очень. У них особая пластика, особый взгляд...
— Но никто же не усомнился, — бормотала Леа, едва раскрывая губы. — Все поверили...
— Бог не поверил, — сказал Муньос. — Тихо: снимаю линзы...
— Бог — это ты? Дай сама, — Леа вытянулась по-кошачьи, оттянула веки и сложила две темно-карие линзы в коробочку. Глаза ее стали голубыми: Лолита-Лючия снова превратилась в Леа Велар.
— Бог — это Бог. Ты!... Перед кем это ты изображала Лолиту?
— Не Лолиту, а Лючию. Я же тебе говорила... Помнишь Грасиэлу дель Солас? Крупную такую, высокую... которая в «Эре Эро»?..
— Я помню всех своих актеров.
— Ну вот... Сейчас она пробивается на MTV. Знаешь, какой ценой далось ей попрыгать на сцене? Позавчера она рассказала мне...
Голая Леа говорила вполголоса, вытянувшись на кровати.
— Ты бандитка! — тихо хохотал Муньос. — Ты малолетняя хулиганка! Я отведу тебя в полицию...
— Где ж малолетняя? Двадцать три...
— Старушенция! А ведь и правда — уже пять лет...
Они шептались еще какое-то время. Затем, как и обычно, шепот перешел в сопение, а сопение — в тишину.
Последние рассказы автора
Оглянувшись еще раз (мало ли?), Марина осторожно спустила с бедер плавки. Переступила через них и застыла, как привязанная, боясь отойти.
Вообще-то здесь не нудистский, а самый обыкновенный пляж (ну, или не пляж, а просто...
Читать дальше →
Евгений Львовичтак и сделал. Будь он лет на пять помоложе, он бы еще поборолся с волнами, а сейчас... Нет, он не боялся, конечно. Просто он и так знал, что сможет победить их. Тратить силы на доказательства этого бесспорного факта не имело никакого...
Читать дальше →
Как бы там ни было, однажды в столицу одного из бесчисленных эмиратов, на которые распался некогда могущественный Арабский Халифат, и правда прибыли два высоких гостя (о том имеются пометки в дворцовой хронике). Один из них — Мамуль, юный принц...
Читать дальше →
Нет ничего трогательней в мире, чем соски юной девочки, если их раздеть и целовать впервые в девочкиной жизни (и возраст не имеет тут значения). Они не просто нежные, и беззащитные, и чувственные. Они — обещание, и плевать, выполнится оно или нет. Это обещание всегда больше любого выполнения: женщина может умирать в оргазме, но в ее сосках, раскрытых впервые, есть и эта смерть, и рай после нее, и муки...
Читать дальше →
Казалось бы, не самая круглая цифра, бывают и покруглее, — но Лайли, домашний лепрекон Гюнтера, решила сделать из нее праздник ну прямо-таки национального масштаба.
Впечатленный ее размахом, Гюнтер предлагал кинуть эту идею в бундестаг. Но Лайли была левой и не верила в правительство. Она заявила, что эту идею похерят, как и все хорошие идеи.
 ...
Читать дальше →