Одиссея 2300-х. Глава шестая

Последнее я, конечно, опустил. Джонни не стоит говорить про нежного, внимательного, ласкового капитана. Зачем? Концовку прибавил от себя. Джонни выслушал меня, вновь покрутил свой коммуникатор, выводя мне какую-то информацию.

— А теперь, что скажешь? — Он явно провёл очень много время в поисках информации. Ну, да. Целых три дня. — Как на это отреагируешь?

— Как всегда, в зависимости от ситуации. — Усмехнулся я. Так, посмотрим, что он там в просторах мусора выкопал.

А выкопал он довольно интересный материал. В материале девятнадцатилетней давности на нескольких больших разворотах выкладывалась вся история торгового дома, а также особо тщательно описывалась история крушения прогулочного судна с семьей последнего главы дома. В крушении никто не выжил, хотя тел многих из членов семьи на борту не было обнаружено. По результатам расследования было принято решение считать всех погибшими, а отсутствие тел списать на внезапную разгерметизацию и выброс тел в космос. Хотя, как утверждали журналисты в этом материале, на рынке рабов внезапно пошёл слух о богатенькой рабыне, за которую Конфедераты не пожалеют денег. И были изображения — чёткие, ясные фотографии всей семьи, маленьких детей, родителей. Я положил коммуникатор на стол, откинулся на стенку. Они были как две капли воды — рыженькая Валерия и рыженькая Жанна-Луиза-Мария — жена последнего главы торгового дома. Мда. Вот причина происходившего «нетак» с момента вступления её на борт моего челнока. Интересно, капитан знал об этом? Наверно, нет. Его просто потянуло «тряхнуть стариной». А если говорить проще, то половой авантюрист он — наш капитан Жарэ!

— Вопросы, предложения, замечания? — Джонни был сосредоточен.

— Чего ты ожидаешь от меня? — Да, действительно, что? Он думает, что я всё это знал? — Если ты думаешь, что я знал это, то ошибаешься. Сам сижу, пытаюсь как-нибудь переварить информацию.

— Но она — это она? — Джонни вопросительно посмотрел на меня.

— Откуда я могу знать? — Допрос учинил. — Дай подумать.

— А чего?

— Что чего? Или предлагаешь зайти задать вопрос — Слушай, Валерия, а ты случайно не наследница миллиардного состояния?

— Валерия? — Джонни поднял бровь.

— Тьфу! — Я понял, что проговорился. — С тобой башка совсем поехала. Валерия моя подружка на корабле. Видать соскучился по ней.

— Это значит пламенная любовь к Виктории? — Он явно держал нить разговора. Повзрослел Джонни-молоток.

— У меня в планах — две жены. — Врать, так врать. — Как устроюсь с Викторией, вызову Валерию.

— А она не против? — Джонни внимательно следил за моей реакцией.

— Пока против. — Погрустнел я. Врать, как говорил нам старшекурсник надо только когда веришь в свою ложь. Иначе спалишься. — Против. Но ничего, уговорю. Они обе такие...

— Ладно! Мечтатель! — Джонни поверил мне? — Смотрю у тебя там, на «толстобрюхе», совсем мозги на бабах повернулись. Смотри, не надорвись. А в отношении неё. — Он вздохнул. — Не будем её трогать пока.

— Пока? — Интересно когда наступит этот пока? И что будет тогда, когда наступит этот «пока»?

— Ты с ней разберёшься сам. Поживите, присмотритесь, а потом напиши в этот дом. Ты, ведь, понимаешь, что по Конвенции она может быть выдана обратно на Территории? Вероятность маленькая, но всё же? — Всё-таки, Джонни-молоток не поверил мне. Он чётко знал, что она беглая рабыня, твёрдо уверен, что она наследница миллиардного состояния. — Когда наступит время, просто дай мне знать. Тебе потребуется вся мощь Конфедеративных сил, чтобы отстоять себя, её и твою Валерию. Большие деньги это большие проблемы. — Он встал, потянулся. — Поэтому, у меня их нет. Пошли, богатенький Николас! Твоя золотая невеста истомилась в ожидании твоего возвращения и твоего маленького, но шустрого помощника!

— Да, ладно, тебе! — Отмахнулся я. — Просто завидуешь мне. — Нет. Рука у него прежняя. Но и я не остался в долгу. Интересно, чтобы сказал старший офицер, увидев, что лейтенант третьей статьи мутузится с рядовым, гогоча, словно молодой жеребец?

Информация, прочитанная наспех, сидела во мне, грызла меня, снижая ощущения опасности. Даже есть не хотелось. Причина всех моих приключений, причина всего этого «нетак», сидела на кровати, чистила ногти, очень внимательно чистила, словно от их чистоты зависела наша дальнейшая жизнь. Я завалился рядом, положил подушку под голову. Вот, капитан поперхнётся, когда я ему расскажу! Сначала не поверит, а потом... Даже трудно сказать, что выкинет наш капитан. Но девчонка точно зацепила капитана. Какие глаза у него, а и у неё, были в этом саду! До и после кустиков. А как они смотрели друг на друга в кают-компании? Нет, капитан по самые уши увяз в этих отношениях, а вот она? Я скосил глаза. Она сидела, опустив руки, смотрела в одну точку, размышляя о чём-то своём.

— Скажи, а Люсьен скоро приедет на Стаут?

— Кто такой Люсьен? — Ох, да это же имя нашего капитана? Вот, дела! Такое имя у такого капитана!? Умора! Люсьен!

— Мне плохо без него. — Голос её дрогнул.

— Не могу сказать, Валерия. — Я повернул голову в другую сторону, чтобы не видеть оголённой груди в проёме не застёгнутой молнии. А вроде как с утра в душе выпустил пар? — Он приедет, как только сможет. Поверь. Если он сказал, он сделает это. Иначе он не был бы капитаном такого большого корабля.

— Да. Конечно. — Она вздохнула, встала, провела руками по телу, расправляя ткань. Она скучала по нему. Ну, капитан держись. Ты ещё не знаешь в какой шторм ты попал!

***

Высадка на планету происходил ещё проще. Джонни посадил нас внутрь боевого десантного модуля, рядом с пехотинцами в полном боевом снаряжении. Мы жались на одном месте, а вокруг нас, рядом с нами, сидели гиганты — пехотинцы в боевых костюмах. Кто-то похихикивал, говоря на незнакомом нам языке, явно обсуждая нас — испуганных новобранцев с новых границ, кто-то занимался своими костюмами, подлаживая что-то в них. В какой-то момент модуль ухнул, затрясся, крутанулся как-то странно, то ли пикируя, то ли уходя в воронку, зашипел. В просвете опускаемой аппарели появился Джонни-молоток, который скомандовал: «Новобранцы, на выход!» Мы выскочили к нему, получили по карабину, зафиксированному в тонкой нитке спускающегося вниз тросика, ободряющему похлопыванию по плечу и заключительному толчку в спину. Вылетев из кабины, мы с визгом полетели вниз, обнаружив себя на высоте в пару сотен метров от земли. Пролетев это расстояние на один «ох», мы неожиданно плавно приземлились, карабины автоматически щёлкнули, исчезнув вверху вместе с тросиком. Модуль свистнул, поднимая волны пыли, травы, каких-то камешков, рванул в другую сторону. Едва стих журчащий свист модуля мы окунулись в тишину планеты Стаут. Мы сидели на земле, слушали ветер, дышали полной грудью.

Переодеваться на природе приятно. Очумевшие от сидения в тесной каюте, мы стоя рядом даже переодевались медленно, словно наслаждаясь обвивавшем нас ветром, запахами, пьянящими головы, широкими пространствами. Неожиданно для меня она стянула обратно платье, в два движения избавилась от белья, стала расстилать форму, явно собираясь устроиться на ней. Разве можно вот так, с таким вот наклонами? Ведь я человек — воздержание вещь довольно напряжная.

— Давай, полчасика? — Она вытянулась, закинув руки за голову, отчего её груди стали ещё рельефней, а полосочка волосиков на лобке стала ещё длиннее. — Всё равно мы уже на Стауте. А потом где и когда можно будет так полежать? Я, когда жила с матерью на ферме, частенько бегала в поле, загорала там голышком. Мне нравится. Но на Территориях это запрещено.

— Ты думаешь можно? — С одной стороны, мы на Стауте, с другой нам ещё идти и идти. И когда будем на месте неизвестно. Но полчаса? А, не играют роли. — А! Давай! — Одежда сама слетела ...  Читать дальше →