Не потеряй веру в тумане

— Поосторожней с выражениями, пацан, — советует тот, — а то займешь его место. На таких, как ты, охотники тоже найдутся.

Ромка ухмыляется, приспускает рубашку до локтей.

— Хочешь попробовать?

Собеседник смотрит спокойно, не отрывая взгляда.

— Не готовы пока советские женщины платить за секс. Не в Америке живем. А на его возраст и внешность очередь на месяцы. Поэтому, напарник, ты мне его найдешь. Он должен отработать.

Охранник открывает дверцу, запуская хозяина.

— Да, — бросает сутенер не терпящим возражений тоном, — ты вернешь мне деньги, которые я тебе за него заплатил. Думаю, это справедливо.

Ромка провожает серебристую машину диким взглядом. Поправляет рубашку, скрипит зубами от злости, бормочет себе под нос:

— Убью щенка.

— Димка! — орет в открытую дверь.

Мальчишка подбегает к нему, подтягивает штаны. Большие купили, на вырост. Ромка хватает его за воротник, приближает к себе и говорит прямо в лицо:

— Когда он работал с вами, он ни с кем не познакомился?

Димка испуганно мотает головой.

— Не было такого. Мы бы заметили.

Ромка отбрасывает пацана от себя, закусывает губы, раздумывает несколько секунд. Все планы летят к черту. Паршивец взбрыкнул, а он надеялся, что сумел запугать того окончательно.

— Значит, так, — говорит он Димке, — рынки, вокзалы, транспорт. Ни на что не отвлекаться, только искать. Ему надо что-то жрать, он должен выйти наружу.

***

Холодно. Днем еще терпимо, а ночью лужицы затягиваются льдом и ветер пытается добраться до тела. Сергей кутается в украденную куртку, прячет руки в карманы и сжимается в комок, пытаясь сохранить остатки тепла. Часы обменял на три буханки хлеба, на этом прожил неделю. Бумажник бережет до последнего, сегодня решает избавиться от печатки. Понимает, что будут искать именно в местах прошлой работы, поэтому лезвия в кармане пока лежат без дела. Живет в парке, аттракционов закрытом на зиму. В неотапливаемой вахтерской будкеспит на голом полу. Холодно... холодно... А на почти пустой желудок морозит еще больше. Кажется: даже кровь застывает, прокалывая кожу изнутри ледяными иглами. Леденеют глаза, и слезы замерзают на ресницах. А по утрам он не чувствует, есть ли у него пальцы на ногах.

Надо достать водки — дешевой, бьющей по мозгам, отвратительной по вкусу. От нее по венам расползается жар, она притупляет голод и помогает забыться.

Мальчик вылезает из будки. Надо уходить, иначе он совсем замерзнет. Бредет по опустевшим тропинкам, выходит на трамвайную остановку. Здесь чувствуется жизнь, освещенные улицы заполнены редкими прохожими.

Доходит до высотки, открывает подъездную дверь. Останавливается между этажами. прижимает к батарее обледеневшие руки. Едва не стонет от тепла, растекающегося по ладоням. Прячется за мусоропроводом и закрывает глаза.

Просыпается тяжело, выныривая из очередного кровавого кошмара. Кто-то пинает его ногами. Не сильно и не больно, но долго. Проснувшись окончательно, вжимается спиной в угол, подтягивая к себе колени. На него смотрит громадная овчарка. Пес скалит белоснежные клыки и негромко рычит. Мальчик пытается не показывать ужас, выплеснувшийся адреналином в кровь. Вспоминает, как говорил Ромка: « С собаками главное: не показывать страх. Они это чуют».

— Пошел вон отсюда, — слышит он спокойный голос хозяина собаки.

Даже не поднимая головы, подросток выползает из угла и спускается по лестнице. Ветер такой сильный, что Сергей с трудом открывает подъездную дверь. Ее прижимает обратно, он упирается плечом, слышит, как следом за ним идет мужчина с собакой. Мальчик рвется наружу, порыв ветра образует перед ним выход. Сергей выходит в ноябрьскую ночь, доходит до остановки и садится на лавку. Он не пойдет в парк, останется здесь. Неприятный свет ртутных фонарей дает призрачное ощущение тепла. Он решает, что печатку выменяет только на водку, закутывается поплотнее, натягивает воротник до ушей и мечтает лишь об одном. Пережить эту ночь.

***

— Нашли? — спрашивает Ромка пацанов.

Те отрицательно машут головами.

— Ну где-то же он должен быть, — почти срывается на крик, — у бомжей спрашивали?

— Никто не видел.

Ромка раздраженно мечется по комнате, мальчишки греют руки над костром. Свои постели все перенесли в центр, где сейчас в ванной горел огонь. На нем жарится очередная собака.

— Рома... — Зинка кутается в драное одеяло и сильно кашляет.

— Тебе чего?

Он останавливается напротив нее, прожигая взглядом.

— Оставь его в покое, — просит девушка.

Она опять беременна, но Ромка об этом пока не знает. Зинка боится, что он с ней что-нибудь сделает, если узнает об этом. Он-то с ней после Сергея не спал. Не до этого было.

— В покое? — с обманчивой лаской говорит он. — А деньги, которые надо отдавать, где возьмем?

Зинка опять заходится кашлем, а потом рвотой. Задыхается спазмами до слез и полного бессилия. Мальчишки пугаются, они помнят, что именно так умер Петька. Ромка спокойно смотрит на нее сверху.

— Опять? — спрашивает он.

Девушка молча кивает и прячется под одеяло.

— Замечательно, — парень щелкает пальцами и улыбается, — Димка, завтра пойдешь по городу. Молдаванин же обокрал того лоха, значит, будет скидывать добычу. Предупреди всех менял, фарцовщиков, скупщиков рыжья: пусть не трогают, передадут только одно: «Зинка беременная». Прискачет, как миленький.

***

Решил оставить печатку. Цены растут каждый день и то, что лежит в бумажнике, стоит потратить быстрее. Очень хочется сладостей и мяса. Но в магазине выбирает хлеб, водку, сигареты и воду. Продавщица подозрительно окидывает взглядом неухоженного покупателя. Мальчик открыто улыбается ей, и женщина не может сдержать улыбки в ответ. «Какой милый ребенок, — думает она, — почему родители о нем не заботятся?»

Сергей не выдерживает и покупает дешевой колбасы и полкило ирисок.

— Спасибо, — говорит продавщице, пакующей покупку.

— Скажи маме: пусть получше за тобой приглядывает.

— Мама сильно болеет, а отец пьет. Если не принесу водки, он ее побьет.

Женщина охает, качает головой и добавляет к покупке пару сарделек.

— Маме отдашь.

— Обязательно, — говоритмальчик и дарит ей еще одну улыбку.

Прячется под колесом обозрения, раскладывает свое богатство, делит еду на части, чтобы растянуть подольше. Выпивает водки, закусывает конфетами и ждет, когда согреется от спирта. В голове начинает приятно шуметь, становится теплее.

— Рома, — вспоминает он старый мультик про боцмана и попугая, — эх, Рома.

Бережно складывает еду в пакет и выходит с ним на остановку. Весело смотрит на окружающих, улыбается, ему улыбаются в ответ. Сидит себе мальчик и сидит, может, ждет кого-то.

Он забирается с ногами на лавку, откидывает голову на твердую деревянную спинку и засыпает, обняв пакет.

— Эй, — кто-то тормошит его за плечо, — не спи. Холодно, замерзнешь.

Открывает глаза, с трудом сосредотачивается, испуганно прижимает к себе еду. Рядом сидит молодая женщина. Смотрит удивленно, ярко накрашенные глаза загадочно поблескивают в свете фонарей. Пьяный и не до конца проснувшийся, он улыбается странной улыбкой и ложится головой ей на колени.

— Господи, — ошарашено шепчет она.

Прикасается к грязным волосам, брезгливо отдергивает руку.

— Бездомный?

Сергей с готовностью кивает прямо на коленях, отчего юбка ползет вверх.

— И что с тобой делать?

Подросток переворачивается лицом вверх, в карих глазах отражается луна, ресницы мокрые то ли от слез, то ли от ветра. Она раздумывает несколько минут, во время которых он прижимается холодными губами к ее руке. Женщина отдергивает ладонь и вздрагивает, как от удара током.

Она чувствует по запаху, что он пьян. Причем сильно. Так сильно, что, кажется,...  Читать дальше →