Как меня женили. Часть 1: Западня

Я прошел мимо них (при этом Ринат больно толкнул меня в плечо, отчего я чуть не расплескал свой кофе) и направился в учительскую. В кабинете я плюхнулся на свой стул, бросил пакет с леденцами на стол, поставил рядом стаканчик с кофе, заложил руки за голову, вытянул ноги и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.

— И это весь ваш обед? — послышался насмешливый голос Ирины Федоровны.

— Ага, — кивнул я, не открывая глаз.

— С вашими данными, Фарит Тимурович, на булки налегать надо. А то скоро вас будет ветром сносить.

— Не стоит беспокоиться, Ирина Федоровна, — улыбнулся я и посмотрел в ее сторону. Она сидела за своим столом, развернувшись ко мне лицом и немного расставив ноги, снова открыв моему взору свои тоненькие шелковые трусики. Я вздохнул. — Мне ветер не страшен.

— Ну конечно, — она плотоядно улыбнулась и провела языком по губам.

И как прикажете реагировать на такие явные сигналы? Будь я в другой ситуации, она бы уже давно извивалась подо мной в жесточайшем оргазме, выла бы белугой и рвала бы на мне ногтями рубашку. Но даже сейчас, находясь с ней наедине, я буквально кожей ощущал этот жгучий равнодушный взгляд, полный ярости и недоверия. Я вздохнул и отвернулся. Нет. Я сильнее этого. Я могу держать себя в руках.

— Фарит... Тимурович, — дверь скрипнула и в учительскую заглянула Сарочка. Ее глаза подозрительно блестели, а на щеках играл нетрезвый румянец. — Вы мне не поможете? — она сально улыбнулась и как будто подмигнула Ирине.

Химичка презрительно хмыкнула и нарочито громко развернула газету, положив ногу на ногу.

Я допил свой кофе, положил в нагрудный карман пару конфет и встал из-за стола. Ирина старательно делала вид, будто с интересом читает газету, но на самом деле искоса наблюдала за нами. Мне даже показалось, будто я слышал, как скрипели ее зубы. Бабы, черт бы их подрал...

Сарочка пропустила меня вперед. Я направился к лестнице, она последовала за мной.

Пока мы поднимались на второй этаж, пока шли по коридору к ее кабинету, пока она нервно перебирала связку ключей, у меня возникло и укрепилось чувство, что от разгадки меня отделяет буквально один шаг. Или одна дверь...

Замок щелкнул, я вздрогнул, а Сарочка жестом пригласила меня внутрь. Я с трудом заставил себя пересечь порог ее кабинета. Дверь за моей спиной хлопнула, и замок снова щелкнул. Попался, подумал я.

Теплая мягкая ладонь Сарочки беспардонно легла на мою талию:

— Ты такой худенький, — проговорила она, прижимаясь своим слишком объемным и слишком мягким телом к моей спине и ощупывая живот и грудь. Я не смог сдержать нервную дрожь. Гадко, как гадко. Но я не сопротивлялся. Какое-то шестое чувство подсказывало, что сейчас лучше стоять спокойно и не дергаться.

Вдоволь наобнимавшись, она обошла меня справа и тяжело взгромоздилась на край чудовищных размеров стола. Это был настоящий аэродром, больше походивший на эстраду в каком-нибудь стриптиз-клубе. Для полноты картины не хватало только парочки пилонов и извивающихся на них полуголых девиц. Я поморщился.

Ее кабинет в принципе больше напоминал будуар стареющей модницы, чем кабинет руководителя. Два огромных окна были наглухо занавешены тяжелыми темно-красными портьерами, из-под которых выглядывали невесомые белоснежные занавески. В дальнем углу у окна стоял темного дерева туалетный столик, над которым поблескивало в тусклом свете овальное зеркало в старинной оправе. Стол занимал почти все пространство кабинета. Вокруг него расположились с десяток легких складных стульев, а в его главе я с трудом различал в полумраке высокое кресло с темной обивкой. Всю стену у двери занимал легкий стеллаж, уставленный и увешанный горшками с цветами самых разных сортов. Стену за моей спиной занимал массивный шкаф со стеклянными дверцами, в котором хранились личные дела учеников и сотрудников. В довершение под потолком тихо позвякивала роскошная люстра, а на полу распластался темный мягкий ковер.

Сарочка улыбнулась, взяла меня за руки и притянула к себе, да с такой силой, что я чуть не упал на нее:

— Что же ты стоишь столбом, милый? Неужели я тебе не нравлюсь?

Я сглотнул комок, когда она положила мои ладони на свою грудь. И снова вздрогнул.

— Я... я... не хочу... — с трудом выговорил я.

— А я тебя не спрашиваю, — в ее голосе зазвучали угрожающие нотки, и ее ладони скользнули под мой свитер. Я почувствовал, как она начала расстегивать ремень.

Разумеется, я солгал, когда сказал, что не хочу. Хочу, черт возьми! Уже месяц я терплю это издевательство — сначала разговоры, потом все более и более откровенные наряды, потом эти якобы случайно выглядывающие из-под юбок резинки чулок, эти соблазнительно вздрагивающие при каждом шаге не стесненные бюстгальтерами груди, эти вздохи и томные взгляды... Я не каменный, черт подери! Я совсем не каменный! Не знаю, как для других, а для меня это настоящая пытка — смотри, но руками не трогай, трогай, но не смей заходить дальше, поцелуй в щечку, но не более! Черт! Первое же ее прикосновение к моей талии, случайно донесенный неизвестно откуда взявшимся сквозняком запах ее духов — и мое тело уже реагирует настолько неудержимо, что у меня подкашиваются ноги. Да, она старая, толстая тетка с дряблой кожей и кучей других проблем, но останавливает меня вовсе не это. Останавливает меня взгляд, который сурово следит за каждым моим движением, за каждым моим словом и за каждой моей мыслью.

Именно из-за него, а вовсе не потому, что мне не хотелось, я с трудом поднял руку, коснулся ее лба и прошептал: «Спать»...

Ее тело тут же обмякло, глаза закрылись, и грудной стон превратился в глубокий вздох. Я осторожно уложил ее на стол, с сожалением погладил по щеке, заправил выбившуюся из прически прядь за ухо, вздохнул и развернулся к двери. Ключ торчал в замке. Я осторожно провернул его и тихо вышел из кабинета.

По коридору бегали и ходили дети. Некоторые бросали в мою сторону любопытные взгляды, пока я, привалившись к двери, приводил в порядок свою одежду и приглаживал волосы. Незаметным щелчком я приказал замку закрыться.

На ватных ногах я с трудом спустился по лестнице и открыл дверь учительской. Но тут же закрыл ее и со стоном облокотился о стену. Нет, это невыносимо!

Они были вдвоем — Светлана Павловна и Ирина Федоровна. Светлана сидела на краю своего стола лицом к Ирине, которая с жадностью целовала ее щеки и шейку. А ее руки тем временем с упоением мяли грудь француженки под кашемировым свитером. ВекиСарочка пропустила меня вперед. Я направился к лестнице, она последовала за мной. nbsp; с трудом выговорил я. Светланы были полуопущены, ноги чуть расставлены. Можно было бы подумать, что происходящее доставляет ей удовольствие. Но ее поза выглядела слишком расслабленной.

Меня вдруг словно пронзило током — да она же спит!

Я развернулся к двери и резко распахнул ее. Ирина сидела за своим столом с газетой в руках. При моем появлении она подняла на меня удивленный взгляд. Светлана сидела на своем месте, уронив голову на руки. Услышав скрип двери, она выпрямилась и сонно осмотрелась вокруг.

— Как? Вы уже закончили? — с кривой ухмылкой проговорила Ирина.

Я метнул на нее гневный взгляд и направился прямиком к Светлане.

— Светлана Павловна, с вами все хорошо? — спросил я, присев возле ее стула на корточки.

Пускай Ирина делает вид, что здесь ничего не происходило, что она все время сидела за своим столом, уткнувшись в газету, но я-то чувствую этот запах...

Светлана сонно улыбнулась и положила ручку мне на плечо:

— Спасибо, Фарит... Тимурович, я в порядке...

Божественный аромат, куда лучше Шанели. Я невольно прикрыл глаза и принюхался. И возбуждает куда сильнее...

— Я рад, Светлана... Павловна, — с трудом переводя дух, произнес я и поднялся....  Читать дальше →