Остров

— З-з-драв-ст-вуй-те, господин!

Неожиданно бесстрастное лицо громилы озарилось добродушной улыбкой, оголившей ровный ряд белоснежных зубов. Чуть наклонив голову, как будто с высоты своего роста он плохо меня расслышит, охранник протянул мне свою громадную пятерню и густым басом сказал:

— Доброе утро, госпожа Саманта! Я вас напугал? Простите. Я не причиню вам зла. Меня зовут Энди. Я буду вас сопровождать.

— Охранять? — немного осмелев, уточнила я, звякнув ручной уепью.

— И защищать, — улыбаясь, добавил он.

Я протянула ему свою руку, и она буквально утонула в его ладони. Энди еще больше согнулся и нежно поцеловал мою ладонь.

— Только не надо называть меня господином, — смущенно сказал он, — И обращайтесь ко мне «на ты».

— Почему? — спросила я, — Ведь вы меня называете «на вы».

— Так положено. Я — вас охраняю. Значит, вы — моя госпожа.

— Закованная в цепи, — прозудела я.

— Но ведь ваш господин разрешает вам ходить без них в пределах дома, — напомнил Энди, — А на территории комплекса вам эти цепи необходимы для безопасности.

— Я пойду, — неожиданно подала голос Аманда, — А вы тут без меня сами разбирайтесь.

Хихикнув, девушка скрылась за дверью, оставив меня наедине с чернокожим гигантом, продолжавшим держать мою руку в своей огромной ладони. Но держал он её настолько нежно, что мой страх быстро улетучился.

— А куда мы пойдем? — спросила я, кокетливо склонив голову на бок.

— Вы же хотели навестить госпожу Марту, — продолжая улыбаться напомнил Энди.

— Ах, да! Верно, — я кивнула головой, — А меня нвдо будет держать всё время за руку?

— Простите, мисс, — охранник выпрямился и выпустил мою ладонь.

Мы пошли по узкой асфальтированной дорожке и вскоре очутились около мрачного бетонного кубообразного строения без окон и массивной железной дверью. Энди вдавил кнопку звонка, и через несколько секунд я услышала в динамике скрипучий голос:

— Кто?

— Госпожа Саманта к арестованной Марте, — отчеканил Энди.

Дверь поехала в сторону, и мы вошли внутрь бетонной коробки.

— Осторожно, госпожа, — сказал Энди, — Здесь темно и ступеньки крутые. Возьмите меня за руку.

Я безропотно подчинилась, и мы спустились на нижний этаж. Энди толкнул еще одну дверь, и я увидела коридор, очень похожий на тот, по которому меня вел охранник после неудачного побега. Как его звать-то? Роберт! Я сама себе удивилась, как быстро вспомнила его имя.

Мы проследовали несколько дверей и остановились у самой крайней. Она была незаперта, и мой охранник легко откатил в сторону эту громадину.

— Я подожду здесь, — тихо сказал Энди, — Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня.

— Сколько времени у меня есть? — я пристально посмотрела на него.

— Не очень много, — охранник стал серьезным, — Но вы не волнуйтесь, госпожа. Я предупрежу вас заранее.

Я вошла в тускло освещенную комнату и огляделась по сторонам. Это была самая обычная тюремная камера, очень похожая на ту, в которой меня держали, прикованной к стене. Только в отличие от той, здесь стояла узкая кровать с железными спинками и небольшой тумбочкой. Рядом с ней стоял деревянный стул с высокой спинкой и мягким сидением. Несомненно, его поставили недавно специально для посетителей. Интересно, кто еще кроме меня приходил к госпоже Марте. Неужели, эта садистка Эльза?!

— Кто там? — вдруг я услышала слабый голос.

Я сделала несколько шагов, стараясь не греметь свими цепями, и зажала рот рукой, чтобы не закричать. На кровати лежала женщина с изможденным лицом, испещренным рубцами и ссадинами. По всей видимости, женщина была обнажена, но прикрыта застиранной простыней из грубой ткани. Сбившиеся в колтуны волосы в беспорядке лежали на подушке, похожей, скорее, на кирпич.

Женщина медленно повернула голову в мою сторону и тихо произнесла:

— Саманта. Садись на стул.

— Госпожа Марта, — выдавила я, сдерживая слезы, неожиданно подступившие к горлу, — Это вы, госпожа Марта?

— Какая я теперь госпожа, — Марта еле заметно растянула пересохшие губы в улыбке, — Видишь, какая я теперь.

— Нет! — не в силах сдерживать себя, я зарыдала и бросилась обнимать её.

Встав на колени перед кроватью, я обвила её шею и прижала к своей груди. Я стала целовать её, а слезы катились по моим щекам, попадали в рот, и я чувствовала их солоноватый привкус. Но я не могла успокоиться и плакала всё больше.

— Не надо, — Марта погладила меня по волосам, — Я прошу тебя, девочка моя, не надо. Не показывай им своей слабости. Они этого не заслуживают. Когда-нибудь, я в этом уверена, они сами будут валяться у тебя в ногах, вымаливая пощаду.

— Да, госпожа, — прошептала я, утирая слезы рукавом, — И у вас тоже.

— У меня? — Марта криво усмехнулась, — Не доживу я до этого.

— Нет-нет! — воскликнула я, — Я не хочу, чтобы вы умерли!

Марта внимательно посмотрела на меня, и я вдруг увидела, как в её глазах появились слезы.

— Вы плачете? — изумилась я, — Не надо!

— Не буду, — пообещала она, — Расскажи, как ты живешь.

— Хорошо, — шмыгая носом, ответила я, — Меня взял к себе господин Гюнтер. Мне кажется, он добрый человек. Он заботится обо мне.

— Вижу, — сказала Марта, подергав мои цепи, — Всё правильно. А кто тебя охраняет? Как звать охранника?

— Энди, — я посмотрела на Марту, — Вы его знаете, госпожа?

— Слушайся его, — ответила она, — Энди — хороший парень и в обиду тебя не даст. Я его знаю.

— Да, госпожа, — ответила я.

Дверь зускрежетала, и в камеру вошел охранник.

— Нам пора уходить, — Энди тронул меня за плечо.

— Иди, Саманта, — сказала Марта, — Тебе действительно надо уходить.

— Можно, я к вам еще приду?

— Можно, — как-то грустно ответила Марта.

— Что вам принести? — спросила я.

— Ничего не надо. У меня всё есть, — Марта попыталась улыбнуться, — Иди.

Еще раз поцеловав её, я последовала за Энди. Выйдя из камеры, я чуть не лишилась чувств. Передо мной, уперев руки в бока, стоял господин Шеер. Я вдруг почувствовала, как у меня начинает кружиться голова, и подкашиваются ноги. Привалившись к стене, я стала медленно оседать на пол.

— Маленькой леди стало дурно? — услышала я голос Шеера, — Да, это зрелище не для слабонервных.

— Это вы во всём виноваты, — выдавила я, — Это вы хотите её смерти.

— Больно нужна мне её смерть, — буркнул Шеер по-немецки и быстро ушел в сопровождении своих телохранителей.

Энди наклонился и как пушинку поднял меня на руки. Прижав к своей мощной груди, он вынес меня на свежий воздух. Нес он меня бережно и нежно, заботливо предохраняя от того, чтобы я ненароком не ударилась об угол или выступ.

Я вдруг вспомнила, как в детстве, гуляя с отцом в парке, мы попали под сильный ливень. Мы побежали под какой-то навес, но я подвернула ногу. Тогда отец подхватил меня на руки, завернув в свой пиджак, и понес домой. Дождь всё усиливался, а отец нес меня, прижимая к груди. Он был совсем мокрый, уже начинал чихать, но упрямо шел вперед.

Я обхватила мускулистую шею Энди обеими руками и прижалась к нему, как тогда в детстве прижималась к своему отцу.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — спросил он, когда мы выбрались наверх.

— Уже лучше, — ответила я, — А куда мы идем?

— Я тут подумал, — сказал Энди, — Что вам не помешает немного подыщать свежим морским воздухом. Я тут одно местечко знаю. Там есть лавочка. Вы посидите, А потом мы пойдем домой.

— А нам не влетит? — испугалась я, — Тебя не будут ругать?

— Меня будут ругать, — с усмешеой ответил охранник, — Если вы будете плохо себя чувствовать. А так мне только спасибо скажут.

Энди вынес меня на край карниза, где действительно под густой кроной огромного дерева стояла небольшая лавочка со спинкой....  Читать дальше →