Возвращение на Скалистый

Сперва я решил найти инспектора опеки девочек Галину Федоровну, работающую, как я помнил, в Николаевске. Она оказалась дородной жизнерадостной женщиной лет 50-ти с густой шевелюрой крашеных хной волос. Я представился моряком, который часто бывал на Скалистом. Сказал, что мне очень нравится Светлана, что я уволился и хочу ее разыскать. А еще — что я очень переживаю за судьбу ее дочерей. Женщина охотно мне рассказала, что когда закрывали станцию, Светлана потребовала, чтобы все претензии к Лене и Насте были сняты. И начальник управления лично занимался этой проблемой. Что все решилось наилучшим образом, и сейчас девочки учатся в Приморском университете и заканчивают первый курс.

— На экологов?, — уточнил я

— Откуда Вы знаете?, — изумилась Галина Федоровна, — Вы же сказали, что последний раз со Светланой Сергеевной в июне прошлого года общались?

И действительно: откуда? Гипотеза Ивана Иваныча трещала по швам.

— Ну-у... Света давно говорила, что хотела бы, чтобы они именно на эту специальность пошли.

— И Вы знаете? Была права!, — совершенно удовлетворилась моим ответом женщина, — Девчонкам очень нравится. Они звонят иногда. А меньше месяца назад даже заходили в гости проездом. Представляете, они там такую активность развили, что им даже дали грант на изучение ларгов! Знаете таких?

— Тюлени вроде.

— Да. И им оплатили поездку на Скалистый, чтобы они могли снять фильм о миграции этих ларгов! Удивительно талантливые и целеустремленные девочки! Я всегда знала, что у них все будет хорошо.

— Ох. И у меня прямо камень с души.

— Вы знаете, как их найти?

— Да. Адрес в управлении дали. Завтра полечу.

— Передавайте им привет от меня, и... , — она полезла в стол и вытащила коробку конфет, — ... и вот это. Я конфет не ем, а посетители дарят иногда. А девочки — еще те сладкоежки!

— Обязательно передам!

Мы тепло попрощались, и я помчался покупать билет на ближайший самолет до Владивостока.

Часть 4

— Кто там?, — раздался из-за двери знакомый и столь любимый мною голос.

— Это Николай. Я от Галины Федоровны, из опеки.

Защелкал замок, а мое сердце замерло от волнения. Я надеялся, что она меня узнает, но все надежды рухнули, когда наши глаза встретились. Она смотрела на меня так, как смотрят на незнакомого человека. Приветливо, но настороженно.

— Проходите, — жестом пригласила она меня.

— Да я на минутку, — срывающимся голосом ответил я, — Привет передать и презент небольшой.

Она отодвинула рукой протянутую коробку конфет и настойчиво повторила просьбу:

— Проходите, не стесняйтесь. Девочки еще в универе. Дождетесь их, и сами передатите. Как у нее дела? Святая женщина!

— Нормально. Жива-здорова. Очень рада успехам Лены и Насти. И ждет в гости при случае. Скучает по ним очень.

— Они тоже. Мне грустно, конечно, от этого, но она им практически меня заменила, когда они в интернате учились. И неизвестно, как бы их судьба сложилась, если бы не Галина Федоровна.

— Да, я знаю эту историю. Про кражу.

Светлана удивленно подняла брови:

— Она Вам рассказала?

— Ну да.

— Хм. Странно. На нее это не похоже. Она любит поговорить, конечно, но это не тот случай.

— Так получилось, — пожал я плечами, решив впредь быть осторожней.

Она пригласила меня в маленькую уютную кухню.

— Сейчас чай будем пить. Хотите?

— Не откажусь.

— А Вы мне пока расскажите: как там в Николаевске? Вы там живете? Работаете?

— Работал. Сейчас уволился.

— А где?

— В управлении...

— Ого! А в каком департаменте?

Я ответил

— Ох!, — всплеснула она руками, — Это же у вас эта жуткая история случилась? Ваш электронщик должен был на метеостанцию лететь, где я тогда работала, и вертолет разбился?

— Да.

— Ужас. Там же все погибли, кроме одного. Но он, говорили, тоже не жилец.

— Оказался жилец, — грустно улыбнулся я, — Я был в том вертолете.

— Вы-ы?!

— Собственной персоной. На этой неделе только выписался.

— Но... но... , — она не находила слов.

— Знаете, говорят, что бог дает таким, как я, еще один шанс, если у них есть незаконченные дела на этом свете. Я должен был погибнуть. И я должен был встретиться с Вами, Света. Но я выжил. И потому я сейчас здесь. Мне кажется, что это и есть мое незаконченное дело. Вот такая история... А точнее — ее начало.

— Вы меня не разыгрываете?

— Могу документы показать. У меня все с собой. Выписки, заключения, акты...

— Не нужно. Я верю. А почему Вы сказали, что это начало истории?

— О-о. Это долгий разговор. И боюсь, что Вы не захотите меня слушать.

— Почему же. Я люблю слушать. Я очень долго жила одна и...

— ... Вам не с кем было поговорить. И Вы просто садились за рацию и слушали эфир. Часами.

— Откуда Вы знаете?

— Я все про тебя знаю, Света. И даже то, что вот ты сейчас нальешь себе чаю. Без сахара. Но все равно возьмешь ложечку и будешь долго помешивать перед тем, как начать пить.

Теперь она глядела на меня с испугом.

— Кто Вы?! Откуда Вы... ?!

— Не надо меня бояться. Я не причиню зла. Тебе — никогда! Просто позволь мне все рассказать...

Рассказ получился действительно долгим. Света слушала меня не перебивая. Я начал с того, как очнулся на больничной койке. Как начал звать жену. Как не мог поверить, что никакого Скалистого в моей жизни не было. Как объяснял этот феномен Иван Иванович. А затем начал рассказывать о нашей совместной жизни на острове. Говорил прямо, без утайки. Рассказал про Новый Год. Про то, как нам было хорошо вместе. Хотя все же не решился упомянуть о моих отношениях с Леной и Настей. Закончил я встречей с браконьерами и снова больничной койкой.

— Ты мне не веришь?

— Я... я не знаю, — тихо и устало ответила она.

— Я сам себе не верю. Доктор сказал, что мозг извлек всю эту информацию из «анналов памяти», а остальное додумал. Но откуда я мог знать о том, что девочки поступили на экологов? И о том, что они снимали фильм?

— От Галины Федоровны может?, — осторожно предположила Света.

— А о креме из спермы и жира? А о том, как ты пьешь чай? Я могу назвать кучу таких подробностей, о которых я никак не мог узнать! Я помню каждый сантиметрик твоего тела, Света! На левой груди, чуть выше соска у тебя родинка. И на крестце, ровно посередине, в виде капли.

Я перечислил еще с десяток очень интимных подробностей.

— Извращенец! Ты мог где-то подглядеть за мной.

— Ты любишь фильм «Любовь и голуби»...

— Моряки рассказали...

— Твой муж нашелся осенью и требовал половины денег...

— Да об этом полуправления знает!

— Черт! Ты писала стихи!

Окруженная бездной

Я на острове мрачном...

— Это... Это... Нет! Этого никто не мог знать! Я никому никогда их не показывала. И тетрадку сожгла, когда уезжала.

— Ты показывала их мне! Во сне, правда... А еще ты дала имена всем свои курицам: Пеструшка, Рыжик, Паскуда, Мохнатка, Наина, Монсеррат (потому что самая толстая)... Всех перечислить?

— Не надо! Нет! Прекрати!!, — она вскочила с перекошенным от ужаса лицом, — Я не знаю, как ты это делаешь, но... Уходи! Убирайся немедленно!! Уходи!!! Я вызову полицию, я кричать буду!!!

— Не будешь. Бывало и похуже. Ты не из пугливых, — спокойно сказал я, поднимаясь со стула, — Это тебя боятся, когда ты за карабин берешься. Кстати, приклад для него ты вырезала сама. Из березы, которую собственноручно вырастила за маяком. И под железной накладкой на торце выжгла свои инициалы: С. С.

— Уходи, — глухо повторила Света

— Я уйду, но ты знаешь, где меня искать. Там, где нам было хорошо...

На лестнице я столкнулся ...  Читать дальше →