Я вам спою

На опушку леса мягко спускался летний вечер, постепенно умолкали птичьи трели, закрывались венчики цветов. Скоро закатная прохлада сменит дневную духоту, и тишина воцарится над зарослями ежевики.

Тишину и спокойствие убывающего летнего дня вдруг нарушил странный тягучий звук, а над островком колючих кустов воздух сгустился, постепенно уплотняясь. С треском и воплями в самую гущу ежевичных кустов откуда-то рухнула темная фигура, после чего принялась выбираться из колючего плена, вполне разборчиво чертыхаясь.

Наконец-то путник выбрался на траву, но вставать не спешил, а первым делом взял в руки музыкальный инструмент и внимательно осмотрел его. Только убедившись, что с гитарой (а это была именно она) все в порядке, пришелец все же встал, развязал капюшон и скинул тяжелый плащ, скрывавший тоненькую фигурку. Девушка выпрямилась, стряхнула листья, и внимательно осмотрела юбку, после чего облегченно вздохнула. Потом достала из кармана маленькое зеркало — придирчиво рассмотрела лицо на предмет царапин и синяков, улыбнулась своему отражению и спрятала зеркальце.

— Ну... Йиссандра... пора размять пальчики! — Как могла, она пригладила белокурые локоны, сунула плащ в потрепанную котомку и бодро потопала по тропинке. Йиссандра Шан-Дереналь — свое настоящее имя Сирена не называла никому.

А в данный момент она уже приближалась к какому-то трактиру. Сирена не спешила заходить в это заведение, какое-то время она настороженно заглядывала в окна, пока не убедилась, что её наряд не вызовет удивления. И только потом вошла. Конечно, на неё не обратили внимания, но она взяла аккорд и запела:

— Шелестит гитара томно, где-то булькает мадера,
Ночь. Луна. В окошке донна — под окошком кабальеро
Ну-с итак в испанском стиле начинаю ритурнель я.
Место действия — Севилья, время действия — в апреле.

Благодаря своей фривольности, эта песенка всегда имела успех — во все времена и эпохи. Она пела, наигрывая, и обходила столики, за некоторыми уже одобрительно смеялись и стучали кружками. Закончив петь, Сирена сняла с пояса кошелек, раскрыла его и снова прошлась по таверне, в нем зазвенели монеты. А к трактирщику начали подбегать с заказами. Он сразу смекнул — и у самой стойки она увидела удобный стул. Отлично! Сирена пела весь вечер, и её кошелек уже изрядно потяжелел от звонких монет. Но вот последние посетители разошлись, она встала, потянулась и обернулась к трактирщику.

— Милейший. Благодарю вас за то, что помогли мне немного заработать. Я бы еще не отказалась прикупить у вас кое-какие припасы — и больше не буду вас здесь беспокоить, направлюсь дальше.

— А я бы хотел, чтобы вы здесь немного задержались, милая барышня. — трактирщик как-то странно ухмыльнулся. Сирена захлопала глазами. Он что, собрался её ограбить? Но ведь за этот вечер он-то заработал столько — с её скромным доходом и не сравнить!

— Но мне пора в путь, — она все еще надеялась, что ошиблась.
— Нет, милая. За этот вечер я заработал больше, чем за месяц — и все благодаря тебе. Так что — ты останешься тут!
— Да я бы и рада, но я хочу спать, а здесь жестко.
— Где? — он недоуменно вытаращился.
— Тут, — она топнула ногой.
— Заткнись. Ты будешь жить здесь и... Насчет спать... Ты же сама понимаешь. — его пальцы спустились к ремню и начали его медленно расстегивать. — Ты же понимаешь, девочка, — голос становился все более хриплым. — Что жилье и еду надо будет отработать. Отложи свою бренчалку, и открой ротик — я сейчас покажу, как... — ему казалось, что она испугана и безропотно выполнит его приказы. Но девушка только крепче сжала гриф и принялась ритмично щелкать пальцами. Потом взяла аккорд, спела несколько слов — Арлекина появилась почти мгновенно.

— She keeps Moet et Chandon
In her pretty cabinet...

Воительница бесшумно скользнула за спину мужчины и без лишних слов заломила ему руку. Потом ткнула носком сапожка под колено — согнувшийся пополам трактирщик рухнул на пол.

— A built-in remedy
For Kruschev and Kennedy
At anytime an invitation
You can't decline?

Ппродолжая петь, Сирена кивнула Королеве, чтобы его придержала, и направилась в кладовую. Она столько раз исполняла эту песню, что аккомпанемент ей уже не требовался, поэтому девушка, не теряя времени, принялась набивать свою котомку всевозможными припасами. К слову, её котомка была действительно чудесной вещью, Сирена её украла в одном измерении. Правда, всех её свойств она не знала, только то, что, сколько бы в неё не складывали — она остается такой же и не тяжелеет ни на грамм. Поэтому девушка совершенно спокойно опустошала кладовую этого говнюка, а в ответ на его похрюкивания и стоны только отвечала:

— Сам теперь заткнись. За такое поведение — я имею право взять у тебя все, что мне вздумается. И твою загрызочную, да и тебя самого в рабство в придачу!

Recommended at any price
Insatiable an appetite
Wanna try?

Арлекина свистнула (она никогда не говорила, и Сирена даже не знала — умеет ли) и девушка выглянула из кладовой. Вот же черт! Принесло кого-то на ночь глядя! Закинув небольшую котомку на плечо, она вышла из кладовой. Дала знак настороженному духу песни — не трогать пришедшего, а сама внимательно разглядывала высокого темноволосого парня, который, в свою очередь, изумленно таращил глаза на всю эту сцену. Но тут заорал трактирщик:

— Заставь её замолчать!

Вальтер (так звали пришедшего, он служил почтальоном в этой и соседних деревнях) сориентировался почти мгновенно — он понимал, что нож в ход пускать опасно, неизвестно на что способна странная девица, держащая кинжал у горла трактирщика. Но на столике, рядом с которым стояла певица, оказалась булочка, которую он схватил и со словами:

— Кажется, вам стоит немного перекусить, — резко закрыл ею девушке рот. Ей оставалось только прожевать.

She's a killer Queen
Gunpowder, gelatine
Dynamite with a laser beam
Guaran — аап!

Мелодия оборвалась. Сирена выплюнула пыльную булку и гневно сверкнула глазами.

— Вы хоть знаете, чем рисковали? Да она же сейчас все здесь в лоскуты раскромсает! — на самом деле Арлекина должна была исчезнуть через минуту — ведь песню она не пела. И никогда она не пыталась убить, или даже ранить кого-то, но Сирена уже знала, что она очень реагирует на её настроение, и вообще-то побаивалась вызывать её, если была сильно не в духе.

— Позвольте, я отзову свою защитницу и все вам обьясню... — она щелкнула пальцами ровно за мгновение до того, как Арлекина исчезла с тихим хлопком. Потом набрала побольше воздуха, ткнула пальцем в сторону трактирщика (тот так и не решался встать) и начала обвинительный монолог:

— Этот человек пытался меня ограбить и задержать здесь насильно! Он даже хотел... Хотел... — она всхлипнула и пустила вполне натуральную слезу. — Разве здесь принято так поступать с приличными путницами?

Вальтер не очень понял, о чем девушка говорила, какое-то ограбление, насилие. Но ведь это вторая девица была вооружена! А эта, похоже, выносила у него все, что только было возможно. Как-то не больно логично. Хотя трактирщик Гюнтер был тот еще пройдоха, но таких поступков за ним до сего дня не числилось. Создавалось впечатление, что девушка выдумала часть этой истории, поэтому стоило быть настороже и готовиться ко всякому.

— Ранее что-то такого он не делал, но если это и так, то почему оружие было приставлено к нему, и обчищала всю его лавку тоже ты? Выходит, это ты — воровка.

— Какая же я воровка? — она тряхнула свою котомку — та казалась полупустой. — Что я украла? — и лучезарно улыбнулась. — У меня есть несколько монет — но их мне дали сегодня за песни, это вы легко сможете узнать у постоянных посетителей этой таверны. А моя защитница — она просто не позволила этому человеку совершить плохое деяние. Я просто бедная музыкантка, и путешествую. А если девушка путешествует одна — должна же быть у неё хоть какая-то защита от таких вот....