Костя + Лиля =

..

Их бедра сами, на ощупь, приладились друг к другу и пустились танцевать медленный танец.

— Лиииииииля, — выдыхал Костя, сладко скользя в любимом теле. — Я пятнадцать лет этого не делал...

— Мммм! Фантазер ты...

— Лиль! Ты мне не веришь, да? — Костя застыл, войдя в нее до упора.

— Ну Кость! Проснулся, метался тут от каких-то кошмаров... Вот ты скажи, — говорила ему Лиля, сжимая в себе его член, — если этот Вражина может что хочешь делать с нашей реальностью, почему ты тогда до сих пор живой? Он же может тебя просто убить чужими руками, как убил метеоритом того мальчика. И никто на него не подумает. А?

— Лиль, ну как же тебе не... — начал было Костя, но не договорил.

Их кровать тряхнуло, будто кто-то ударил по ней снизу.

— Ааай! Костя, что это? — завизжала Лиля.

Не отвечая, Костя смотрел, как завороженный, на трещину, которая ползла по стене снизу вверх.

Тряхнуло снова, вдвое сильней. Трещина доползла до надписи «Костя + Лиля =», свернула в сторону...

— Землетрясение! — крикнул наконец Костя. — Бежим!..

Но не успел. Трещина пробежалась по потолку и окольцевала его щербатой линией. На Костю с Лилей посыпалась штукатурка...

Последнее, что помнил Костя — как надпись «Костя + Лиля =» летит на него вместе с потолком.

4.

— Где мы?

Костя открыл глаза.

Ничего не изменилось: взгляд скользил по такой же мерцающей тьме, какая была у него под веками. «Вот на что похоже Запределье», — вдруг понял Костя, — «на то, что видишь закрытыми глазами...»

Его руки обнимали теплое тело. «Лиля?...»

Костя посмотрел вниз.

Он стоял, как и раньше, на бездне, а Лиля прижималась к нему, обхватив Костю руками-ногами, как обезьянка. Его член по-прежнему был глубоко в ней. Самое удивительное, что Костя не чувствовал никакого веса — только тепло ее тела...

— Лиль?

— Костинька, где мы? Мы умерли?

— Не знаю. Это Запределье.

— Запределье?..

— Ну да. Страна снов, изнанка Вселенной. Отсюда можно программировать мир.

— А... Почему мне не страшно?

— Не знаю... Лиль, это чудо.

— Что мы не умерли?

— Нет. Что ты со мной. То, что я вернулся сюда, как только... ну, в общем, это понятно — я же переселился отсюда в молодого меня. А вот как ты со мной сюда проникла?

— Ну, это же очень просто, — сказала Лиля. — Ты во мне, а значит, мы — единое целое. Когда мы делаем это, мы как одно, понимаешь?

— Вот оно как... Значит, мы опережаем Вражину на один ход.

— Он где-то здесь?

— Да.

В этот момент Ничто, лежащее перед Костиными глазами, сгустилось в ком мерцающей тьмы.

Тьма быстро приближалась к ним, и Лиля вскрикнула. Чем ближе была тьма — тем лучше были видны сполохи красного пламени и багровый отсвет, сочившийся из нее. Костя видел, как в сумраке прорисовывается чудовищный силуэт с рогами.

— Я так и думала. Господииииии... — Лиля крепко, как могла, вжалась в Костю.

— Ну, и к чему весь этот пошлый маскарад? — спросил Коля у рогатого монстра, когда тот завис над ними. — Не мог выдумать обличье пооригинальней? Воспользовался пыльным властелином тьмы с голливудских складов?

Казалось, монстр был озадачен.

— В миру ты, значит, воплотился в среднестатистического россиянина. Взял среднее арифметическое всех наших мужиков и вывел эдакого Васю Вообще. А здесь решил, что Черный Властелин — самое то для Запределья. Пыль с рогов-то оботри!

Монстр качнул рогами.

— И, кстати, почему ты стесняешься показаться в настоящем виде? Прыщи у тебя, что ли? Здесь, в Запределье, стесняться нечего.

Монстр отступил назад. Рога с хрустом отскочили от головы и канули в никуда. Вслед за ними багровое тело пошло трещинами, вспыхнуло и разлетелось, как фейерверк.

— Вот не можешь без спецэффектов, позер, — сказал Костя, потирая обожженный лоб.

— Да вижу, вижу, что ты уже ничего не стесняешься, — раздался знакомый голос. — Базаришь со мной, а сам ебешь свою телку. Эксгиби рулит!

Костя закашлялся.

— Что, не ожидал? — говорил ему Коля, выходя из тьмы. — А ведь думал же, думал, что это настоящий Черный Властелин с тобой играется, а? Или демон какой? Признайся!

— Кто это? — спросила Лиля, приоткрыв один глаз.

— Мой ассистент. Бывший, — сказал Костя.

— Ох, меня уж и уволили, да? — гримасничал Коля, поправляя оглобли. — А может, это я тебя уволю? Из Института, из жизни, из мира — отовсюду? Я презирал тебя с первой минуты нашего знакомства, Зотов. Ты вытирал об меня ноги, а я расстилался перед тобой. И ждал... Ты решил перехитрить меня и всех, и стряпал свои вонючие пилюли сам, ночами, думая, что никто ничего не знает! Но ты недооценивал меня, Зотов. Я сам, слышишь, сам пришел к таким же выводам! Ты пустышка. Ты случайно сделал эти открытия, но так ничего и не понял. Как ты уже догадался, я заимствовал у тебя одну пилюлю... О, я сразу знал, что делать. Я сразу отправился в прошлое, нашел там твою телку и поимел. Ты бы видел, как она мне отдавалась! Как блядовала! Ну, я же не ты... Я могу запрограммировать любой оргазм, любой катаклизм, любое... А потом я стер ее нахуй из твоей жизни, а ты даже не допер, великий ученый!

— Куда мне, — сказал Костя.

— Вот-вот... А сейчас с тобой покончено, Зотов. С тобой и твоей телкой. Вас нет. Взрыв газа, домик тю-тю, тела из-под завалов так и не извлечены... А я — властелин мира! Я могу менять историю! Могу править Вселенной! Я могу... Я...

Коля замолчал: Зотов поднял руку и все тем же лучом, светившим из нее, нарисовал вокруг Коли прозрачную сферу, вроде мыльного пузыря.

— Ты что тут колдуешь, Мерлин?

— Блокирую тебя... Все, Коля. Доступ закрыт.

— Кааак? — Коля заскрежетал зубами. — Ну нееет. Ничего у тебя не выйдет.

Он вытянулся во весь рост, раскинул руки — и пузырь лопнул.

— Ха-ха-ха-ха! Колдуй еще! Мне нравится.

Костя нарисовал вокруг Коли две сферы — одну в другой, как матрешки. Тот порвал их, как и первую. Потом сфер было три, четыре, восемь, двенадцать... Коля рвал их на клочки, и те летали вокруг, как осенние листья, замусорив Запределье...

— Подожди! — сказала Лиля. — Так ничего не выйдет.

— Почему? — спросил Костя, хоть и сам все понимал. Всемогущество на всемогущество...

— Потому. Ты один не справишься. Надо вместе.

— А как вместе?

— А вот так. — Лиля вжалась покрепче в Костю, влипла в него промежностью, обтянула влажным нутром член... И подняла руку. — Давай. Три, четыре...

Они стали рисовать вместе.

Это была странная сфера. Таких не бывает на Земле, и в Запределье тоже, наверно, никогда не было. Она была и выпуклой, и вогнутой одновременно. Она была и внутри, и снаружи. И там, в ее невозможном двойном пространстве, остался Коля.

Он пытался порвать ее — но рвалась только одна часть сферы. Как только рвалась другая — прежняя восстанавливалась. Рвалась выпуклая — оставалась вогнутая. Рвалая вогнутая — оставалась выпуклая.

Сквозь зазеркалье было видно, как беззвучно кривится и кричит Колина физиономия. Двойная защита блокировала даже крик...

— Все. Он в ловушке, — сказала Лиля.

— А мы?..

Они посмотрели друг на друга.

— Он сказал, что мы умерли...

— Он много чего сказал. Мы его победили. Вместе.

Костя смотрел на Лилю. Сквозь ее лоб и щеки мерцало Запределье...

— Обними меня покрепче, — сказала она. — Закрой глаза. И не смей не верить в нас!

Он зажмурился и прижал к себе Лилю, чувствуя, как сквозь их гениталии проходит обжигающий вихрь, наполняя густой, тяжелой плотью прозрачные тела...

***

Костя Зотов открыл глаза. Долго пялился в потолок, вникая в него, как в головоломку.

Там было написано: «Костя + Лиля =Love».

Когда это он дописал? Или Лиля?... И что за хрень-то снилась ему, а?..

Ну да ладно. Рядом сопела Лиля, живая и настоящая. Его Лильчик, Лиленок, Лилюсик. Его Пушистый Малыш.

Костя сунул руку под одеяло. Нашел теплое бедро и погладил снизу вверх. Потом еще и еще, подминая дышащую, податливую со сна кожу.

Малыш муркнул и перекатился на спинку. Изображать опытного соблазнителя больше не было сил, и Костя, подвывая, накинулся на разнеженное тело.

Сонная Лиля улыбалась. Соски ее колыхались, как ягодки в сметане...

— А ты? — спросил он, когда смог говорить.

— А я не хочу, — мурлыкала Лиля. — Я еще соооонная... Ты куда?

— По делам.

— По большим?

— Не очень.

(... Ччерт, ну что за дрянь снилась мне? Какой-то демон в очках, какие-то землетрясения... Влезет же в голову!)

Их любовь казалась ему счастливым сном. Вот-вот что-то случится, дунет какой-нибудь сквознячок — и все рассеется, как мираж...

Хотя — нет. Не рассеется. Костя сам не знал, почему он знает это.

(... Ччерт, ну как же оно туго всегда после этого дела. Хрен знает сколько торчу над унитазом...)

Сзади грюкнула форточка. Спину окатила струя холодного ветра.

Костя поднатужился, как мог...

— Лиленок! — крикнул он, входя в комнату. — Лиленок... Ты где?

— Ммммм, — раздалось из кровати...