Тридцать три. Часть 12

Рука нащупала среди зарослей мокрую щель. Загнать моего балбеса в широкое лоно, не составило никакого труда. Влагалище обхватило головку члена, и я даже испугался повторения случая с Галей. Я начал лёгкими толчками пробивать себе дорогу и скоро, погрузив весь член, достиг дна.

— Глубже, глубже. Ещё, ещё, сильней, ещё. — шептала Фрося, подмахивая мне задом.

— Егоровна, зад приподними. Я подушку подложу, а?

— О! Боже! Наталья Санна, вы здесь? Боже, стыд-то какой?

— Всё хорошо. Успокойся, Фросенька. Никакого стыда здесь нет и быть не может. Я же доктор. Подними попку, удобней будет. Давай, Давай. Ты умница. — она подложила-таки туго свёрнутую подушку, и этим выпятила лобок и вагину навстречу моим ударам.

Теперь член погружался глубоко, упираясь головкой в дно и растягивая его, а корень прижимался к клитору. Вскоре Фрося снова забыла о Наташе и отдалась новым ощущениям. Я опирался над ней на руки, так член уходил глубже. Груди Фроси, прикрытые чашками лифа, раскачивались из стороны в сторону, как заливное. Наталья задрала кофточку и лифчик Фроси к подбородку и начала теребить ей соски, гладить и тискать груди. Обласканная со всех сторон, Фрося стонала и ахала.

— Кончай, милая, кончай. — Взмолился я, чувствуя приближение, как я предполагал, болезненного оргазма.

— Я — за-бы-ла-как-это-де-ла-ет-ся.

— Вспоминая, Фрося, вспоминай. — Я упирался как мог, чтобы не оставить, совращенную мной, женщину не удовлетворённой. Продержаться ещё бы пару минут.

— Е-щё-е-щё-А-А-А. ААААА!!! Ох! сейчас умру. О! О-ооо.

Наконец-то. Я придавил Фросю своим весом, загнав пылающий член в пульсирующее лоно, и думал только о том, чтобы не кончить. Пульсации и содрогания тела ушли, и Фрося заплакала.

— Во те на! Фрося ты чего? — я хотел слезть с неё.

— Нет! Побудь во мне ещё немного, вона как стоит! — она шевельнула бёдрами.

— Ладно. А плакать зачем? Плохо, что ли?

— Плохо. Очень плохо! Дура, двенадцать лет без мужика жила. А ведь могла и меня хотели. Дура. Ох и дура! Спасибо тебе. — Она обняла меня и стала покрывать моё лицо поцелуями. — И тебе Наташенька спасибо, что помогла меня совратить. Я, наверное, его у тебя забрала? Да?

— Ну, что ты, что ты! Это он тебя захотел, а я с ним поспорила, что у него ничего не получится. Вот. Получилось.

— А спорили на что?

— На меня. Если он тебя при мне трахнет, то может иметь меня, когда и как захочет.

— На счёт «как захочет» что-то я не припоминая, но спасибо за предложение.

— Что это значит «как хочет»?

— Вот я сейчас тебе, Фросенька, и покажу. Для начала — оральный секс. Хорошо, Наташенька?

Я подошел к сидящей на табурете Нате, и выставил перед ней член, ещё влажный от недавних купаний. Она достала из кармана платочек и отёрла им головку, ствол и мутные капельки с волос на лобке. Оттянула крайнюю плоть и медленно погрузила член по самые гланды. Фрося села на кушетке и с открытым ртом наблюдала, как Наташины губы мягка скользят по синюшной коже. Она вся подалась вперёд.

— Была, не была. Дайка я попробую.

Она опустилась передо мной на колени, взялась за член обеими руками и неуверенно поднесла его к своим гудам.

— Ты проведи им сначала по щекам, по носу, по губам. Ощути его нежную тёплую кожу. Поцелуй головку. Возьми кончик губами. Так. Хорошо. Теперь глубже, как «эскимо». Ещё. Молодец. — Наташа руководила, а Фрося чётко выполняла её указания.

— Смотри.

Наташа опустилась на коленки и насадила свою красивую голову на мой кол по самые яйца. Сделав несколько глотательных движений, глубоко вздохнула, переводя дух, и послала член за одну щеку, вдоль сжатых зубов, потом за вторую. Фрося смешно, по-детски, открывала рот, вращала головой, повторяя движения.

— Дай!

Сунув член поглубже, она поперхнулась и закашлялась в рвотных позывах.

— Нет. Не могу. А тебе вот так приятнее чем там? — она кивнула на свой лобок.

— Если минет, делают умело, то да. Давай я ещё покажу с тобой то, что с Наташей не получится. Ложись.

Женщины вопросительно переглянулись.

Фрося без вопросов плюхнулась на спину, готовая на всё. Я сел на неё верхом, сгрёб её груди и сунул между ними член.

— Сплюнь, чтобы он плавно скользил.

Я добавил своей слюны и размашисто задвигал прибором. Головка, достигала её губ, а яйца скользили от живота по груди. Я теребил ей соски и в такт своим движения мял груди.

— Ой! Я так могу и кончить. Такое ощущение, что всё там. А ты можешь кончить?

— Не сейчас. Наташа, повернись.

— Хочешь «раком»?

— Нет, «бобром». — Недоуменные взгляды. — Старый анекдот.

«Женщина — опять «раком»?

«Мужчина — Давай «бобром».»

«Женщина — Это как?»

«Мужчина — Возьми деревянную ручку кресла в рот и грызи, а я возьму тебя сзади.»

— Умно.

Наташе повернулась и опёрлась на кушетку руками. Я нащупал пальцами её щель, суховато.

— Так не пойдёт. Садись.

Раздвигать ей ноги мне не пришлось. Она откинулась назад, открывая мне все свои прелести.

— Ты бреешься? — глаза Фроси округлились.

— Как-нибудь я тебе тоже причёску сделаю. Ой!

Это я легонько куснул клитор.

— Целовать туда!? Фу!

— А ты пробовала? Тебе целовать член понравилось? Не глотать. То-то же. А здесь кожица ещё нежней. И соки вкусные. Если женщина здоровая и чистая конечно. Натальюшка, подожди-ка чуток. А ты, Фрося, ложись так же. Давай, давай. Открывай свои прелести, не стесняйся, я их уже не только видел, но пользовал.

Фрося развернула свои ляжки, открыв взору не ухоженную клумбу лобка, разросшуюся буйным цветом чуть ли, не до пупа. Между пухлых губ розовел небольшой капюшон, переходящий в невысокий бордюр вокруг влагалища. В общем, обычная чистенькая вульва, в дебрях волос. Я расчесал волосы пальцами на прямой пробор. Фрося приподнялась на локтях и жадно наблюдала за моими действиями. Окунув один палец во влагалище, я облизал его сунув в рот. Фрося брезгливо сморщилась.

— Фросечка, а ты кисло-солёная, вкусная. И пахнешь морем.

Я снова погрузил в неё палец и протянул его ей.

— Попробуй себя. Ну же!

Она нехотя взяла мой палец в рот и её брови поползли вверх.

— Не то, чтобы вкусно, но не противно. — Констатировала она, улыбаясь.

Я размазал сырость по её клитору и стал водить вокруг него пальцем. Глаза её затуманились, дыхание участилось, бёдра задвигались в такт моим пальцам. Я придавил посильнее, и она отозвалась стоном. Я подул на высунувшийся клитор, снова стон. Губы прошлись лёгкими пощипываниями по внутренним сторонам ляжек, вызывая трепет во всём её теле. Кончик языка раздвину капюшон и вызвал хриплый трон. Два пальца вошли во влажное влагалище, и Фрося задёргала задом. Губы втянули клитор, и Фрося забилась в оргазме, стеная и дёргая тяжелыми бедрами.

— Ну, как! Очень противно? — Спросила Наташа Фросю, когда та, немного успокоившись, уронила ноги на пол.

— Я думала, что знаю о себе всё, а оказывается, что совсем ничегошеньки.

— Ты о чём?

— Да о том, что я могу быть такой распушенной шлюхой. О! Как же мне хорошо!

— Так! Значит, ты и меня шлюхой считаешь?! — Возмутилась Ната.

— Не знаю, разве муж с женой такое себе позволяют?

— Те, кто позволяет, и не расходятся! Это не разврат, а древнее искусство любви. Мы же все зашоренные, погрязшие в надуманных моральных догмах, неучи в этой области. И ни шлюхи, ни бляди здесь не причем. Ты же телом не торгуешь? А если в браке не получаешь сексуального удовлетворения, что очень вредно для здоровья и психики, правда? доктор, — обратился я к Наташе — то надо или разводиться, что очень проблематично, или идти налево. У кого-то либидо больше, у кого-то меньше, а кто-то патологически не сексуален. Мне кажется, что именно сексуально немощные люди и придумали пуританские правила. Конечно, всё хорошо в меру. — Я многозначительно кивнул на свой синюшный ...  Читать дальше →