Рим-кровавый и развратный. Часть 11

Сабина, была просто ошеломлена реакцией мужа. Она искренне полагала, что он обрадуется. Изумиться, конечно по началу, но потом...

— Я не понимаю... , — голос женщины дрогнул. — Отчего ты разгневался Лентула?

— Ты ещё спрашиваешь? Да он же служит моему злейшему врагу Флакку! И его жене которую ты сама ненавидишь!

— Это всё в прошлом! — воскликнула Сабина. — Флакк вне закона. И все клятвы Элатия, уже не имеют значения. Кроме того ланиста Ветувий уступил мне Элатия.

— Да, что ты несешь! — взвился Лентула. — Ты знаешь, сколько наших людей он убил?

— Несколько рабов при обороне дома, — отмахнулась Сабина

— Рабов? А на Форуме он убивал моих клиентов и сторонников Суллы! А потом и солдат гарнизона!

Сабина побледнела, начала кусать губы, руки ее затряслись.

— А теперь ты говоришь, что он служит нам?! — продолжал орать Лентула. — Да от меня все отвернуться если этот гладиатор будет с нами. Взять его!

Приказ был отдан нескольким слугам, находившимся в данный момент в триклинии. Они начали растерянно переглядываться.

— Я отдал приказ! — заорал Лентула.

Один из рабов, самый крепкий и смелый кинулся на Элатия и был встречен ударом в челюсть. Со стоном смельчак повалился на пол.

— Взять! Схватить!

Лентула вскочил и сам набросился на гладиатора. Сцепившись друг с другом они закружились по помещения и врезались в стену. Элатий смог вырвать правую руку, которую легат пытался ему выкрутить и ударил римлянина в лицо. Лентула пошатнулся, но на ногах все же устоял. Он был крепкий и тренированный человек, ни раз участвовавший и в драках и битвах.

На крики хозяина дома отовсюду стали сбегаться рабы. Элатий ожесточенно отбивался, немало расквасил носов, вышиб зубов и свернул челюстей, но в конце концов десять человек его одолели, опрокинули на пол, принялись пинать.

— Принесите мой меч! — орал Лентула, размазывая кровь по лицу. — Я сам его прикончу!

Сабина бросилась в ноги мужу.

— Не убивай его! Молю, не убивай!

Задыхаясь от ярости Лентула посмотрел на жену совершенно бешеными глазами.

— Это ещё почему?

— Элатий... Он отличный воин. Самый лучший. Он будет преданно служить нам...

— Я же сказал, он не может нам служить! — зарычал легат. — Он убивал моих друзей, их родственников, моих солдат! Он проливал римскую кровь на Форуме! Кем я стану в глазах сограждан, если приму на службу этого самнита?

— Но он великий чемпион! Он герой арены! — Сабина решила сменить тактику. — Его любит народ! Нельзя же так просто взять и убить такого человека! Живым он принесёт больше пользы!

— Прошу простить меня за вмешательство, — подал голос консул Октавий. — Но твоя супруга кое в чем права.

— Права? — в глазах Лентулы появилось удивление. — И в чем же?

— Элатий великий воин и убить его сейчас был бы неправильно, — заметил Октавий. — Чистое расточительство.

— Что же тогда мне с ним делать?

— Почему бы не устроить игры, — консул улыбнулся. — Неплохо было бы отвлечь народ от недавних событий. Ты можешь выставить Элатия в качестве своего бойца, раз он теперь принадлежит тебе и назначить правила боя. Скажем до последнего издыхания.

— Прекрасная мысль! — воскликнул Лентула. — Так я и сделаю!

— Нет! Это неправильно! — вскричала Сабина. — Незачем доводить великого чемпиона до гибели! Он мог бы ещё долго выступать и радовать народ десятками, сотнями схваток.

— Да, что ты за него вступаешься? — зарычал легат, сверля яростным взглядом жену.

— Я... я... — Сабина смутилась. — Я просто хочу помочь тебе. Просто хочу, чтобы этот гладиатор послужил нашим интересам дольше.

Поймав насмешливый взгляд Октавия, женщина поспешно опустила глаза.

— Как я решил, так и будет, — Лентула рубанул воздух ребром ладони. — Уведите его.

* * *

Последняя ночь перед выходом на арену. Очередным выходом. Сколько их уже было? Не станет ли завтрашний последним? Да, скорее всего станет. Все организованно именно для этого. Последний бой чемпиона. Интересно, сколько противников выставят против него? Впрочем, это не важно. Если суждено ему погибнуть, он сделает это с честью, как престало чемпиону.

Загремел засов камеры. Удивленный Элатий привстал с топчана. Ужин ему уже приносили. Теперь то, что? Неужели Лентула передумал и приказал прикончить его до начала завтрашних игр?

Железная дверь со скрипом ржавых петель открылась и в свете факела, что держал в руке стражник Элатий увидел женскую фигурку, закутанную в черные одеяния. Капюшон широкополого плаща так низко нависал, что лица незнакомки он не смог рассмотреть.

— У тебя два часа, — буркнул стражник, пропуская гостью в камеру.

Дверь с грохотом закрылась. Незнакомка откинула капюшон. Зеленые, словно изумруды глаза, алые губы, волна черных, как смоль волос...

— Госпожа, — прошептал Элатий.

Юлия шагнула к нему, порывисто обняла и приоткрыла губы для поцелуя. И он припал к этим умопомрачительным губам, вложив в поцелуй всю страсть и нежность, что испытывал к своей хозяйке. Ах нет! Уже не своей. И это печально.

У Элатия было много женщин. К нему были благосклонны и рабыни и их госпожи. К Сильвии он испытывал страсть, подобную свежему морскому бризу, сравнимую с мягкой теплотой утреннего солнца, а сама она словно бы была нежным цветком, который нужно оберегать и защищать.

Сабина — это огонь, это животная похоть — это сплетение страсти, ярости и какого-то сладкого безумия.

К Юлии же у Элатия было какое-то особое чувство. Он не знал, не сумел бы объяснить. В ней сочеталось и одновременно уживалось все то, что было в сёстрах Децимнах: нежность и мягкость, неудержимое пламя страсти, похоть и удивительная стыдливость, когда занимаясь самым откровенным развратом она краснела, закрывала лицо руками, словно девственница на первом свидании. И ещё он был безмерно благодарен этой женщине за то отношение, которое она проявляла к нему, за те искренние чувства, что она испытывала к нему, видя в нем, прежде всего не раба, ни гладиатора, а человека. Любила ли она его? Пожалуй, да. Не обычной любовью, что свойственна свободным мужчинам и женщинам, но какой-то своей особой, наверное единственно возможной между рабом и госпожой.

Горячий, страстный поцелуй мгновенно распалил их, заставил забыть обо всём. Элатий хотел расспросить, как госпожа оказалась здесь. Но сейчас было не до этого. Его руки проникли ей под плащ. Сквозь тунику, он ощутил жар, исходящий от её молодого гибкого тела.

— Да... , — тихо простонала Юлия. — Давай сделаем это снова...

Элатий был опьянен тонким ароматом ее духов. Близость красивой женщины мгновенно привело его фаллос в боевую готовность. Рука госпожи скользнула вниз, чтобы ощутить нарастающую мужскую силу. Плащ отлетел в сторону. На Юлии оказалась короткая эскомида, которую можно было сбросить одним только движением. Обе руки Элатия скользнули вниз и сжали тугие округлые ягодицы римлянки. У нее вновь вырвался стон удовольствия и плотского нетерпения. Ловко и быстро она избавила его от набедренной повязки, а сам Элатий стянул с себя тунику.

Юлия опустилась на колени, предварительно подложив под них свой плащ. Самнит остался стоять, расставив ноги. Член его вздымался, туго налитые яйца подтянулись чуть кверху. Элатий застонал от удовольствия, когда пальцы госпожи начали нежно поглаживать их, иногда чуть сжимать. В это же время Юлия, приоткрыв губы жадно ухватила головку члена. Так ласкать, она умела не хуже самых прожженных шлюх из римских лупанар. Сопя носом, причмокивая, иногда судорожно сглатывая, молодая госпожа глубоко вбирала член Элатия в рот. Использовала она и язык, водя им снизу до верху по могучему тугому стволу. Круговыми движениями ласкала головку фаллоса, впивалась губами в яйца. Юлия уже была возбуждена, когда отправилась на это свидание, но сейчас, просто теряла всякое соображение ...  Читать дальше →