Тридцать три. Часть 23

Причём учителя, и мужчины, и женщина, могли в любой момент потребовать, чтобы их удовлетворили, и если тому не нравилось, то ты опять получала розгами, но уже по промежности. Мы постоянно, и дома тоже, носили во влагалище тяжелые шары, или нефритовые яйца, чтобы учиться перекатывать их внутри и не дать вывалится, или наоборот, выстреливать ими. Ещё там была пирамида, палка с насаженными на неё шариками. Ухватившись за маленький шарик, ты должна, втянут в себя всю игрушку. Тренировали нам не только вагину, но и анус, и рот, и везде по своей методе. И, конечно, технике массажа.

Но эту школу я закончить не успела. Сначала, об истинном назначении школы узнал отец, и запретил мне её посещение. Потом он застукал, мать с соседом. И отправил нас домой, в Россию. Они развелись. Мать пошла по рукам. Спилась. Примерно так. Ещё хочешь подробностей?

— Да, нет. В общих чертах, понятно. А почему у такой классной женщины до сих пор нет парня?

— Желающих потрахаться, хоть пруд пруди. А настоящих нет. Все, кто здесь остались или пьяницы, или бандюги, или, кто нормально устроился, уже детей нянчат, или в центр подались. Да и трусы, вы, мужики. Вот ты, например, женился бы на мне, после так проведённой ночи?

— Нет. Потому, что сразу понятно, что ты отнюдь не скромная девочка. Ну, так тебя же никто не заставляет сразу показывать свою квалификацию, так сказать.

— Не заставляет. Но я уже сама по-другому не могу и не хочу! Ладно! Оставим этот разговор! Я же говорю, что не хотела об этом вспоминать!

Да. На нас мужиков не угодишь. Лежит под тобой женщина, как бревно — плохо, извивается ужом — опять плохо. И всё-то подавай нам девственниц, да скромниц. А потом взваливаем на них все наши проблемы, а сами на диван к телевизору, с банкой пива. А вот лежит на мне девушка, не красавица, но куда более привлекательная, чем многие «куклы», и не проститутка, хоть и траханная — перетраханная, и была бы, возьми кто её в жены, преданной и в постели, и в жизни.

Так мы лежали, думая каждый о своём, когда в комнату шумно ввалил, явно поддатый, Макс.

— О! У нас новенькая? Это хорошо! У какая попка!

Макс подошел к нам похлопал Люду по заду.

— Ой! У тебя руки ледяные! — пискнула Люда, при этом, даже не пытаясь прикрыть свою наготу, или слезть с моего члена, который, кстати, её стараниями, начал приходить в себя, и уже не выскальзывал из неё.

— Какие мы нежные! Сейчас согреюсь. Выпить есть?

— Для тебя специально оставили. Люда позаботилась.

— Ой! Уже остыло, наверное, всё? — Люда вскочила, и начала хлопотать, ухаживая за Максом, ничуть не тревожась о своей наготе. Видимо, школа не прошла даром. — Да, отстань ты! Холодно ведь!

— А ты погрей. — Макс сунул обе свои руки между ног.

— Ой-ёй! На, выпей что ли! Ты что, без перчаток, что ли? Вон пальцы побелели! Во дурила! Саша, вставай! Похоже, он руки обморозил! Беги к Полине. Она знает, что делать!

— Да, нормально всё! Щас отогреюсь!

Я уже бежал по коридору, на ходу натягивая трико. Скатился вниз по лестнице.

— Полина! Где Полина!

— В дежурке. Но к ней сейчас нельзя.

— Мне можно!

Я толкнул дверь и чуть не свалил знакомый торшер. Полина, стояла оперевшись на диван с задранной юбкой и её пялил раком охранник со спущенными штанами.

— Поля, извини, что мешаю, но Макс, похоже, руки обморозил! Нужна твоя помощь.

Охранник, зло глянув на меня, спешно натягивал брюки, но ему мешали застрявшие на коленках трусы.

— Семён, да не суетись ты! Свои люди. Потом закончишь. Ладно?

В отличие от Семёна, Полина неспешно, одно за другим, натянула нижнее бельё, оправила юбку.

— Пойдём, только аптечку захвачу.

— Не ревнуешь?

— Да кто я, чтобы тебя ревновать. Ты женщина свободная. Хотя, если честно, что-то шевельнулось, эдакое попранное чувство собственника. Так скажем.

— Ага! Теперь понятно, почему мы вам бойкот объявили, когда Макс тех сосок привёл?

— Вспомнила? Злопамятная ты. Я ж тебя не упрекаю?

— Ещё не хватает!

Люда суетилась вокруг Макса, снимая с него верхнюю одежду и обувь.

— Ты бы хоть халат накинула — заметил я.

— Зачем? А? Ладно. Сейчас. — Люда ушла вешать куртку Макса.

Полина возилась с аптечкой и пальцами несчастного. Руки начали отходить, и Макс подвывал от боли. Чувствуя свою бесполезность в тесной комнате, где суетились женщины, я вышел и от безделья направился в буфет.

— Люся, привет. Пиво есть?

— Найду. Чего не заходишь? Не приглашаешь?

— Работы много. А тут ещё Макс руки обморозил.

— Сильно? Как это он умудрился?

— Не знаю. Полина сейчас ему что-то там делает. Если будет плохо, в больницу придётся везти.

— А больше ничего не отморозил? Ну, я имею в виду ноги, лицо.

— Вроде нет.

— Я зайду навестить?

— С чего это такая забота? Влюбилась что ли? А то смотри, выдеру прямо здесь. Опыт есть.

Люська, сучка, вышла из-за буфетной стойки, пышненькая вся такая, и, к моему удивлению, закрыла вход на ключ, вывесив какую-то табличку.

— Ну, начинай, коли обещал! — она надвигалась на меня, расстёгивая на ходу блузку и освобождая свою объёмную грудь из затворничества.

— Ну же? — она стянула с меня трико и, задрав короткую юбку и присев на корточки, взяла член в руки. — Ну, же, ну! — обращалась она уже к нему, стараясь поднять.

Я думал, что у неё ничего не получится, уж слишком сильное впечатление произвёл на меня последний оргазм. Аннет! Стоило почувствовать тепло её губ на головке, как член тут же встрепенулся, ожил, начал расти, сначала с поникшей головой, но потом, всё глубже погружаясь Люсе в рот, наливался и твердел.

Больше не теряя времени, я развернул Люсю и, приспустив ей трусики, вошел во влагалище. Её вагина захлюпала, зачмокала, зачавкала, наслаждаясь доставшейся ей на ужин плотью. Люся стонала от удовольствия, яростно подмахивая мне задом. Превосходно! Без излишеств, а как приятно, черт, возьми. Стараясь удовлетворить Люсю побыстрее, я приложил пальцы к её клитору. Я видел в зеркале ваши фигуры, её бессовестно болтающиеся большие груди, задранную юбку и стянутые на колени трусы, её объёмный зад, по которому я нещадно хлопал своими ляжками, её открытый в экстазе рот. Эта картинка меня почему — то очень возбудила, и я ускорил темп толчков, доведя этим Люсю до оргазма, о котором я узнал по крику. Люся сорвалась с члена и упала на колени.

— Ой-ёй-ёй-ёй-ёй-ёй-ёй... !

Люся яростно натирала себе клитор, толи в попытке достичь большего эффекта, толи чтобы продлить коллапс, охвативший её тело. Рассуждать об этом у меня не было желания, и я, опустившись на колени перед содрогающейся в оргазме задницей, прикончил Люсю, вонзив, в трепещущее разгорячённое влагалище, набухший член и сделав несколько мощных толчков. Протяжно застонав, Люся безвольно растянулась на мраморном полу.

— Теперь твоя душенька довольна?

Я встал, пряча в штаны всё ещё торчащий член.

— Зараза, ты, Саня! Надо же так бабу растормошить? Уйди с глаз долой пока снова не вцепилась! Работать надо, а жаль.

— Так я пиво заберу? Ладно, пока. Зови, или заходи, если будет невмоготу.

Я прихватил упаковку баночного пива и скрылся за дверью. Пиво я честно отработал, теперь Максу будет, чем опохмелиться. И где это он снова так набрался? У летунов что ли? И кто они такие? И откуда взялись? Я шел по коридору погруженный в эти мысли, как вдруг дверь номера, мимо которого я проходил, открылась и в дверях возникла улыбающаяся, розовощекая Марья.

— Вы куда оба пропали? Я одна до гостиницы добиралась. Тоже мне кавалеры!

— Так ты же должна была членов комиссии встречать.

— Встретила. Они разместились в другой гостинице. Здесь на всех места не хватило. А они, видите ли, захотели жить в одном месте.

— Так ты их отправила в самостоятельный поиск?

— Нет. Меня Света — секретарша выручила. Ты её знаешь? Симпатичная ...  Читать дальше →