Тридцать три. Часть 29

  1. Тридцать три. Часть 1
  2. Тридцать три. Часть 2
  3. Тридцать три. Часть 3
  4. Тридцать три. Часть 4
  5. Тридцать три. Часть 5
  6. Тридцать три. Часть 6
  7. Тридцать три. Часть 7
  8. Тридцать три. Часть 8
  9. Тридцать три. Часть 9
  10. Тридцать три. Часть 10
  11. Тридцать три. Часть 11
  12. Тридцать три. Часть 12
  13. Тридцать три. Часть 13
  14. Тридцать три. Часть 14
  15. Тридцать три. Часть 15
  16. Тридцать три. Части 16—18
  17. Тридцать три. Часть 19
  18. Тридцать три. Часть 20
  19. Тридцать три. Часть 23
  20. Тридцать три. Часть 24
  21. Тридцать три. Часть 25
  22. Тридцать три. Часть 26
  23. Тридцать три. Части 27—28
  24. Тридцать три. Часть 29
  25. Тридцать три. Часть 30
  26. Тридцать три. Часть 31
  27. Тридцать три. Часть 32

Страница: 2 из 5

это было написано на её лице, покрывшимся нежным румянцем.

— Сашенька! И правда — тёзка. Симпатичная, такая тёзка.

— Ну, проходите. Будь те как дома. Тапочки. Мы то босиком дома ходим.

— А я чем хуже? У вас так жарко натоплено. Почем-то везде так. Хоть голым ходи. — завёл я нужную мне тему.

— А мы и ходим, ну почти голыми, в одних халатиках. — засмеялась Таня, демонстрируя мне свою домашнюю одежду. Скорее не халат, а мужская рубашка без рукавов.

— Это от предыдущей жертвы осталось?

— Нет. Это от отца. Он на охоте погиб. — грустно сказала Маня, показывая мне другую рубашку и тоже без рукавов. — Мы это в память о нём носим.

— А матушка?

— Мама от горя через год за ним ушла.

— Девочки. Мне искренне жаль. Мощный должно быть был мужик. — Скинув с себя верхнюю одежду спросил, потянув рубашку из рук Мани: — Можно? — и накинул на себя. Рубашка была в самую пору. Маня уткнулась мне в грудь и захлюпала. Подошла Таня и прислонилась к спине, Саша, приткнулась с боку. Постояли. Я пытаясь успокоить девушек гладил их по спинам и обнаружил, что на Саше кроме рубашки и фартука действительно ничего нет. Весёлое начало.

— Хватит слёзы лить! Гостя развлекать надо, а не сырость разводить. Всё, потом помянём ещё.

— Саша, ты уж извини нас. Недавно гадину по матери отметили.

— Я пошла переодеваться — заявила Таня.

— Привет, приехали. Кто всё это замутил? Снимем парня, давно секса не было! А теперь в кусты. — Маня повернулась ко мне и через голову сорвала с себя одежду. — Правда? Ты ведь этого хотел?

Маня осталась в лифчике и в тёплых рейтузах. Не очень изящно, но убедительно. Саша, прыснула. Таня зашлась смехом. Маня покраснела до кончиков ушей. Пора брать бразды правления решил я.

— Нет, Манечка, на такое я не рассчитывал. — Я обнял её и целуя в губы расстегнул и снял лифчик. Тяжёлые груди с прохладными сосками легли в ладони. — Вот, примерно так и ещё немного. — я присел перед ней и стянул всё исподнее сразу, освободил её ноги, развернул и поцеловал в, соблазнительного вида, ягодицу. — А вот это уже ближе к осуществлению моих мечтаний. Таня хватит ржать! Иди сюда!

Девушка, видимо, одетая также, как и сестра робко подошла ко мне и подняла руки, с отцовской рубашкой. Она закрыла глаза и приоткрыла губы, ожидая поцелуя. Но вместо этого я просунул руки под юбку и сначала стянул рейтузы с трусами, а поцелуем наградил её клитор. От избытков чувств она застонала и в считанные секунды освободила тело от пут одежды.

— Лихо! Им одеваться или раздеться мне? — Саша подошла вплотную ко мне расстёгивая пуговицы рубашки.

— Думаю им следует одеться. Вот такие ощущения гораздо эротичнее — с этими словами я, целуя её пухлые губы, гладил её плотное тело сквозь ткань, а в конце прошелся по её влажной вагине пальцами и немного занырнул ими во внутрь. Она охнула, широко открыла глаза и осела на пол, готовая тут же раздвинуть ноги.

— Девочки, накиньте рубашки, они вам очень идут. И я, с вашего разрешения, приобрету подобающий такому моменту вид. — и без сомнений стянул с себя штаны. Член с любопытством высунулся в полы рубашки, чем приковал восторженные взгляды. Довольный произведённым эффектом, я обошел девчонок и потёрся членом об их лохматки, давая понять, что привилегий не будет, а иметь я буду всех.

— Вот и познакомились! Сашенька, милая, чем это так вкусно пахнет из кухни? Аж в животе заурчало.

Девчонки засуетились и стали накрывать на массивный широкий стол, срубленный очень давно их хозяйственными пращурами, на радость мне показывая голые попки и мохнатые лобки. Я расхаживал по комнате с торчащим членом, стараясь им не мешать, но не лишая себя удовольствия потереться об их тела или коснуться интимного места. Они игриво взвизгивали и отскакивали, побуждая меня бросаться вдогонку.

Вскоре довольные и раскрасневшиеся мы уселись за стол, накрытый по-деревенски просто, соления, картошка и сочные куски жареного мяса и гранёный графин мутноватого самогона. Разлили по полстакана, тоже гранёных. Таня, маня и Саня встали, торжественно подняли стаканы.

— Александр, за тебя. Дай Бог тебе здоровья. Ты уж извини за нашу распущенность. Мы хорошие. — Дружно выпили. Я за ними. Самогон был крепкий, как ему положено, с душком, но не противный. Крякнул, и закусил солёным хрустящим огурцом.

— Девчонки, хорошие вы или так себе выясним позже. Я вот удивляюсь, откуда в доме староверов такие нравы?

— Ха! Староверов! То, что мужики в нашей семье были крепкими хозявами — это точно, но домострой у них был, особый. Женщина в доме — обслуга и подстилка, причём любая женщина, мать, жена, дочь, невестка, внучка, любая, кто суда попадал. Любой из мужчин мог иметь кого ему заблагорассудится, когда и где угодно. Женщины ходили в доме, как мы сейчас в рубахах, может чуть длиннее, но всегда под ними голыми. А во всём другом? Женщин никогда не били, хорошо кормили, на выход богато одевали, но по одной никогда не выпускали. Вот откуда наши нравы, только вот теперь мужиков нет. Был брат-балбес. Да и не мужик он был, так рохля. После смерти матери совсем распустился — водка, наркотики, передоз. А вот, благодаря трепливому языку братишки, мужей нам Бог не дал, сторонятся нас, как прокаженных. Даже не пристают. Вот такая наша не весёлая история.

— Ясно! Так давайте накатим за вас, за то чтобы появился у каждой из вас настоящий мужик.

— Да бы! Да хоть бы одного на всех, черт побери! Годы-то уходят!

— Ну, ну! Будет и на вашей улице праздник. За вас!

Крепкий самогон требовал закуски, и я навалился на жареную свиную отбивную. Девчонки нехотя ковырялись в своих тарелках, каждая думая о своём. И что мне сними в таком настроении делать? Им нужен праздник, а тут получились натуральные поминки по уходящей молодости.

— Так! Вы меня сюда зачем притащили? Накормить байками и отправить восвояси? Хватит сопли распускать! Коли я здесь один мужчина, то сейчас устроим лотерею, я — приз.

— Не! Давайте в бутылочку! На кого указала, тот целует всех!

Выпили и перебрались на пол. Бутылка, как ей и положено, постоянно располагалась вдоль досок и целовать все приходилось то Тане, то Мане, сидящих на против. Поцелуи сестёр были быстрыми, в щёчку, на моих же губах задерживались дольше, проникая языком в рот, а их нежно гладил, не стесняясь проникать и в вагины.

Саньке надоела такая вопиющая несправедливость и она принесла большой круглый деревянный поднос. Первый же бросок указал на неё. Она не стала целовать сестёр, а подойдя ко мне повалила на спину и легла сверху. Целовалась она с чувством, мне это нравилось и моему пацану тоже. Член ворочался между её ног пытаясь встать во весь рост. Желание сорвать с неё рубашку, мешающую почувствовать её тело, поднимало волну возбуждения. Я задрал ей рубашку, впился в ягодицы пальцами, мял плотные груди. Вожделение обладать этой женщиной сейчас, немедленно, заставило мня опрокинуть её на спину, раздвинуть ноги и без всякой прелюдии вонзить в неё член. Её истекающая соками вагина, узкая и горячая, напряглась, за пульсировала. Боже! Она кончила! Вот так сразу? Саня лежала в позе препарированной лягушки и улыбалась, по щекам текли слёзы.

— Саша! Так не честно! Мы играли на поцелуи, а ты?

— А я кончила. — тихо сказала Саша, сталкивая меня с себя. — Я больше не могла терпеть.

— Тогда сейчас моя очередь! — подползла к нам Маня.

— Ты что её занимала? — возмутилась Таня.

— Девочки, не ссорьтесь! Крутите бутылочку.

Жребий всё-таки выпал на Маню. Она радостно вскрикнула и захлопала в ладоши.

— Есть!

Встала и на ходу сдёрнула с себя рубашку. Какая фигурка! Всё на месте, всё при себе. Покатые бёдра, высокая округлая грудь, вздёрнутые полушария ягодиц, острый уголок лобка с пышной порослью каштановых волос. И куда смотрят мужики? Ну не красавицы с обложки. Так если с тех смыть макияж этим женщинам они и в подмётки не сгодятся.

— Ты мой!...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх