Тридцать три. Часть 32

толчке, перебирая руками по ногам матери влезла на неё и завалила спиной на стол. Их вагины оказались рядом, но, чтобы взять крепость Тины, мне пришлось скинуть с члена Лиду, и раздвинув сразу две пары ног и отодвинув ненавистную ткань трусиков, ворваться в распахнутые ворота. Да! Да! Да! Так! О! Как хорошо!

Попка Лиды, раскоряченная над животом матери, блестела раскрытыми розовыми створками влагалища из которого сочилась влага и её капли скатывались по лепесткам губ к клитору. Я приподнял эту чашу с нектаром и припал к ней губами. Лида закинула ляжки мне на плечи и периодически вскрикивая от моих поцелуев, играла пальцами на тонких струнах наших с Тиной интимных мест, а иногда, когда член выскакивал из лона Тины, направляла его себе в рот. Если она надолго задерживала его у себя, Тина нетерпеливо отнимала игрушку и рукой направляла его в себя. Мне нравилась эта игра, я лишь ритмично подавал член вперёд, не утруждая себя заботой, в какую дырку его угораздит попасть. Первой сдалась Тина. Обхватив меня ногами, она надвинулась на меня и задёргала тазом. Блеск!!! А! Жаль, что мой оргазм еще за горизонтом, но водить вздутой головкой по пульсирующему влагалищу, разве это не сказка.

Ноги Тины опустились, вагина обмякла, но у меня был в руках запасной вариант и я, поставив Лиду раком между ног матери, продолжил то, с чего начал.

— Лидочка, ты только глянь, какой прелестный бутон распустился между ног у твоей матери. Поцелуй его, пока я буду купаться в твоём озере.

Лида послушно ткнулась губами в вульву Тины. Обе они стонали в такт моим учащающимся толчкам. Но вот Лида вскрикнула и мой фаллос выдавил из неё тёплую волну соков, заструившуюся по мошонке и её ляжкам.

— Всё! Всё! Я больше не могу! Отпусти! А! А! А! Пожалуйста!

— Отпусти девочку. Иди ко мне.

Тина развела ноги, пальцами раздвинула губы, блестящие от желания. Влагалище зияла тёмным дуплом на стволе эвкалипта-бесстыдницы. Я перешагнул через опустившуюся на пол Лиду, и мой дятел с наслаждением влетел в предоставленное ему убежище. О! счастье! Это всё-таки совсем другое ощущение. Это не озерцо Лидиного влагалища, а море наслаждения во влагалище опытной женщины. Лида хорошо ублажила мать и её лоно приняло меня в стадии наивысшего тонуса. Мы кончили с Тиной вместе и это было лучшим завершением встречи. Я долго не вынимал из неё оседающий член, поглаживая ляжка лежащие у меня на плечах.

— Всё хорошее когда-нибудь кончается. — сказал я, с чмокающим звуком извлекая член из Тины.

— Хорошее? Ты уверен? — спросила Тина.

— А что не так? Что тебя не устроило?

Тина слезла со стола, порывисто застегнула халат, не застегнув, однако, платья, и подошла ко мне. Её руки легли мне на грудь, и она прижалась ко мне. Плечи её вздрагивали. Плачет? Этого только не хватает!

— Возьми меня в жёны.

— Что? — переспросил я, едва разобрав её шёпот.

— Если не хочешь меня, возьми Лиду, а я буду хорошей тёщей.

Тина подняла на меня заплаканные глаза.

— Можешь даже по бабам ходить, если тебе будет нас мало, но останься, а?

— Мам! Ты бы меня хоть для интереса спросила, хочу я или нет?

— А разве это не так?

— Нет, конечно! Я хочу ещё потусоваться. У меня и без него мужиков полно, только успевай ноги раздвигать. Да и великоват он для меня. Изредка перепихнуться с ним — приятно, но каждый день, увольте!

Тина скорбно опустила голову, а я облегчённо вздохнул.

— Ну, вы тут решайте без меня, а я пошел. Мне пора.

На ходу натаскивая и застёгивая комбез я вышел в коридор, ловя на себе удивлённые и всё понимающие взгляды сотрудников, ожидающих открытия библиотеки. Виновато пожав плечами, я направился к Максу в ВЦ, куда ещё мне идти сейчас.

— Привет, Марго! Что это за кипишь у вас с утра?

— Ты, не поверишь. Макс запустил программу безопасности, и она тут же начала выдавать результаты. У нас оказывается почти во всех программах для станков ЧПУ есть куски периодически заставляющие станки выдавать брак. Макс говорит, что это компьютерные вирусы, поставленные нам вместе с импортными станками. Я слышала о таком, но считала, что у нас-то такого не может быть, оборонка всё-таки. Ан нет!

— Что, всё так серьёзно?

— Серьёзней некуда. Гэбешники уже занялись этим вопросом. Ты бы не мешался тут. Извини не до тебя сейчас. Хочешь, встретимся вечерком?

— Вечером? Нет, не получится. Пока.

Чёрте что! Макс всё-таки агент. И, судя по последним событиям, не плохой. И хорошо дрючит не только баб. Ладно. Ему сегодня не до меня. Боже! Какой долгий сегодня день.

Я зашел к начальнику АСУТП, который считался сейчас моим начальником, и осведомился, есть ли ко мне какие вопросы.

— Ты слышал, что твой коллега раскопал? Это к счастью не наша ипостась, но аукнется и у нас. Сейчас к тебе вопросов нет, а что?

— Хотел отпроситься пораньше.

— Новую пассию нашел?

— Ну вот, и вы туда же. Устал что-то, голова болит.

— Зайди в здрав пункт, попроси таблетку. Извини, но отпустить в такой обстановке не могу. Особый отдел работает. — он поднял палец в потолок.

— Тогда я в здравпункте.

Не плохую идею мне подбросили. Там и отдохнуть можно и... Там видно будет.

— Фрося, привет! Как живёте можете?

— Ой! Сашенька! — обрадовалась она, вставая мне на встречу.

— Ты что к нам? Опять случилось что? — обеспокоенно осматривала она меня.

— Случилось, Егоровна, страшное. — сделал я страдальческое лицо, но увидев нешуточный испуг в глазах женщины, улыбнулся. — Соскучился я о вас, о ваших процедурах.

— Да ну тебя, охламон! Напугал! А Натальи сегодня нет, она на каких-то курсах. Мы тут с Томой воюем.

— И много навоевали? — я бессовестно лапал Егоровну за грудь, за зад, упиваясь её беспомощной оторопью.

— Саша, Саша, не надо, а?

— Надо, Фрося, надо. Закрывай свою контору на учёт, бери Тому и айда в физиокабинет на процедуры.

— Так не получится закрыть-то. На верху флюорографию проходят, а я карточки оформляю. Давай лучше ты с Томой пойдёшь?

— И долго ещё будет это мероприятие?

— Как минимум ещё час, до трёх по распорядку.

— Ладно, час можно и подождать. Я могу и поспать. А рентгенолог симпатичная?

— Вот кобель! Страшная она и старая, и ноги у неё кривые.

— У! Как интересно! Ты меня заинтриговала, Фрося. Можно я талончик к ней возьму, облучусь за одно.

— И не проси. Нет!

Я задом прикрыл дверь и привлёк Фросю к себе. Одного поцелую хватило, чтобы она обмякла, а проникновение в трусы привело её в трепет. «Нет. Нет. Нет» — продолжала шептать она как заклинание, но она была уже готова на всё, лишь бы получить малую толику женского счастья.

— Ну? Я пошел?

Она махнула рукой и дала номерок.

На верху перед рентген-кабинетом никого не было, но над дверью горел красный транспарант «Не входить». Удобная вещь. Включил и никто не беспокоит. Ждать пришлось достаточно долго и, как-то само собой, думая о предстоящей встрече с медсестричками, я сунул руку мимо кармана и вертел в руках член, который нехотя наливался силой. Но вот красный фонарь погас и из дверей с шумом вывалилась группа молоденьких девиц. Посмотрев в мою сторону и разглядев оттопыренную ткань, они зашушукались и засмеявшись выскочили на лестницу. Вероятно, мы все подумали об одном и том же. «Я бы вас тоже!». Зелёный пригласительный огонёк не зажигался и нетерпение зазудило на моём конце. Я вынимал руку из штанов, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и в коридор, жмурясь от яркого света, вышла высокая худощавая женщина. Она осмотрелась.

— Больше никого нет? — толи спросила, толи констатировала она. — Проходите, раздевайтесь.

Я так и сделал, представ перед ней в одних носках и с торчащим членом. Уж больно мне было интересно, все ли медики одинаково циничны в отношении к сексу.

— Впечатляет. Только зачем этот демарш? — почти равнодушно спросила она.