Тридцать три. Часть 32

стали заходить закончившие смену работники. Тело было бодрым и отдохнувшим. Растерев распаренную кожу большим махровым полотенцем, принесённым в номер благодарным персоналом гостиницы, я задумался о том, чем заняться вечером.

«Ах, гостиница моя, ты гостиница...»

Я выше из проходной в туже секунду, когда отзвучал гудок, оповещающий об окончании смены. Старая-старая совковская традиция.

Лёгкий морозец пощипывал распаренные щёки.

Проходя мимо гастронома, я вспомнил о том, что кроме пива и позеленевшей колбасы у меня из съестного ничего не осталось и я зашел.

— Привет, ухажёр! Нинку позвать, или сегодня мне внимание уделишь? — Заорала из аптечного киоска Марина.

Я подошел к окошку и увидел-таки крикливую продавщицу. Её вид не вызвал у меня никакого сексуального влечения. Одутловатое рыхлое лицо с подглазниками, бесцветные глаза, неухоженные волосы. Под халатом, наверняка, скрывалось такое же неухоженное тело. И запах. Этот запах смеси немытой зассанной вагины, застаревшего сыра и несвежей селёдки. Я на сто процентов уверен, что молочница — это самое лёгкое из набора её болезней. Тошнота подкатила к горлу, и я отпрянул от окошка. Женщин я люблю, но это существо женского пола — не женщина. Я вообще не понимаю, как можно допускать таких к торговле и тем более медикаментами.

— Нинка! К тебе пришли! — гаркнула она, увидя мою реакцию на своё предложение.

Мне хотелось обругать её за то, что я её не просил никого звать, но, видимо, это была форма её мести. Проглотив «пилюлю», я стал ждать появления цветочницы, придумывая повод побыстрее улизнуть.

Я деловито рассматривал рекламные щиты, когда из подсобки вышла симпатичная женщина в короткой кроличьей шубке, накинутой на плечи затянутых в платье из цветастого кримплена, в сапожках на высоком тонком каблуке. Волосы аккуратно уложены крупными локонами. Она подошла вплотную, когда я наконец узнал в ней зачуханную цветочницу и потерял дар речи.

— Привет! Прошёл навестить или как? Может цветочки какой-нибудь сотруднице нужно прикупить?

— Нинуля! Что с тобой случилось? Ты преобразилась, прям как золушка! Не влюбилась ли ненароком?

— Золушка? Да, пожалуй. Я один раз почувствовала себя любимой женщиной и мне больше не хочется влезать в старое платье. Я хочу быть любимой, не на ночь, а на всю жизнь. Спасибо тебе, что разбудил во мне это желание. Я поначалу ругала тебя на чём свет стоит, попользовался и бросил. Но ведь ты и говорил об этом честно. И мы с матерью вдруг поняли, что для того чтобы нас любили, нужно самим любить себя. И вот — результат. — она крутнулась на месте, — Я ещё не модель и не девица с обложки, но я стала чувствовать на себе похотливые взгляды мужчин, один даже на свидание приглашал.

— Ты действительно восхитительно выглядишь. Прелесть.

— Не хочешь в гости зайти? Мама будет очень рада. Представляешь? Она Барсика больше к себе не подпускает. Ходит с ним на манеж. Тренирует его, бегает с ним на прогулках. Мне кажется, что она подцепила каково-то собачника. Уж больно цветёт и пахнет.

— Ну и зачем мне мешать этой идиллии? Нет, Ниночка, спасибо за приглашение, но я сегодня не могу. Дела. После завтра должны улететь. Привет маме и Барсику. Счастья и удачи тебе. Извини, если что не так. Мне пора.

Я легонько поцеловал её в губы и ушёл за покупками.

«Ох! И наследил же я в этой командировке! Кому-то помог найти себя, кого-то сбил с пути истинного, кому-то сломал целку, а кому-то может быть и жизнь, и может быть зародил жизнь. Кого-то одарил, кого-то обобрал. Сколько же их, перелюбленных мной женщин, останется здесь? Не упомню. « — так думал я, перебирая имена, лица, события и ситуации, бросая упаковки в корзину.

Корзина стала тянуть мне руку и тяжесть привела меня в реальность. Набранной жратвы хватило бы на неделю на пятерых. Я развернулся и стал выкладывать лишнее. В итоге на кассе я пробил за батончик колбасы, кусок сыра и бутылку водки. Макса, как пить дать, сегодня опять не будет, и ничего не помешает мне напиться и уснуть.

Блажен кто верует.

Наташа, дежурившая сегодня, широко улыбаясь сказала, что ключ уже взяли.

— Максим объявился?

— Сам увидишь. — заговорчески подмигнула она.

— Опять девчонки, что-нибудь замутили? А я хотел отдохнуть.

— Дома отдохнёшь. Ступай.

Что-то сюрпризы меня сегодня не вдохновляли, и чтобы разведать хоть что-нибудь я пошёл в буфет. Если Аня что знает, то расскажет.

Это был не сюрприз, а не слишком приятная неожиданность. Вместо Ани за стой кой стояла совсем незнакомая женщина. Она приветливо улыбнулась и спросила, что я желаю. Я желал сведений, но она их дать не могла.

— Здравствуйте, мм... — я глянул на бейджик, — Светлана. А где Анна? Сегодня вроде её смена?

— Теперь я тоже буду работать здесь. Хозяйка решила, что работать через сутки девочкам трудно.

— Ясно. Плесните водочки сто пятьдесят и мясной салатик я бы, пожалуй, тоже съел.

— Садитесь, я вам принесу.

Я бросил верхнюю одежду на вешалку и сел, вытянув гудящие ноги.

— Трудный день? — Света принесла поднос и присела на стул рядом.

Короткая юбочка не могла скрыть ни пухлых коленок в чулках телесного цвета, ни упитанных ляжек. Я оценивающе оглядел их отметив, что не отказался бы их раздвинуть.

— Бестолковый, но почему-то ноги устали.

— А ты случайно, не Александр?

— Да?

— Аня о вас говорила, и не только она. — Света зарделась.

— Наплели, что я бабник и ни одну юбку не пропускаю?

Она кивнула. Я хлопну водочки и стал закусывать свеженьким салатом.

— Прелесть. — похвалил я салат, но видимо Света приняла это как комплемент в свою сторону.

Она зарделась ещё больше и встала, одёргивая юбку.

— У вас, Светочка, очень привлекательная фигурка. Если вы обо мне столько знаете, то нет ли у вас желания после работы посетить мои апартаменты? Я бы нашел, куда повесить вашу юбочку.

— Мне говорили, что вы наглый, но нельзя же быть таким циничным! — Возмутилась она и спрятала ноги за стойкой. — И потом, у вас ничего бы всё равно не получилось. Вас уже ждут.

— Кто, ждёт?

— Мне запретили говорить, под страхом... смерти.

— Тем более, приходите. Два раза не умирать. Заговорщицы, мать вашу!

Я толкнул дверь в номер. Темнота, даже окно задёрнуто шторой. Выключатель не работал. Но стоил мне войти, как вспыхнул свет, грохнули хлопушки, разбрасывая конфетти и цветные ленты.

— С Днём рожденья! С Днём рожденья! С Днём рожденья!

Из ванной вынесли именинный торт с зажжёнными свечами. Пришлось задувать. Грохнуло шампанское, зазвенели бокалы, звучали заздравные тосты.

Я был ошеломлён. В этой толчее у меня напрочь вылетело из головы, что у меня сегодня, хоть и не юбилей, но не менее знаменательная веха — тридцать три, возраст Христа. Да, уже.

Наконец, я начал приходить в себя и осмотрелся. Здесь, кажется, собрался весь персонал гостиницы, включая хозяйку и охрану. Не было только Макса. Он что не знал, или забыл, или... Да и чёрт с ним. Подумаешь, друг. Так, сослуживец, приятель, собутыльник, пиздобрат.

— А теперь приглашаю всех, кто свободен, подняться ко мне на банкет в честь юбиляра. — провозгласила Виктория, неотразимая в нежно-персиковом платье из тонкого полупрозрачного шёлка, наброшенного на голое тело. Хотя свою скобу она вполне могла и сунуть в себя, для тонуса.

Толпа потянулась мимо меня, норовя прижаться, дотронуться, поцеловать. Гости явно готовились к этому карнавалу и их одежды однозначно свидетельствовали — вечером состоится оргия. Виктория осталась со мной.

— Переоденься. Я тебя подожду.

Я привлёк её к себе и обняв крепко поцеловал в губы.

— Спасибо. Это твоя идея?

— Нет, Макса.

— И где же он сам?

— В Москве, вернее по пути к ней. Его срочно вызвали.

— Так ведь самолётов таких нет?

— Он звонил с военного аэродрома.

— Лихо!...  Читать дальше →