Судьба семейной пары (перевод с английского). Часть 3

— Что ты узнала? — спросила её Дженис на следующий день, когда они начали свои обходы.

— Он признался... ты понимаешь... в том, что ты сказала, — ответила она.

— В том, что чпокался со стервой? Как долго и сколько раз? — спросила напарница.

— Я не спрашивала подробностей, — ответила она, желая прекратить разговор.

— Ну, ты можешь быть чертовски уверена, что это был не один раз, особенно при муже, принюхивающемся к тебе. Как долго это продолжалось? — уточнила она.

— Несколько недель, — сказала Эмили.

На этом разговор закончился, и они ходили целый день, чтобы справиться с запланированной работой. Однако во время перерыва на обед молодая жена увидела, как её начальница посмотрела ей в глаза, что, как она знала, означало, что у неё что-то на уме.

— Вчера я разговаривала с Сэмом, и он видел Карлоса, — начала она, заставив Эмили съежиться от мысли о той грязной ночи. Дженис дала ей минутку, чтобы принять к сведению эту информацию, но когда она не ответила, то продолжила: — Он уверяет, что тебе очень понравилось.

— Это неправда, — быстро ответила она.

— Ну, я не говорю, так это или нет. Но ты позвонила и пошла к нему, и это — второй раз, когда он залез в твои трусики. Может быть, у тебя в голове тяга к чёрным членам. Не знаю, но Карлос собирается затащить тебя в койку в следующий раз, когда мы увидим Ранишу, — заявила она, и Эмили показалось, что она пытается сдержать улыбку.

— Нет... никогда больше... — заявила она.

— Хорошо, как угодно. Это зависит от тебя. Просто скажи, почему ты пошла к нему? — подтолкнула она.

— Я была зла и расстроена и... я... — начала она, затем осеклась.

— Хотела поквитаться? Тогда могла бы просто сделать это с мужем той суки, — заявила она. — Как его зовут? Фрэнк?

— Дженис, пожалуйста... пожалуйста, просто прекрати, — умоляла она зрелую напарницу.

К счастью, та позволила теме исчерпаться, и они закончили день, не говоря более об этой кутерьме. Эмили поняла, что была несправедлива по отношению к Дженис, поскольку сама же бежала к ней, когда была расстроена, и было вполне естественно, что та хочет поговорить об этом. Однако её разум был в таком беспорядке, что любая дискуссия вызывала у неё чувство мучительного беспокойства. Ей нужно было время, чтобы тщательно выбрать, когда обдумывать что-то, а когда выбросить всё из головы.

По дороге с работы домой она подумала о заявлении Дженис относительно Карлоса. Она действительно была расстроена и искала способ поквитаться, хотя глубоко внутри знала, что были и другие мотивы. Они могли быть второстепенными, но она должна была признать, что чёрный человек обладал странной способностью возбуждать её, и осознание ею реальности вызвало у её испуганную дрожь.

Джон ждал её с бокалом вина, и когда она ходила по дому, он следовал за ней как затюканный щенок. Хотя она была рада, что он признал свою вину, его стереотипные и повторяющиеся моторные движения также разозлили её, поскольку она поняла, что он думал, будто какое-то особое внимание к ней приведет к прощению. Она знала, что не хочет, чтобы её брак разрушился, и чувство вины за собственное поведение мешало ей слишком осуждать его. Тем не менее, она хотела, чтобы он какое-то время страдал, поэтому делала только то, что были минимально приятным. Этого было достаточно, чтобы вселить в него надежду, но однозначно указывало ему на то, что он виновен и заслуживает наказания.

— Как прошёл день? — спросил Джон, когда Эмили, наконец, заняла место на диване.

— Всё нормально, — намеренно кратко ответила она.

— Хорошо, я приготовил закуски на ужин, если хочешь, — сказал он.

Молодая жена могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз её муж пытался приготовить что-нибудь поесть, и это ещё раз подтверждало, насколько сильно он чувствует собственную вину. Ей пришлось постараться, чтобы не улыбнуться, и наконец, она просто кивнула. Джон сразу же побежал на кухню и вернулся через несколько минут с большим количеством вина и закусок. После этого она немного расслабилась и стала более разговорчивой, а когда пошла спать, муж последовал за ней.

— Нет, Джон, — заявила Эмили, когда почувствовала его руку на бедре.

Он мгновенно убрал руку, но остался рядом.

— Эмили... я... мне нужно обнять тебя, — прошептал он.

— Нет, ты не... пока нет, — ответила она.

— Пожалуйста, позволь мне обнять тебя, — жалобно попросил он.

Через несколько секунд, когда его рука вернулась, она не остановила его, и вскоре он обнял её за талию и прижался к её спине.

Они долго молчали, прежде чем Эмили, наконец, нарушила тишину:

— Сколько раз ты был с ней?

Она чувствовала, как его тело напряглось, и прошли секунды, прежде чем он ответил тихим голосом:

— Шесть.

— Понятно, — ответила она, ошеломленная его признанием.

Последовало ещё молчание, и на этот раз его прервал Джон:

— О чём ты думаешь?

— Я думаю, что нам нужно уехать отсюда и вернуться домой, — ответила она без колебаний.

— Хорошо, — сказал он.

— Ты сделаешь это? — продолжила Эмили.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива... и... исправить всё... — это всё, что имеет значение, — ответил он, косвенно отвечая на вопрос.

На этом разговор закончился, и в течение следующих нескольких недель они жили в натянутых отношениях, которые очень медленно прогрессировали к нормальной жизни. Джон продолжал делать всё возможное, чтобы побаловать свою жену, и несколько раз вина Эмили доходила до такой степени, что она решала признаться в своих собственных непозволительных поступках. Однако каждый раз она приходила к мысли, что правда слишком постыдна. Она избегала посещения дома Раниши, заставив Дженис высаживать её заранее, хотя впоследствии была вынуждена слушать, как её начальница рассказывала о разочаровании Карлоса, каждый раз, когда та не появлялась. Кроме того, Фрэнк молчал, и хотя она была благодарна за это, но находила это странным.

***

— Вы говорили с Фрэнком или Сильвией... э-э-э... об этом? — как-то спросила Эмили.

Это был вечер пятницы, и они вместе распивали дома бутылку вина. Эмили, казалось, была в хорошем настроении, поэтому её вопрос обеспокоил его, потому как он не хотел портить настроение.

— Дорогая, надо ли нам обсуждать это именно сегодня? Давай просто наслаждаться вечером, — попросил он.

— Скажи мне, — заявила она, хотя по бросаемым ею взглядам она выглядела скорее любопытной, чем злой.

— Да, мы говорили с ними несколько раз. Я сказал им, что всё кончено, и попросил Фрэнка не беспокоить тебя, хотя он и хотел позвонить, — объяснил он.

— И что, для этого надо было говорить несколько раз? — уколола она его.

— Они... ммм... продолжают поднимать этот вопрос, и Фрэнк... э-э-э... беспокоился о тебе, — ответил он.

Эмили поняла, что он пытался сказать, что старшая пара не отказалась от своей идеи, что раздражало её, хотя она находила замечание о беспокойстве Фрэнка слегка приятным.

Они не занимались любовью с той самой ночи у Фрэнка и Сильвии, но молодая жена знала, что время наступило, поэтому, когда её муж позже обнял её за талию в постели, она взяла его руку и приложила к груди. Джон понял намёк, и немедленно уткнулся носом в её шею, начав медленно поглаживать её тело. Она помогла ему с кнопками на пижаме, и вскоре они, обнажённые, слились в объятиях. Эмили могла бы сказать, что её тело словно стёрло весь тот чересчур затянувшийся сильный гнев, когда почувствовала, как её соски напряглись, и между ногами началось монотонное биение.

Она потянула мужа на себя, и тот легко вошёл в неё, начав медленные, нежные движения, продолжая целовать её губы, шею и уши. Когда из её рта начало исходить мягкое мурлыканье, Джон понял, что она решила простить его. Он продолжал медленно двигаться, часто повторяя ей, что любит её, и наслаждаясь ощущениями её теплого тела. Когда он, наконец, разрядился, то остался внутри ...