Видеокассета (перевод с английского). Часть 1

Даже тому, кто заявлял, что любит меня. Так что, не жди, что я с благодарностью упаду в твои объятия. Этого просто не произойдет.

— Эта мысль никогда не приходила мне в голову, — соврал я. — Эмили, я просто хочу, чтобы у тебя были правильные отношения с Бриджит.

— Хорошо, просто чтобы мы знали, как обстоят дела. Теперь, если ты покажешь мне мою комнату, я полагаю, мне лучше поспать, до того как Бриджит вернется домой. Во сколько она обычно приходит из школы.

— Около четырех. Ты немного поспи, а я обязательно разбужу тебя, прежде чем Стелла приведет ее.

— Стелла, твой секретарь? Почему она приводит ее домой?

— Ну, обычно я отвожу ее в школу и забираю по дороге домой. Но я не знал, как будет сегодня, поэтому Стелла оказала мне услугу. Стелла очень помогла мне с Бриджит.

***

В течение следующих нескольких недель жизнь в моем — нашем — доме была немного странной. Бриджит, казалось, быстро приняла странную ситуацию. А Эмили? Ну, Эмили пользовалась любой возможностью, чтобы ткнуть меня носом. Иногда она была вежливой и даже приятной. Она — пополнив свой гардероб за мой счет — одевалась, чтобы выглядеть убийственно большую часть времени. Не было дня, чтобы, когда я приходил домой с работы, мне не требовалось глубоко дышать, когда я ее видел.

Я как можно быстрее купил ей машину и организовал для нее кредитные карты и все остальное. Мы даже пару раз за первую неделю вместе выходили на ужин. Впоследствии я понял, что это могло быть ошибкой. Возможно, я слишком старался. Поэтому, когда мы выходили после, я позаботился о том, чтобы мы всегда были в компании или с нами была Бриджит.

Это были те маленькие насмешки, которые доставались мне больше, чем что-либо еще. «Ты установил лимит на эту карту? Ты уверен, что можешь доверять мне не тратить слишком много?» — спрашивала Эмили, когда я выдал ей ее кредитные карты.

Самая холодная реакция, которую я получил, была, когда ей доставили БМВ. Проклятый курьер, знакомя Эмили с машиной, рассказал о противоугонной системе отслеживания. Эти системы только появились на рынке, и в то время очень немногие люди даже слышали о них. Эмили совершенно неверно истолковала, что это за система, и подумала, это чтобы я мог отслеживать ее передвижение.

К счастью, в тот вечер я был на деловой встрече. Бриджит, Стелла и ее муж объяснили, что все дело в том, чтобы полиция быстро находила машину, если та была украдена.

Эмили извинилась за загадочный и несколько интересный телефонный звонок, который я получил от нее в офисе в тот день. Я знал, что Эмили не привыкать к крепкому языку, но не думаю, что когда-либо слышал, чтобы раньше в одном предложении соединилось так много богохульств. На самом деле она поцеловала меня — в щеку — когда я пришел домой на следующее утро, и сказала, как сильно ей понравилась машина.

***

— Ну, я думаю, что мы нашли нашего крота или, по крайней мере, человека, который послал вам вторую видеокассету, — сказал инспектор Моррис, когда я вошел в его офис. — Единственная проблема в том, что он не окажет нам большой помощи — он опять покинул страну.

После восторга от первых слов инспектора я почувствовал себя внезапно опустошенным. Инспектор Моррис объяснил, что им удалось разыскать таксиста, который доставил ленту. Он стоял рядом с железнодорожной станцией, ожидая позднего ночного поезда, чтобы развезти гуляк обратно из центра города, когда к нему подошел мужчина и заплатил за доставку посылки в мое офисное здание. Он продолжил объяснения:

— Имея описания водителя такси, нам не потребовалось много времени, чтобы выяснить, в каком отеле останавливался парень. Он называл себя Джоном Картером — кстати, это — псевдоним. Его настоящее имя — Питер Гарфилд.

Я подпрыгнул.

— Я подумал, что это вас заинтересует. Он — племянник Филиппа Гарфилда, который был одним из пяти мужчин, которых Эмили определила в тот день как находившихся в этом офисе. Похоже, что Филипп Гарфилд находится в больнице, и, насколько я смог выяснить, вот-вот встретится с создателем. Питер Гарфилд прилетел из Ирландии за пару дней до того, как эта запись была отправлена вам. Нам удалось выяснить, что он навестил своего дядю в больнице, а затем тем же самым вечером отправил вам эту запись. На следующий день он улетел обратно в Ирландию.

— Вы собираетесь допросить Филиппа Гарфилда?

— Мы не можем. Я боюсь, что он — в коме после сердечного приступа, и врачи не очень надеются на его выздоровление. Послушайте, мы ведем себя сдержанно. Мы ведь не хотим, чтобы другие узнали, что мы вернулись к этому делу.

— А как насчет этого Питера Гарфилда? Вы собираетесь допросить его?

— В конце концов, я думаю да, но не в данный момент. В то же время мы очень внимательно присматриваемся к остальным четырем мужчинам. Они — странная группа, все они — так называемые предприниматели и очень богатые. Эти парни, кажется, занимались бизнесом больше для собственного удовольствия. Сомневаюсь, что вам удастся узнать, что все они продали свои активы в компании, в которой Эмили работала, в течение года после появления этой первой ленты.

— Почему, вы думаете, они это сделали?

— Я должен представить себе, что облом с Эмили зародил в них богобоязненность, поэтому они дистанцировались, насколько могли. В любом случае, менее чем через два года компания попала под внешнее управление, я связывался по этому поводу с отделом по борьбе с мошенничеством, и пара моих друзей суетятся там. Мы не можем делать что-то слишком громкое в данный момент. В таком деле тише едешь — дальше будешь.

— Я не могу понять, почему вы не собираетесь расспросить этого Питера Гарфилда о записи. Конечно, он должен что-то знать? — спросил я.

— Потому что остальные четверо в настоящее время проводят большую часть своего времени за пределами страны. Они встречаются каждые пару месяцев или около того в Ирландии в отеле, которым владеет Питер Гарфилд. Если мы поговорим с ним, то это может предупредить других, что мы с отрядом по борьбе с мошенничеством занимаемся их делами. Послушайте, очевидно, мои коллеги в отряде по мошенникам уже давно интересуются этими ребятами, и я боюсь, что отряд имеет в этом приоритет. Что касается Эмили это для них — просто второстепенное дело.

— Ну, не второстепенное для меня!

— Я это понимаю, и мои коллеги тоже. Не поймите меня неправильно. Они также заинтересованы в том, чтобы расследовать то, что случилось с Эмили и вами. Если она не возражает, они также хотели бы поговорить с Эмили. Лишь одно это связывает вместе всех пятерых. Я верю, что парни из отдела мошенников захотят арестовать всех пятерых — ну, четверых — заговорщиков одновременно. Поэтому они смотрят на все с еще большим усердием, чем я. Если им удастся, они включат в дело их всех. Парни держат все в секрете, поэтому я не знаю, сколько они накопали.

Инспектор продолжил, говоря мне, что его запросы в Штаты многого не дали, но пара его контактов с ФБР проявила большой интерес к яхте, на которой были эти пятеро, или, скорее, к владельцу яхты в то время. Насколько он смог понять, владелец не был известным преступником, но точно не был и безупречным. Он был одним из тех, про которого ФБР было уверено, что он что-то замышлял. Они просто не могли понять, что именно. По всей видимости, в нем также были заинтересованы и ребята из американской налоговой службы.

Пару дней спустя, когда я приехал домой с Бриджит, из дома выходили несколько офицеров из отдела по борьбе с мошенничеством. Эмили сказала, что они только что пробежались с ней по всему, спрашивая, что она помнит о том, что происходило в компании, когда она там работала. Но, поскольку это было много лет назад, Эмили не смогла вспомнить чего-то, что, как она думает, их заинтересовало. Они показали ей много фотографий мужчин, но она нашла лишь пару, что были ей смутно знакомы.