Кровь из репы (перевод с английского). Часть 5

Томми

— Тренер Томми, Фрэнки дома?

Этот взлохмаченный шестнадцатилетний парень на моем крыльце в то субботнее утро был Карлосом, другом моего сына Фрэнки, который был похож на меня в том же возрасте, и коротышкой из одной из многих бейсбольных команд, которые я тренировал на протяжении многих лет.

Любой, кто когда-либо занимался молодежным спортом, знает, что не имеет значения, пилот ли вы космического корабля, получили степень в области термоядерной квантовой физики или получили Нобелевскую премию мира за лечение рака. Всю оставшуюся жизнь к вам всегда будут обращаться как «тренер».

— Давай, Карлос, сейчас Фрэнки принимает душ. Можешь подождать на кухне. — Я открыл сетчатую дверь и пошел на кухню вместе с Карлосом.

Когда мы проходили по коридору, из-за угла выскочила большая собака. «Кенди-два», наш сорокапятикилограммовый черный доберман-пинчер, услышал голос Карлоса и прибежал. Защитная, но дружелюбная собака-спасатель, Кенди-два всегда любила приходить к друзьям моих сыновей и племянников. Кенди-два также знал, что это означает две буквы «П»: ласковое «потрепать» или озорное «погулять», и оба смысла ему нравились.

Я жестом пригласил Карлоса сесть на стул и поставил перед ним содовую, возвращаясь к задаче разбирать высушенную посуду.

— Карлос, ты что-нибудь слышал о своем отце? Должен сказать, что мы очень впечатлены тем, что он получил то место для исследования на NR-1.

— Нервин, — сказал Карлос.

— Что? — ответил я, глядя через плечо на юношу.

— Атомная исследовательская подводная лодка NR-1 называется «Нервин». — Папа сказал, что официально она никогда так не называлась, но все называют ее «Нервин».

— Приятно знать, Карлос. И все же, держу пари, что твой папа будет одним из немногих морских биологов, которые проведут восемь недель в атомной подводной лодке, ползающей по дну океана...

Я замолчал и более внимательно посмотрел на Карлоса. Наш доберман Кенди-два не был вовлечен в энергичную войну с Карлосом, и Карлос не ласкал Кенди-два, как и следовало ожидать. Вместо этого Кенди-два положил на колени Карлоса свою большую голову с большими карими глазами, печально глядя на него.

У Карлоса на глазах стояли безмолвные слезы, и он держал правую руку. Я опустился на колени, чтобы осмотреть конечность, и увидел, что она опухла. Как спортивный тренер-волонтер, я за эти годы прошел несколько медицинских курсов и видел свою долю травм.

— Что случилось, сын? — мягко спросил я, убирая его руку, чтобы я мог ее изучить.

— А... Тренер Томми, я... ну... я упал с велосипеда.

Я знал, что Карлос, помимо того что был шорт-стопом словно вакуумная присоска, также активно участвовал со своим отцом в гонках по бездорожью. С его равновесием как у горного козла и кошачьими рефлексами юности, падение Карлоса с велосипеда и получение такой травмы было столь же вероятно, как и то, что я с моим ростом метр шестьдесят восемь играл бы центровым баскетбольной команды НБА Лос-Анджелес Лэйкерс.

Я решил не настаивать.

— Карлос, мы должны немедленно доставить тебя в скорую. — Я вытащил свой телефон. — Какой у твоей мамы номер? Я встречусь с ней в приемной.

— НЕТ!... Я серьезно... Я не знаю. Номер мамы запрограммирован в моем телефоне, и гм... мой телефон сломался, когда я упал с велосипеда.

— Хорошо, Карлос, без проблем. Я пошлю Фрэнки к тебе домой и передам твоей маме, чтобы она встретила нас в приемной.

— Со мной все будет в порядке, тренер Томми. Пожалуйста, не зовите мою маму, ну, потому что... Я даже не думаю, что она дома.

Я встал и направился по коридору к ванной.

— Что ж, Карлос, мы не узнаем этого, пока Фрэнки не доберется до твоего дома.

Распахнув дверь ванной, я сквозь облако пара увидел, как мой шестнадцатилетний сын Фрэнки делает то, что делает каждый подросток в душе.

— ПАПА! — крикнул Фрэнки, отрывая руку от пропитанного пеной паха.

Я покачал головой.

— Фрэнки, послушай, Карлос поранился. Выйди из душа, пока не ослеп, и езжай к его дому одна нога здесь — друга там. Скажи его маме, чтобы она позвонила мне и встретила нас в Мемориальной скорой помощи.

***

Хорошая или плохая сторона тренировок двух моих сыновей и племянников в спортивных командах в течение многих лет, а также работы наблюдателем за школьными обедами в том, что все, казалось, меня знали. От портье до рентгенолога, казалось, что каждый в то или иное время был в одной из моих команд или имел брата, сестру, двоюродного брата, сына, дочь, племянника, племянницу, соседа или коллегу по спортивной программе, в которой я участвовал.

Несмотря на то, что было трудно назвать имена или годы, моя «слава» позволила Карлосу пройти через обычное «то стой, то беги» для получения лечения в рекордно короткие сроки. Я был обеспокоен, потому что мать Карлоса еще не пришла и не перезвонила. Я НА САМОМ ДЕЛЕ расстроился, что мой сын Фрэнки не отвечает на мои звонки и не отвечает на мои сообщения. Я в видел, что ОЧЕНЬ ближайшем будущем отберу и приостановлю действие его мобильного телефона.

Доктор скорой помощи, стоящий передо мной, был когда-то вратарём в команде, которую я тренировал, и все еще выглядел для меня как ребенок. Я пытался подсчитать его возраст, когда он жестом предложил мне сесть и поставил рентгеновские снимки в настенный световой короб.

— Тренер Томми, как видите, у Карлоса перелом. Пока мы говорим, ему накладывают гипс. — Вытащив ручку, он указал на место на рентгеновском снимке. — Этот перелом не был результатом падения, могу я вам сказать. По моему опыту, это почти похоже на травму спирального типа, вызванную перекручиванием конечности.

Он сунул ручку обратно в карман.

— Тренер, разве папа Карлоса — это не тот парень Уоллес, морской биолог, которому довелось кататься на атомной подводной лодке?

— Да, он отсутствовал шесть недель. Уоллес, отец Карлоса, должен вернуться домой примерно через две недели.

Док вытащил рентгеновские снимки из светового короба и сунул их обратно в папку.

— Обычно я сообщаю об этом. Но, так как отца Карлоса, Уоллеса нет рядом, возможно, это была просто кулачная драка среди подростков, или он и его друзья играли в ММА. — Он посмотрел на меня. — Если вы считаете по-другому, тренер, мне нужно, чтобы вы мне сказали.

***

Вернувшись домой, я уложил Карлоса в комнату моего старшего сына. И мой старший сын, и племянник были в колледже. Болеутоляющие, которые дали в больнице Карлосу, упростили задачу уложить слабого мальчика. Тот факт, что доберман Кенди-два был рядом с ним, скрепил сделку. Я все еще волновался, что мы не сможем связаться с матерью Карлоса, и был зол на все и вся за то, что мой сын Фрэнки все еще не берет трубку.

Именно в таком состоянии я ответил на звонок, когда увидел имя Фрэнки на дисплее своего мобильного телефона.

— Фрэнки, тебе лучше сразу взять консервные банки и клубок веревки, потому что это будет самое близкое к телефону, что ты когда-либо собираешься найти, пока тебе не исполнится двадцать один год. Где ты, черт возьми?

— Гм, папа, я эээ... как бы перед домом Карлоса.

— Замечательно, — прорычал я. — Мама Карлоса там? Ты стучал в дверь? Ее машина стоит на подъездной дорожке? Ты спросил у соседей? Черт возьми, прошло уже почти шесть часов.

Я слышал колебания на другом конце провода.

— Эээ... Папа, ааа... все выглядит так, будто мама Карлоса все это время была дома. Думаю, ее зовут Анна. Ты ее встерчал, она вроде как милфа. Но я с ней еще... ну, знаешь... не разговаривал с ней.

— ЧТО? — вскричал я. — Иди, извести эту женщину ПРЯМО СЕЙЧАС! Ты меня слышишь?! Пусть она позвонит мне НЕМЕДЛЕННО! Господи Иисусе, она, должно быть, с ума сходит о своем сыне.

— Папа, — сказал Фрэнки, — мне из больницы позвонил Карлос, умоляя не рассказывать его матери о том, где он.

— Тебе звонил Карлос? — спросил я. — Мне он сказал, что у него сломался телефон....