Маленькие яркие глазки (перевод с английского). Часть 2

Я проводил его до двери. Он повернулся и хотел, было, пожать мне руку, но вместо этого заключил меня в объятия.

— Береги себя, мой мальчик, — сказал он, похлопывая меня по спине. — Не будь чужим. — С этими словами он снова оставил меня со слезами на глазах.

Для меня жизнь после этого едва ли стоила того, чтобы жить. Здесь и там были некоторые яркие моменты. Я хорошо проводил время с моими родителями. Мы с папой периодически ходили на рыбалку. Мы делали это вместе с трех или четырех лет. Он был отличным рыбаком и научил меня всему, что знал. Я всегда хорошо ладил с родителями, но рыбалка была единственным, что заставляло меня чувствовать себя ближе всего к отцу.

Потом мне позвонил Карл Лэндау. Мне было очень приятно услышать его гнев, когда он разглагольствовал и бредил насчет потери своего брака. Я разозлил его еще больше, посмеявшись над его угрозами, а затем озвучил свою собственную:

— Давай, говнюк. Более чем желательно, если ты доберешься до меня. Я открою тебе третий глаз прямо между двумя имеющимися, ублюдок. — После чего он повесил трубку.

Было и другое. Время от времени я получал хорошие задания, где мне нравилось снимать, но в остальном моя жизнь была довольно несчастной. Мне не хотелось ни с кем общаться, на самом деле я чувствовал себя очень одиноким, когда был с другими. Я много времени проводил дома, в постели. специально для sexytal.com Я много спал, и вставать с каждым днем становилось все труднее и труднее. Это было все равно что подняться из могилы и обнаружить, что ты все еще мертв.

Я обнаружил, что эмоциональная боль намного хуже, чем физическая. Ее шрамы невидимы, но остаются навсегда. Дни перетекали в недели, а недели — в месяцы бездушного существования.

С момента нашего развода прошло больше года. Было слишком больно поддерживать связь с родителями Шери, но я слышал, что она очень сожалеет о нашем разрыве. Стив был единственным другом, с которым я все еще время от времени общался. За кружкой пива он сказал мне, что за последний год она, похоже, заметно повзрослела, и спрашивала его, не думает ли он, что есть шанс вернуть меня.

Мне было любопытно.

— И что ты ей ответил?

— Я сказал, что спрашивать надо не меня, а тебя.

— Стив, как бы сильно я ни скучал по ней, если она спросит еще раз, скажи ей «нет». Я едва выживаю. Я не смогу пережить это еще раз. Это наверняка убьет меня. Я не мог рисковать, Стив.

***

Когда ехал на работу, я смотрел на голые деревья. Листопад почти закончился. Скоро мы будем скользить по заснеженной дороге. Я терпеть не мог это видеть. Короткие холодные дни только добавили мне меланхоличного взгляда на жизнь.

Я обменялся обычными приветствиями, идя забирать дневные задания, и просматривая их по дороге в фотоателье. Обычно в среднем мы выполняли от шести до восьми заданий в день, но мне давали только три. Я понял почему, когда начал читать третье.

Меня отправляли в закрытый торговый центр Эвергрин Плаза. Я слышал о таком в Миннесоте, но никогда не видел его лично. Пара других фотографов снимала, когда строился Эвергрин, и говорили, что это было невероятно. Он находился в сорока пяти минутах езды в одну сторону, а Лайл хотел много снимков для воскресного разворота на всю страницу. Чтобы у меня было достаточно времени, он выделил на съемку четыре часа.

Меня проинструктировали, чтобы я остановился в офисе службы безопасности. Там должны были выдать мне своего рода пропуск, который я должен был показывать управляющим магазинов, чтобы гарантировать, что у меня есть разрешение фотографировать. Пропуск оказался оранжевой пластиковой картой, которую пришлось повесить на шею. Это выглядело глупо, но думаю, оно сработало, потому что меня никто не беспокоил, включая охранников.

Я пробыл там пару часов, отснял две катушки пленки по тридцать шесть кадров и истратил примерно половину третьей. Закончил эту катушку, я собирался уходить.

Я стоял в вестибюле, снимая линейку магазинов. Я смотрел в объектив и наводил фокус, когда почувствовал, как что-то обхватило мою ногу. Я посмотрел вниз и уткнулся прямо в испуганные голубые глаза маленькой девочки. Ей было не больше четырех или пяти лет. По тому, как она цеплялась за мою ногу, я понял, что у нее проблемы. Я предположил, что она отделилась от своей мамы и потерялась. Я посмотрел на нее с широкой дружелюбной улыбкой и собирался спросить ее имя, когда она дрожащим тонким голосом рассказала мне о своей проблеме.

— Пожалуйста, мистер, за мной идет мужчина. Он украл меня у бабушки и хочет меня увезти. Пожалуйста, не позволяйте ему забрать меня, мистер, пожалуйста.

В этот момент я услышал другой, мужской голос.

— Давай, милая. Мама ждет нас. Оставь этого приятного человека в покое и пойдем.

Я поднял глаза и увидел приближающегося к нам мужчину средних лет. Маленькая девочка еще сильнее вцепилась в мою ногу и спряталась за мной.

— Это ваша маленькая девочка? — спросил я.

Он улыбнулся.

— Да, она всегда убегает, играет в игры.

— Она действительно милая. Как ее зовут?

— Эээ, Мэри, — немного неуверенно ответил он.

Я посмотрел на нее. Она покачала головой.

— Меня зовут Сабрина. Он — не мой папа. У меня нет папы.

Для меня этого было достаточно. Я поднял камеру и быстро сфокусировал ее на лице парня, прежде чем нажать кнопку спуска затвора.

— Эй, что ты делаешь?

— Фотографирую для вашего семейного альбома, — ответил я, делая второй снимок.

Он поднял руку, закрывая лицо, и ринулся к ближайшему выходу. Все это время маленькая девочка цеплялась за мою ногу мертвой хваткой. Я снова улыбнулся и опустился на колени до ее уровня.

— Все в порядке, Сабрина, он ушел. Я не позволю ему больше тебя побеспокоить.

Она отпустила мою ногу и обвила руками за шею, прижавшись головой к моей груди. Мое сердце просто растаяло, когда я нежно ответил на ее объятия.

— Итак, — сказал я, не желая самому казаться извращенцем, — ты сказала, что была со своей бабушкой. Ты не знаешь, в каком магазине вы были?

Она покачала головой.

— Нет, — ответила она, теперь уже со слезами на глазах. Этим она просто дергала за струны моего сердца. Мне очень хотелось забрать ее к себе домой, но, конечно, об этом не могло быть и речи.

— Не плачь, Сабрина. Мы ее найдем. Мы не уйдем отсюда, пока не сделаем это, хорошо?

Теперь она кивнула чуть увереннее.

— Здесь внизу есть офис, в котором находится милая женщина, что поможет нам найти твою бабушку. Ты пойдешь туда со мной?

И снова она кивнула, сунув свою руку в мою. Она была такой крошечной и нежной. Она улыбалась мне, пока мы шли в офис службы безопасности. Я должен был не забывать идти медленно, чтобы ее ножки не отставали. Когда мы добрались до офиса, я помог Сабрине сесть на стул и повернулся к женщине, сидящей за столом. Ее звали Аманда. Она была тем самым человеком, что выдала мне уродливый оранжевый пропуск для прессы.

— Аманда, у нас проблема. Это — Сабрина. Она рассталась со своей бабушкой и понятия не имеет, где та.

Аманда с облегчением вздохнула.

— Я могу точно сказать тебе, где она. Она с двумя нашими охранниками лихорадочно ищет свою внучку. — Она тут же потянулась за рацией, стоящей у нее на столе. — Арт, Арт, это Аманда, прием.

Я слышал, как кто-то откликнулся ей.

— Она здесь, Арт. Скажи бабушке, что она в целости и сохранности в офисе безопасности, и приведи ее сюда, ладно? — Она положила рацию и обратила внимание на Сабрину. — Милая, твоя бабушка будет здесь через минуту.

Не думаю, что когда-либо видел такую широкую улыбку, и уж точно она никогда не была такой красивой

— Спасибо. — Было видно, что страх ушел и сменился возбуждением.

— Где ты ее нашел? — спросила Аманда.

— Это ...  Читать дальше →