Квантовая запутанность (перевод с английского). Часть 2

За несколько недель до моего первого появления на телевидении, в документальном сериале по теории струн, она сменила мне образ. Мои длинные растрепанные волосы были коротко подстрижены и очень стильно уложены. Кроме того, стрижку было очень легко обслуживать. Я мог буквально встать с постели и отлично выглядеть.

Она полностью поменяла мой гардероб. Она одела меня в более модные костюмы и их отдельные элементы. Это отвлекло меня от этого душного вида ученого восемнадцатого века. Наконец, она вообще отказалась от моих очков в пользу контактных линз, которые, по ее словам, подчеркивали, насколько хороши мои глаза.

Она, должно быть, знала, о чем говорит, потому что следующее, что я понял, — я участвую в гораздо большем количестве телешоу, и мне даже предложили собственное. Также ко мне подкатывало много женщин.

Я никогда не был троглодитом или отталкивающим человеком, были случайные ученицы, которые тут или там влюблялись в меня, но это никогда не было серьезным. Толпы женщин приходили послушать, как я говорю, и всевозможные девушки-ботаники писали мне электронные письма и клялись вечно любить меня.

***

На протяжении многих лет я часто ловил себя на мысли о Шавонн. Больше всего я сожалел о том, что так и не поговорил с ней, после того как застукал. Там все еще были нерешенные чувства и проблемы, с которыми когда-нибудь я справлюсь, как, я был уверен, и она.

Самым забавным было то, что я все еще работал в университете. Каждое выступление, телешоу или статья, которую я писал, были рекламой колледжа. Меня всегда указывали как доктора Сэмюэля Т. Стэнфорда, доктора философии, профессора теоретической физики из Бозен Схоластик Юниверсити. Иногда я даже носил футболку с надписью БС.

Несколько раз на протяжении многих лет я разговаривал с деканом, и он утверждал, что мой статус знаменитости на самом деле увеличил количество учащихся и пожертвований, поэтому все были чрезвычайно счастливы выплачивать мою зарплату и даже несколько раз повысили меня за время моего отсутствия.

Было очень странно, когда однажды в разговоре с деканом по телефону, он попросил меня вернуться домой и занять его должность декана физического факультета. Да, я всегда хотел получить эту должность, но уходящий декан и мой бывший начальник был моим другом. Услышав, что он уходит на пенсию после долгой болезни, я понял, как долго меня не было.

Все то, от чего я скрывался, вероятно, разрешилось само собой. Я был старше и искренне верил в мудрость. Я определенно стал другим человеком, чем тот, кто сбежал из колледжа и от Шавонн немногим более девяти лет назад.

Во-первых, я несколько раз ходил к своему старому наставнику, профессору Гарри в Вирджинском университете, и тот опять попытался научить меня некоторым вещам. Думаю, некоторые из них я понял. Но применить их было не так просто, как квантовую физику.

Теории Гарри о РАЗУМЕ на самом деле напугали меня до усрачки. Однажды Гарри шокировал меня, когда я оскорбил РАЗУМ некоторых ученых, которым только что прочитал лекцию.

— Этих парней к черту даже не стоит называть учеными, — сказал я. Да, за последние девять лет я начал использовать чертовски много ненормативной лексики. — Они едва ли достаточно хороши, чтобы быть инженерами, — взывал я.

— Ой, могло быть и хуже, — саркастически сказал Гарри. Гарри всегда чертовски саркастичен, даже в свои лучшие дни. Меня буквально до смерти пугает, когда ему что-то нравится.

— Они могли бы быть автомеханиками, — нараспев произнес он. — Тогда бы они были абсолютными идиотами, верно?

— Верно, — сказал я, несколько раз кивнув головой.

— Сэм, а к кому ты идешь, если с твоим «Мустангом» что-то не так? — спросил он.

— Я сдаю его в ремонт, Гарри, — сказал я.

— А почему бы тебе самому его не починить? — спросил он.

— Черт, я не очень разбираюсь в ремонте машин, Гарри, — ответил я.

— Полагаю тогда, — начал он, — что в каком-то смысле автомеханики умнее тебя, верно?

— Ну... — начал я.

— Разве ты не сказал, что механики — абсолютные идиоты? — спросил он.

— Но... — возразил я.

— Так что, если механики знают больше чем ты, и они — идиоты, разве это не делает идиотом тебя? — спросил он.

— Но они знают больше меня только в одной ограниченной теме, — выплюнул я.

— Сэм, а сколько машин, по-твоему, существует на планете? — спросил он.

— Миллионы, может быть, и больше, — сказал я, понимая, что моя оценка была очень заниженной.

— По крайней мере, миллионам людей нужны механики, — сказал он. — Теперь, сколько людей на планете, по твоему мнению, интересуются квантовой физикой?

— Наверное, не очень много, — сказал я.

— Так, что там с точки зрения ценности для человечества или общества? — сказал он. — Что на самом деле нужно миру больше: профессор какой-то эзотерической науки, которая для большей части мира может быть с таким же успехом вуду, или хороший механик?

Прежде чем я успел ответить, он снова прервал меня.

— Я думаю, что ошибался, — сказал он. — Мне не следовало использовать вуду. О вуду знает больше людей на планете, чем о теории струн. Так что, на самом деле на Земле больше людей, которым нужен хороший знахарь, чем тех, кому нужны профессора квантовой физики.

— Ты очень умный, Сэм, — сказал он. — Но проблема в том, что твой РАЗУМ применим только в очень узкой и необязательной области. У тебя есть совершенно глупый способ оценивать и сортировать РАЗУМ. Это — как гонщик, оценивающий тракторы. Он не будет очень впечатлен их ускорением или их скоростью, потому что его шкала оценки транспортных средств сильно искажена.

Гарри дал мне, о чем подумать. Я связался с Ким и объяснил ей новую ситуацию. Мне пора было домой.

***

Менее чем через две недели я приехал в город, и рев выхлопной системы моего нового Мустанга Босс 302 предупредил маленький сонный городок о том, что я вернулся.

После долгой пыльной поездки я решил заехать в городское кафе Слипи Джойс. Несколько дней назад я позвонил маме и узнал, что мой дом занят. Я не мог поверить, что она сдала мой дом в аренду. Мне, наверное, придется остаться с ней, пока они не уберутся оттуда.

Припарковав машину возле кафе, я заметил, что она уже привлекала внимание. Также я заметил очень симпатичный старый Мустанг, припаркованный в нескольких местах от меня. Он был похож на тот, над которым работали мы с Шавонн.

Я вошел в кафе и сел за столик. Официантка, которая меня обслуживала, взглянула на меня, и у нее в голове начали крутиться колеса.

— Я откуда-то тебя знаю, — сказала она.

— Меню, пожалуйста, — бодро ответил я.

С другой стороны зала кафе девочка, которой, казалось, было восемь или девять лет, сняла с носа очки и посмотрела на меня. За исключением гигантских очков, она была хорошенькой, но не это заставило меня обратить на нее внимание. Она читала последний номер журнала Америкэн Сайнтифик. На обложке была моя фотография. специально для sexytal.com Я был поражен тем, что это читал такой маленький ребенок. Там и большинство взрослых не могли понять статьи.

Я улыбнулся ей, она отпила колы и подошла к моему столику.

— Привет, — сказала она, — ты как раз вовремя. — Она осмотрела меня с разных сторон, как будто оценивала. — У меня к тебе много вопросов. И еще у меня есть теория, — сказала она.

Я улыбнулся и кивнул. Маленькая девочка была потрясающей, но в ней было что-то странно знакомое, как, например, если бы она была моей племянницей или ребенком члена семьи.

— Какого хрена ты делаешь с моим ребенком? — спросил рассерженный голос. — Ты какой-то извращенец?

Я обернулся и увидел Грега Хоукса во плоти.

— Я — не твой ребенок, — сказала девочка. — Я пыталась тебе объяснить это несколько раз....  Читать дальше →