Что я сделал неправильно? Часть 2 (перевод)

контроль, тщательно обдумывая, чего она хочет и как этого добиться, обеспечив при этом свою безопасность. Во-первых, она сократила количество свиданий до 2—3 раз в неделю, чтобы не допускать ущерба учебе. Во-вторых, она решила прекратить сексуальные отношения с кем-либо в общежитии или на уроках. В большом кампусе было достаточно легко познакомиться с мужчинами, и будет гораздо лучше для ее репутации, если это будут не мужчины, которые видят ее каждый день или знают всех ее друзей. В-третьих, она записалась на курс женской самообороны. Она проучилась на курсах в течение трех семестров и очень стала достаточно хорошо двигаться, чтобы защитить себя в случае грубости, что случалось один или два раза. Наконец, посмотрев на собрании в общежитии страшный фильм о ЗППП, она пообещала с тех пор без исключения пользоваться презервативами. Остаток своего времени в Миннесоте Линн была успешной студенткой, активисткой женского общества, со многочисленными друзьями; все это время занимались сексом с несколькими мужчинами, обычно встречаясь не чаще одного или двух раз. Друзья иногда дразнили ее из-за отсутствия парня или задавались вопросом вслух, почему симпатичные парни, с которыми они иногда видели ее, никогда не появлялись во второй раз. Но она стала очень осторожна, чтобы держать детали своей сексуальной жизни в тайне. Она почти всегда занималась сексом с мужчинами, на их территории, в идеале на достаточном расстоянии от ее собственного общежития. Заднее сиденье машины тоже могло оказаться подходящим местом, а некоторые из ее любовников время от времени даже снимали в номер в мотеле. Линн рассказала мне все об этом с чувственным удовольствием, но не без некоторой оборонительной позиции. Она слишком хорошо понимала, что общество думает о женщине, которая ведет себя подобным образом, хотя мужчина, который делает то же самое, считается «самцом» или «игроком».

— Том, мне нравилось то, что я делала, я не жалею об этом и не собираюсь извиняться за это, ясно?

— Тебе не нужно извиняться, Линн, — ответил я. — Я считаю, что взрослые могут иметь секса столько, сколько они хотят, с кем хотят, любым способом, которым они хотят, при условии, что стороны согласны. Наша культура осуждает определенное поведение женщин, но это проблема нашей культуры.

Казалось, она была довольна моим ответом, но я мог сказать, что она мне не совсем верила. На последнем курсе Линн влюбилась в молодого профессора кафедры социологии, чей курс был для неё основным. Она была на двух из его курсов, и он проявил к ней особый интерес, хваля ее академическую работу и уговаривая написать кандидатскую диссертацию. Он никогда не нарушал правил взаимоотношений между студентами и преподавателями, но, когда второй курс закончился то пригласил ее на ужин.

— Оглядываясь назад, для меня было безумием выйти за него замуж, — сказала она мне. — Адам был старше (ему было 28 лет), умным, блестящим, для него было правильным хотеть меня больше, чем мое тело. Он считал меня действительно умной и талантливой, и, что просто сбило меня с ног, мы не занимались сексом в течение первых двух месяцев наших отношений, хотя я бы прыгнула с ним в постель, как только он попросил. Но он был совершенно не прав в отношении меня и, как только начальное увлечение утихло, то я смогла ясно смотреть на него. Адам был тихим, задумчивым одиночкой, типичным академиком во многих отношениях. Но каким бы умным он ни был, он был скучен, черт возьми! Он не хотел танцевать, кататься на лыжах, даже устраивать пикники в парке или ходить в кино. Он хотел работать в библиотеке или читать в своем кабинете дома. И он хотел, чтобы я приготовила ему ужин, поцеловала его в щеку и держалась подальше от него, пока не пришло время трахаться, после чего он отворачивался и засыпал. Да и два раза в неделю — это для меня было почти недостаточно.

Излишне говорить, что брак продлился недолго. Линн развелась с Адамом, довольно полюбовно через год и переехала в Чикаго. Она разыскала отца одной из своих сестер из женского общества и получила работу в его офисе по недвижимости. Некоторое время как она училась по ночам, чтобы получить свою собственную лицензию на недвижимость. Получив лицензию, она начала продавать дома, и с тех пор успешно работает в двух разных фирмах, а примерно за год до встречи с Марком присоединилась к компании Century 21. И, конечно же, освободившись от Адама, она вернулась к активной сексуальной жизни.

— Я зарабатывала неплохие деньги в течение года или двух, нашла отличную квартиру с одной спальней в центре города, всего в миле или около того от озера. И я немного сошла с ума. В Чикаго так полно замечательных людей.

Она вызывающе посмотрела на меня, словно ожидая, что я ее раскритикую. Когда я молча улыбнулся ей, она продолжила:

— Я знаю, как это звучит, черт возьми. Но я люблю мужчин — и я люблю члены. — Снова вызывающий взгляд, снова без ответа. — Я беседовала с несколькими знакомыми парнями о том, как они любят сиськи. Как каждая проходящая мимо женщина — это приглашение смотреть и фантазировать о том каково это, видеть их, обнимать и гладить их, целовать их. Ну, вот также и я отношусь к мужчинам и их членам. Они становятся такими твердыми, но остаются мягкими, их можно сжимать и гладить, и парни сходят от этого с ума. А когда мужчина действительно заводится, они становятся такими горячими.

Она смотрела на меня, ожидая, что я остановлю её, но видя мое молчания продолжила:

— И они такие разные. Я думаю, что одна из причин, по которой мне так нравится, я говорю про отношения на одну ночь с новыми мужчинами — это возбуждение от ожидания нового члена, которого я никогда раньше не видел и не чувствовала. Он будет большим? Будет ли он иметь изгиб, чтобы он попал в мою точку G? И каждый новый мужчина такой разный: очень нетерпеливый или реально крутой, быстрый или медленный, властный или нежный. Иногда парень продержится внутри меня целую вечность, и я улетаю несколько раз, и это фантастично. А иногда парень отваливает через минуту или две и смущается этим, но и это мне нравится. Я всегда говорю ему, как здорово знать, что завожу его так сильно и он не мог сдерживаться. Разница в уровне мастерства также поразительна. Один Бог знает, какова у меня доля разочаровывающих траханий с парнями, которые не имели ни малейшего представления о женщинах. Но есть мужчины, которые просто выворачивают меня наизнанку, они знают, что и когда делать. Иногда это их руки, а может их языки, или то, как они толкают меня, точно ударяя по клитору. Или иногда, мне кажется, что они знают, на что обращать внимание, настроены на мою волну, чтобы они сразу уловить то, что мне нужно в тот конкретный момент.

— Марк именно такой, — задумчиво сказала она. — Он, конечно, не самый большой, из всех что у меня когда-либо был, он не трахает всю ночь напролет или что-то в этом роде, но он так чуток и отзывчив ко мне, и всегда так хочет доставить мне удовольствие. Он заставляет меня чувствовать себя такой желанной и такой любимой. — Ее голос на мгновение затих, и она посмотрела в сторону окна, прежде чем вернуться к нашему разговору. — Мне нравится чувствовать, как пахнет новый парень, что ему нравится в постели, будет ли он на меня возбуждать, в каких позах он хочет это делать. Удивительно, но почему-то почти каждый парень думает, что в первый раз должен быть в миссионерской позиции! Но когда я спрашиваю парня, что еще он хотел бы попробовать, у него почти всегда есть особое желание.

Линн продолжала так долго, с восторженными подробностями. Я думаю, что отчасти она продолжала пытаться бросить мне вызов, шокировать меня или заставить меня называть ее шлюхой. Но также я понял, что вынужденная скрывать свою сексуальную жизнь ото всех, даже самых близких, ей никогда раньше не приходилось откровенно поговорить об этом. Было большим облегчением высказать все это.

— У меня было много способов, чтобы отношения не становились слишком тесными, слишком личными ни с одним мужчиной или теряли конфиденциальность....  Читать дальше →