Юлька

Да, так я искренне считала. До сегодняшнего случая на остановке, а затем — в маршрутке. И сейчас мне надо было ответить на очень важный для себя вопрос — а что такое вообще мужчина?

Как же мне не хватало сейчас какого-нибудь умного, рассудительного, взрослого человека рядом, с которым можно было бы посоветоваться! Я не помнила, чтобы в бытность свою ребёнком, а затем — подростком, вела каких-либо душевных и откровенных разговоров с родителями, а уж когда они расстались, а я повзрослела — так тем более. Я всегда была чем-то вроде маленького отдельного светловолосого озорного государства, которое всегда знало, как ему жить. А вот сейчас этому государству так нужен был добрый совет...

Прислушалась бы я к нему? — возможно... Каким бы ты ни был самостоятельным в своих суждениях, решениях и поступках, но иногда просто необходимо чьё-то дружеское слово или совет со стороны. Но...

Ладно, попробуем сами. Что сегодня произошло? Меня проигнорировали — точнее, не меня, а моё желание, моё мнение. Сделал это мой парень — человек, с которым я нахожусь в более чем дружеских отношениях. И сделал он это, будучи абсолютно уверенным в том, что мне это понравится, что все мои возражения, вся моя злость на него — всё это не более чем кокетство... Ну да, конечно: все девушки мира только и живут с мечтами, чтобы их молодые люди потискали средь бела дня в общественном транспорте или на остановке. При всём том, что я реально замёрзла. Да, в очередной раз одела, как дурочка, свою любимую чёрную болониевую курточку, поддавшись псевдо-весеннему очарованию конца-январской-погоды...

А ведь я просила Валерика просто обнять меня и прижать к себе. Ну ладно, на остановке так и было. Даже целовались — как настоящие влюблённые, не просто так. Но как-то это было... по-хозяйски, нарочито, не нежно... «Напоказ» — да, самое точное слово.

И целоваться почему-то с ним было не очень приятно, хотя раньше я этого не замечала. Он как-то грубо целуется, жадно, обхватывает губы целиком так, что лишний раз не вздохнёшь. Зачем? А его язык во рту... бррр... Меня аж передёрнуло от одного воспоминания.

Но странно — почему я только сегодня стала обращать на это внимание? Может... может, потому, что рядом стоял совершенно другой человек?

А другой ли он?..

Конечно, он — другой. Он должен быть другим. Я чувствую это, глядя на него, ловя его взгляд — немного отрешённый взгляд замкнутого человека и вспоминая то, как он вёл себя со мной. Он просто обязан быть другим! Иначе... иначе я просто не знаю, кому верить и зачем.

Но всё-таки... что же такое — настоящий мужчина?..

По-моему, это была последняя здравая мысль в моей голове, после которой я окончательно заснула, всё ещё держа в руках уже пустую чашку и так и не дослушав до конца шакировское «Танго»...

* * *

И снова потянулось ожидание случайной встречи...

Иногда Юля казалась мне фантомом, той самой «девочкой-виденьем» из песни Максима Леонидова. Но я тут же одёргивал себя — какой фантом, что ты несёшь? Ты помнишь её смех, взгляд, жесты... Видения так не выглядят.

Но в то же время я понимал, какой смысл я вкладывал в это слово. Конечно же, Юля не была видением в физическом смысле — видением она была в моём представлении как человек, как личность. За время ожидания очередной случайной встречи я не раз наделял её такими чертами характера, которым она вовсе не обязана была соответствовать. Разум мой это понимал и всячески внушал сердцу эту мысль — «не увлекаться... не обольщаться... Это — не Галатея, которую можно слепить по придуманному подобию. И что будет тогда, когда ты окончательно подпадёшь под влияние своих иллюзий — новая Рита?... « В ответ на это сердце, как обычно, возражало, упрекало разум в излишней рассудительности, неверии, цинизме и осторожности... Да, порой жаркие происходили дуэли, невидимые глазу, в одном небольшом скромном сельском доме, под сонное бормотание телевизора или под бесконечно-интровертные «Down by the river» и «Cowgirl in the sand» нелюдимого канадца Нила Янга...

Этот звонок раздался среди недели, вечером, когда я уже почти засыпал. Приоткрыв один глаз, я дотянулся до телефона и посмотрел на экран — незнакомый номер. «Ответить — не ответить?» — секунду мой мозг раздумывал над поистине гамлетовским вопросом, после чего я нажал кнопку вызова:

— Да...

— Привет. Ты спишь?

Какой знакомый голос... притвориться, что не узнал, что ли?

— Простите, а Вы кто?

— Быстро же ты забываешь родных людей, Серёжа, — с некоторым удивлением произнесли в трубке.

— А-а-а, Рита, ты... Прости, у меня твой номер не подписан, вот спросоня и не узнал.

— Ты удалил мой номер? — Похоже, для неё это была неприятная новость.

— Ну да. Ты ж ушла от меня, мы расстались. Я испортил тебе жизнь, я не понимаю твою тонкую натуру. Зачем же мне сохранять твой номер? На вечную память, что ли?

В трубке многозначительно и задумчиво помолчали.

— Рит, — не выдержал я, — что-то случилось?

— Нет, ничего, — отозвалась она после паузы. — Просто хотела узнать, как ты.

— У меня всё хорошо, — отозвался я. — Как обычно. Работаю, хозяйничаю. У соседей тоже всё вроде нормально.

— Серёж, — устало вздохнула трубка, — ты мог бы и не быть таким злым...

— Я — злой? — Я присел на диване. — Рита, да после твоих истерик любой на моём месте вообще бы неврастеником стал бы. А ты о какой-то злости говоришь?..

— Давай не будем начинать, ладно? — примирительно проговорила Рита. — Я не для этого звоню...

— А для чего?

— Похвастаться хотела. Я работу нашла. По специальности. Уже работаю. И коллектив хороший.

— Я тебя поздравляю. Я рад за тебя. — В этот момент я не лукавил: пусть мы и не очень хорошо расстались с Ритой, но я всегда знал, что эта девушка была достойна творческой, полнокровной жизни, и то, что она её наконец обрела, не могло не радовать.

— Спасибо, Серёж. Я знаю, что ты искренен. Мне всегда в тебе это нравилось. — Она помолчала и тихо добавила. — И сейчас нравится... Могу я у тебя спросить... как у тебя на личном?

Ну что ж, это было предсказуемый вариант.

— Странно, что тебя это интересует, — медленно, словно раздумывая, проговорил я. — Но если хочешь знать, то у меня всё хорошо. Я не один. — Я сознательно сказал неправду — мне хотелось полностью обрубить все концы, связывавшие меня с прошлым.

— Так быстро? — снова неприятно удивились в трубке. Я слегка позлорадствовал:

— Прости, Ритуля, но я не думал, что мне надо носить траур по поводу нашей безвременно скончавшейся любви.

Я знал, что это — жестокие слова. И меня совсем не украшало то, что я их сейчас произносил: как бы мы ни расстались, мужчина должен всегда оставаться мужчиной, как тривиально не звучит эта фраза. Но... уж слишком больно сделала мне Рита в тот день, когда ушла от меня — молча, ничего не сказав, без всякого скандала. Просто — дождавшись, когда я уеду на работу, собрав вещи, оставив записку, выключив телефон... Нельзя было так подло. Каким бы я ни был в её глазах, но всё же такого я не заслуживал. По крайней мере, я надеялся на это.

— Н-да, — медленно проговорила Рита. — Ну что ж, Серёжа, я от души желаю тебе счастья. И надеюсь, твоя подруга не узнает тебя с такой стороны, с какой знала я...

— Рита, не делай из меня монстра. Ты прекрасно знаешь, какой я есть на самом деле.

— Знаю, — коротко отозвалась девушка. — Прощай, Серёжа...

* * *

Неслышно и незаметно, словно кот на мягких лапах, подкрался день святого Валентина. Сердце сковывала зимняя тоска. Отмечать его было не с кем, на душе было пусто. Собственно, и до знакомства с Ритой я относился к 14 февраля с некоторой смесью пренебрежения и снисходительности, радуясь только тогда, когда он выпадал ...  Читать дальше →